Читать книгу "Три стильных детектива в одной книге - Клод Изнер"

Тут оповеститель был замечен и изгнан прочь гневными жестами. Прежде чем броситься со всех ног в коридор, он успел показать язык маленьким чертовкам, не сумевшим оценить его внимание. Краем глаза Мельхиор заметил мальчишек в трико – они делали упражнения на растяжку подколенных сухожилий на полу, слегка смоченном водой из лейки, чтобы ноги не скользили. Ничего интересного. Мельхиор продолжил путь вверх по лестнице.

«Человеку, как и обществу, нужно время от времени выпускать пар, а то взорвется», – подумал он. Досада от того, что девчонки его прогнали, уже забылась. Он со злорадным удовольствием принялся докучать портным и швеям, корпевшим над вестготскими доспехами, ущипнул за ляжку помощницу костюмерши и вывел из себя двух реквизиторов, чистивших вальтрап для деревянного коня.

Натешившись вдоволь, Мельхиор уединился в своем жилище. Прежде всего, как обычно, там ему попались на глаза два неумелых портрета, нарисованные им же самим в детстве. На первом был запечатлен дедушка по материнской линии, Матьё, который заботился о Мельхиоре после смерти его родителей и подвизался в разных цирках с труппой лилипутов. На втором красовался Бедокур – черный пес, умевший ходить на задних лапах, преданное создание, чья бескорыстная любовь служила маленькому человеку утешением целых тринадцать лет.

Мельхиор зажег две свечи и преклонил колени.

– Миленький Всемогущий, благодарю Тебя за то, что присмотрел, как бы меня кто не застал в морге!

Сегодня он, воспользовавшись ротозейством охранников морга, обшарил карманы одежды, сваленной в кучу рядом с трупом, и нашел вещицу, достойную пополнить его коллекцию. Сейчас, в своей каморке, маленький человек поднял крышку ларца «Саламбо», нежно погладил лежащие там клапан от кларнета, который теперь уже никому не понадобится, и кружевную митенку, а затем аккуратно пристроил рядом с этими двумя реликвиями батистовый платок с инициалами «Ж.Б.».

– Чутье мне подсказывает, что в ближайшее время у вас появится еще один сосед, мои сокровища. Я назову его… Номером Четвертым! И чем длиннее будет список, тем пуще мое веселье – даром я, что ли, Веселый Чик-Чирик? Раз и два, пляшет Смерть! А теперь за дело, надобно неустанно учиться и самосовершенствоваться!

С этими словами, выхватив из-под соломенного тюфяка два учебника под названием «Немецкий без труда», Мельхиор растянулся на постели и погрузился в чтение.

Совесть Виктора, который покинул семейное гнездышко ни свет ни заря, возмущалась не так уж и громко, чтобы заглушить гремевшие в его душе фанфары ликования. Велосипед «Альцион» набирал скорость, а наездник пьянел от свежего ветра на сонных улочках, где навстречу попадались лишь метельщики, бродившие у перекрестков. Медленно бледнел желтоватый свет фонарей. На улице Бланш Виктор остановился понаблюдать за потасовкой в дверях кафе – завсегдатаи скопом ломились туда промочить горло с утра пораньше. Суматоха и разноголосица напомнили ему о карнавале, бушевавшем в городе месяц назад. Он тогда с удовольствием фотографировал бесчисленные карнавальные колесницы, на которых разъезжали консьержки и квартиросъемщики, члены Лиги медвежьих шапок Наполеоновской гвардии, отмечавшие столетие цилиндра, а на одной в чреве огромного кита из папье-маше дремал Иона подле двух прелестных прачек – это была композиция Общества рентгеновских лучей.

Тогда же, на карнавале, Виктор повстречал Жоржа Мельеса[322]и получил приглашение посетить его «экспозиционную мастерскую», построенную зимой в саду загородного дома в Монтрёе. Виктора весьма впечатлил застекленный ангар площадью семьдесят восемь квадратных метров. Удивительно, что открытие этой студии не привлекло ни малейшего внимания прессы – ни единого репортера не было на дефиле актеров среди полотен в технике гризайли. Мельес намеревался снимать не только фантастические или комические постановочные сценки, но и злободневные сюжеты. К примеру, в его планах было воссоздать на экране недавно начавшуюся греко-турецкую войну. Виктор провел бы в резиденции Мильеса побольше времени, но у него было право на эксклюзивный фоторепортаж о Бычьем кортеже[323]на площади Согласия, и он покинул тогда окрестности Монтрёя с твердым намерением рано или поздно поучаствовать в синематографической авантюре.

Сейчас Виктор миновал здание редакции «Пти журналь» и остановился у сквера Монтолон. На обрамленных бордюрами лужайках жались друг к другу нарциссы. Няньки выгуливали малышню под голыми еще деревьями. Он огляделся. Ну и как тут вычислить дом, в котором живет Ольга Вологда? Можно было, конечно, расспросить консьержек – порой это приносит щедрые плоды, но требует беспредельного терпения, а Виктора утомила езда на велосипеде. «Стареешь, приятель, суставы у тебя бунтуют, мозг объявляет забастовки, а ты, дурень, все в сыщиков играешь!»

Помощь подоспела неожиданно – и все благодаря экипировке велосипедиста, подаренной ему Кэндзи на Новый год. К Виктору подошел пожилой господин в пальто из шотландки:

– Прошу прощения, юноша, не соблаговолите ли вы дать мне адрес вашего портного? У меня племянник – заядлый велосипедист, он будет счастлив обзавестись таким же костюмом.

Польщенный обращением «юноша» Виктор немедленно сообщил, что двубортный пиджак с долгими рядами пуговиц и короткие панталоны, зауженные на лодыжках, равно как и кожаные туфли, были приобретены в бутике «American Fashion» на бульваре Капуцинок. И не преминул воспользоваться случаем:

– К слову, месье, если вы здешний, не знаете ли, часом, прославленную русскую балерину Ольгу Вологду? Память меня подводит – все время забываю номер ее дома.

– Вам повезло: прекрасно ее знаю. Мадемуазель квартирует у месье Розеля двумя этажами выше моих апартаментов. Вот уж соседи зубоскалят… а кое-кто и жалобы на них пишет. Как же, месье Розель изволит жить с двумя дамами: одна танцовщица, вторая, тоже со славянской фамилией, и вовсе особа скандальной репутации. Только представьте себе – она выступала под псевдонимом Фьяметта на сцене театра «Эдан»… полуголая!

– Постойте-ка, вы сказали – Розель? Не тот ли фотограф с площади Мадлен?

Пожилой господин подтвердил. Вид у него был игривый – похоже, он не отказался бы поглазеть на выступление Фьяметты.

На лестничной площадке перед апартаментами, указанными пожилым господином, ступить было некуда – повсюду стояли чемоданы и кофры. Ливрейный лакей, скорбный насморком, то и дело утирая вздернутый нос, по одному заносил их в прихожую.

– Месье может расположиться в гостиной, господин Розель скоро выйдет. Прилег отдохнуть – совсем вымотался в этом своем Биаррице. Благодарение богу, его тут не было, когда мадам расхворалась – уж господина Розеля не порадовали бы все эти стенания и перешептывания с врачом. Бедняжка чуть не упокоилась…