Читать книгу "На грани потопа - Клайв Касслер"

— В нас стреляют, генерал! — срывающимся голосом закричал в микрофон рации полковник, как только Олсон вышел на связь. — Мы несем потери в технике и живой силе. Только что прямым попаданием выведен из строя самоходный миномет.

— Какие огневые средства использует противник? — спросил генерал, довольно быстро сориентировавшись в обстановке.

— Насколько я успел понять, сэр, они бьют по нашей позиции из переносных ракетно-зенитных комплексов. Броню их ракеты, слава богу, не пробивают — танки им, похоже, не по зубам, — но среди личного состава уже есть убитые и раненые. — И тут же, словно в насмешку, прямо на глазах Тернера в двадцати шагах от модуля разорвалась еще одна ракета, перебив гусеницу стоявшего рядом танка. К чести танкистов, экипаж не покинул машину и продолжал стрельбу по лайнеру, не обращая внимания на повреждение.

— Что с судном, полковник? Докладывайте! — потребовал Олсон. — В первую очередь я хочу знать, какова эффективность вашего огня?

— В корпусе и надстройках отчетливо просматриваются многочисленные пробоины и разрушения, но у меня такое ощущение, сэр, как будто мы стреляем по слону утиной дробью. По-моему, мы напрасно теряем время и подвергаем неоправданному риску жизни людей.

— Что за пораженческие настроения, полковник?! — разозлился командующий. — Отставить! Приказываю усилить огонь и не успокаиваться, пока «Юнайтед Стейтс» не будет остановлен. Выполняйте!

Боб Тернер бросил тоскливый взгляд на зловещую громаду лайнера, продолжающего подниматься вверх по реке с целенаправленным упорством оголодавшего медведя, взбирающегося по стволу дерева к заветному дуплу с медом, стоически игнорируя укусы осаждающих его пчел. Неожиданно он встрепенулся и даже протер глаза для верности. Что это? Нет, ему не померещилось: частые вспышки ответных залпов, с удручающей регулярностью озарявшие правый борт «Юнайтед Стейтс», по непонятной причине сначала поредели и утратили ритмичность и темп, а затем и вовсе прекратились. Лишь много позже Тернеру удалось узнать, что спасли его воинство от полного разгрома два отчаянных смельчака, с риском для жизни пробравшиеся на судно и в самый критический момент уничтожившие боевиков, ведущих наиболее интенсивный обстрел позиций Национальной гвардии.

* * *

Перемещаясь по-пластунски, на животах, чтобы избежать града осколков от рвущихся снарядов и не попасться на глаза китайцам, уже осведомленным о присутствии на борту посторонних и открывшим на них охоту, Питт и Джордино ползком обогнули подножие задней дымовой трубы и осторожно приблизились к ограждению. Отсюда открывался отличный обзор шлюпочной палубы. Внизу, чуть левее от их наблюдательного пункта расположились двое китайцев в стандартных камуфляжках без знаков различия. Укрывшись за одной из сиротливо торчащих по периметру пустых шлюпбалок и с достойным уважения хладнокровием игнорируя посвист осколков, легионеры Шэня целиком сосредоточились на ведении огня. Действовали они слаженно и без задержки, посылая ракету за ракетой в расставленные вдоль берега танки. Еще один такой же расчет обнаружился в тридцати футах правее.

— Мне не нравится, что какие-то косоглазые убивают наших парней! — категорически высказался итальянец во весь голос, уже не заботясь о соблюдении режима молчания.

За громыханием канонады даже Питт, находившийся от него в двух шагах, не всегда мог расслышать слова напарника.

— Мне тоже! — крикнул он в ответ, отползая вправо. — Снимешь двоих слева, остальные мои.

