Читать книгу "Лето Гелликонии - Брайан У. Олдисс"

«Скоро он будет в полном твоем распоряжении, правда в виде трупа, с которым ты сможешь обниматься дни на пролет. Еще двадцать пять часов - и твоя девственность навсегда будет избавлена от посягательств короля ЯндолАнганола».

– Почему бы тебе не повесить и меня заодно, чтобы разом избавить себя от всех неприятностей, связанных с дочерями?

Для заседания суда был приготовлен особый зал дворца. Монахи освятили это место, дабы оно служило только интересам веры. На стенах развесили пучки вероника, скантиома и пелламонтейна - трав, известных своими успокоительными и охлаждающими свойствами, чтобы сделать жару хоть сколько-нибудь терпимой и умастить ноздри присутствующих особ королевской крови и судей приятными запахами. В члены суда были включены видные церковники и толкователи Завета города Олдорандо, выбранные с таким расчетом, чтобы течение их мыслей и поведение полностью соответствовали тому ходу событий, который король Станд уготовил своему узнику.

Основные роли в близящейся драме предстояло сыграть самому королю Олдорандо, его мрачному и невозмутимому советнику, Криспану Морну и судье по имени Кимон Эурас, известному служителю церкви, секретарю Министерского совета.

Кимон Эурас был тощ и ходил ссутулившись, словно натянутая кожа искривляла его позвоночник; кроме того, он был совершенно лыс, а точнее сказать, без каких-либо заметных внешних признаков волосяного покрова; его сероватая кожа оттенком напоминала пергамент, с которым по долгу службы ему приходилось иметь дело очень часто и который он исписывал чрезвычайно экономным почерком. Мрачный вид, с каким он усаживался в судейское кресло, черный кидрант и тощие голые ноги в сандалиях - все говорило о том, что, верша правосудие, он будет отпускать милосердие с тем же скупым расчетом и экономией, что и при заполнении письменами бумаги.

Едва все наиболее важные сановники заняли места, прозвучал гонг, и два стражника, выбранных для этой цели за свою недюжинную силу, ввели, а точнее втащили в зал суда короля ЯндолАнганола. Его поставили прямо посередине, на виду у всех присутствующих.

Дистанция между свободными людьми и заключенными при любом дворе очень велика. При дворе Олдорандо это расстояние было особенно ощутимым. Краткого пребывания в темнице оказалось достаточно для того, чтобы одежда, лицо и руки короля Анганола стали грязными. Но осанка его по-прежнему была горделивой, взгляд - орлиным, и своим видом он пуще прежнего напоминал скорее хищную птицу, высматривающую добычу, чем человека, намеренного взывать к милосердию. Его движения отличались обычной точностью и целесообразной экономностью, выражение лица было спокойным и осмысленным.

Судья Кимон Эурас начал зачитывать обвинение скрипучим сухим голосом. Пыль древних манускриптов, чрезмерно часто просматриваемых в поисках точных формулировок старинных законов, испортила и иссушила его горло. Добравшись до слов: «…жестоком убийстве возлюбленной принцессы Симоды Тал в этом самом дворце путем пронзания рогом анципитала, вы, король ЯндолАнганол, обвиняетесь как организатор и вдохновитель преступления…» - Эурас особо повысил голос.

Король ЯндолАнганол не преминул выкрикнуть несколько слов в свою защиту и шагнуть по направлению к судьям. Его немедленно схватили за руки и осадили холодным замечанием: «Преступникам в этом суде не полагается говорить. Больше с вашей стороны не должно раздаться ни звука, иначе вы будете немедленно препровождены в камеру».

По случаю такого знаменательного события Криспан Морну облачился в одежду цвета густой черноты. Тьма ложилась на его щеки, на скулы, на глаза, а когда он начинал говорить, то и на рот и горло.

– В наши намерения входит доказать несомненность вины короля ЯндолАнганола, явившегося теперь во дворец с очередным злодейским намерением умертвить вторую дочь короля Сайрена Станда, принцессу Милую Тал, и тем самым положить конец существованию дома Стандов. Сейчас присутствующим будет предъявлено орудие, при помощи которого было совершено это жестокое деяние. Кроме того, сразу же после этого будет представлен истинный исполнитель убийства. Мы намерены доказать, что все улики однозначно указывают на подсудимого как на непосредственного автора ужасного плана. Принесите кинжал.

Деловитый раб с важным видом заторопился к судейскому столу, где представил всем требуемый предмет.

Не в силах и далее держаться в стороне от происходящего, король Сайрен Станд бросился вперед и схватил кинжал раньше, чем это успел сделать Криспан Морну.

– Это рог чудовища анципитала. Рог обоюдоострый, то есть имеет две острые кромки, и его невозможно спутать с рогом никакого другого животного. Форма рога в точности соответствует ране в груди покойной принцессы. Моей несчастной дочери, бедной девочки.

– Мы не собираемся сейчас утверждать, что именно этим оружием было совершено убийство. Тот роковой кинжал, к несчастью, утерян. Вы сейчас видите перед собой совершенно новый рог, только недавно отпиленный у фагора.

– Хочу напомнить суду, хотя, быть может, этот факт и не имеет отношения к делу, что подсудимый держал у себя в качестве домашнего зверя ручного фагора-рунта. Этого рунта подсудимый нарек именем величайшего воителя нашей нации, Юлия, причисленного к лику святых, что, конечно же, можно рассматривать только как святотатство. Было ли это оскорбление нанесено умышленно или по невежеству, не имеет значение.

– Когда-нибудь ты заплатишь за свое бессердечие сполна, Сайрен Станд, - проговорил со своего места ЯндолАнганол, и заработал крепкий тычок в бок от стражника.

После того как кинжал был пущен по кругу, чтобы все смогли налюбоваться им вдоволь, согнутая фигура Кимона Эураса разогнулась достаточно, чтобы выдавить вопрос:

– Что еще обвинение может предъявить в качестве доказательства вины подсудимого?

– Только что вы видели перед собой оружие, которым было совершено жестокое деяние, - объявил заупокойным тоном Морну. - Теперь же суду будет представлен человек, державший в тот роковой день это оружие в руках.

В зал суда был наполовину введен, наполовину внесен отчаянно вырывающийся молодой человек. Голову его закрывал рогожный мешок, но король ЯндолАнганол немедленно узнал невольника, привезенного ночью ко дворцу в деревянном фургоне.

Приведенный был представлен пред очи суда. Прозвучал приказ, и мешок с головы человека был сдернут.

Явившийся зрителям юноша, казалось, состоял только из яростно взъерошенных длинных волос, покрытого синяками лица и рваной рубашки. Один из приведших его стражников сильно толкнул его в бок, и он поник, перестал вырываться и захныкал. Король ЯндолАнганол тут же узнал в нем своего сына, РобайдайАнганола.

– Роба! - крикнул король, за что незамедлительно получил такой удар по почкам, что согнулся от боли пополам. Продохнув, он упал на скамью, совершенно лишившись сил при виде сына, попавшего в неволю, - и это Роба, который неволи боялся больше всего на свете…

– Этого молодого человека агенты его величества задержали в порту Оттассол, в Борлиене, - объявил Криспан Морну. - Его не так-то легко оказалось выследить, поскольку иногда он выдавал себя за мади, ловко имитируя манеру поведения этих протогностиков и одеваясь в их традиционную одежду. Тем не менее, он человек. Его имя РобайдайАнганол. Он сын обвиняемого, и его необузданный и дикий образ жизни уже давно стал притчей во языцех.