Джордино тщательно прицелился и дважды нажал спусковой крючок. Не издав ни звука, оба боевика рухнули на палубу. С запозданием в долю секунды та же участь постигла вторую пару. Их тела с простреленными головами почти одновременно сложились, как тряпичные куклы, и мягко осели на заряженную, но так и не успевшую выпустить последнюю ракету трубу. Потеря главной ударной силы значительно ослабила совокупную мощь ответного огня. Теперь в распоряжении легионеров остались только два пулемета и ручное автоматическое оружие. Не в состоянии больше нанести урон технике, они некоторое время еще постреливали по фигуркам национальных гвардейцев, изредка мелькавшим в просветах между приземистыми коробками танков, а потом и вовсе прекратили это бесполезное занятие.

Вернувшись обратно, Питт ухватил итальянца за локоть и прокричал ему в ухо:

— Пора пробиваться на мостик, если...

Голос его оборвался, когда уплотнившаяся до консистенции литой резины кегельного шара обжигающе горячая волна сжатого воздуха с силой ударила ему в грудь и отшвырнула назад. Разорвавшийся уровнем ниже в одной из офицерских кают гаубичный осколочно-фугасный снаряд проделал в перекрытии верхней палубы огромную дыру с зазубренными краями, сквозь которую фонтаном выплеснулись наружу искореженные обломки облицовочных панелей и стеклянное крошево. Питт с размаху врезался спиной в вентиляционное отверстие у основания трубы. Позвоночник пронзило острой болью, в глазах потемнело, и он на миг отключился, а когда очнулся, то с удивлением обнаружил, что еще жив и вроде бы даже не ранен, если не считать сильного головокружения и разбитой в кровь нижней губы.

— Черт бы побрал всех военных! — выругался Дирк в сердцах, сознавая в то же время, что артиллеристы всего лишь исполняют свой долг и ни в чем не виноваты. Усиленно поморгав, чтобы разогнать туман и оранжево-лимонные круги перед глазами, Питт поднял голову и увидел распростертого поперек его ног Джордино. Потянувшись к не подающему признаков жизни напарнику, он потряс его за плечо, с беспокойством вопрошая: — Ал, что с тобой? Ты живой?

Итальянец медленно разлепил веки, приоткрыл правый глаз и уставился в ночное небо. Затем проделал ту же операцию с левым и простонал умирающим голосом:

— Лучше бы я умер. Ощущение такое, будто сквозь мое тело пророс баобаб.

Пока оба контуженных приходили в себя, очередная серия разрывов потрясла «Юнайтед Стейтс». Танкисты учли низкую эффективность предыдущих залпов и понизили прицел, сосредоточив огонь на уровне ватерлинии, где корпус судна усиливали дополнительные стальные плиты обшивки. Результат не замедлил сказаться. Теперь бронебойные снаряды, встречая на своем пути препятствие, сопоставимое по толщине с танковой броней, больше не пробивали навылет оба борта, а стали взрываться, как и было изначально задумано, в недрах трюма. Расчеты гаубиц продолжали обстреливать надстройки, и в этот раз капризная фортуна оказалась на стороне хороших парней. Удачно направленный снаряд угодил в основание капитанского мостика и развалил его надвое. Впечатление было такое, словно по нему пришелся удар топора в руках невидимого гиганта. Вся стройная, функционально гармоничная структура командного поста в мгновение ока превратилась в безобразное нагромождение изогнутых и переплетенных опорных стоек и балок, уродливо торчащих из груды металлолома и битого стекла. Казалось бы, все кончено, но очень скоро выяснилось, что даже поражение центральной нервной системы не вынудило лайнер ни на румб отклониться от курса. Упрямо пробиваясь сквозь адское пекло, несокрушимая громада «Юнайтед Стейтс» уже вплотную приблизилась к верхней границе простреливаемого сектора. Танкисты и артиллеристы Национальной гвардии делали свое дело с невозмутимым спокойствием ветеранов, хотя лишь считанные единицы среди них имели опыт действий в условиях настоящего боя. Эти молодые парни продолжали методично посылать в ускользающего противника снаряд за снарядом, словно задавшись целью доказать своим согражданам, как далеки те от истины, презрительно называя национальных гвардейцев «вояками по выходным»[45]. И все же, несмотря на их отчаянные усилия, объект уходил, убегал, отрывался, как отрывается от преследующих его китобоев раненый кит, унося с собой застрявшие в шкуре гарпуны.