Читать книгу "Лорды Белого Замка - Элизабет Чедвик (Англия)"

Две мили спустя они встретили на дороге группу людей, гнавших перед собой всевозможную домашнюю живность. Женщины и дети в окружении плетеных клеток со множеством кудахчущих птиц сидели на повозке, запряженной двумя тяжело бредущими волами.

В ответ на вопрос конюха крестьянин, двигавшийся во главе группы, оперся на дубину и махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли.

– Валлийцы перешли границу, – сообщил он. – Поедете дальше – аккурат на них наткнетесь.

Сержант тревожно посмотрел на Клариссу:

– Мы можем либо сделать крюк до Шрусбери, либо поехать на север, на Уиттингтон и Освестри.

– А что безопаснее?

Сержант поморщился и, прищурившись, глянул на тяжелое небо:

– Оба пути одинаково опасны, миледи. Если валлийцы сейчас по эту сторону границы, то как раз накроют дорогу в Шрусбери, когда мы на нее выедем, да и дорогу на Освестри, скорее всего, тоже. Так или иначе, надо прорываться.

Перед мысленным взором Клариссы стремительно пронеслась картина: вот матушка Ранильда разглядывает ее ладонь и поспешно выталкивает гостью за дверь.

– Освестри ближе, – решила Кларисса. – Там нам помогут.

Начал падать снег, обманчиво тихий в своем медленном кружении. Но земля была такой холодной, что он быстро нарастал вокруг мягкими рассыпчатыми сугробами. Трудно сказать, что послужило причиной – то ли магия снежинок их загипнотизировала, то ли вообще было плохо видно сквозь снегопад, – но и сержант, ехавший чуть впереди Клариссы, и конюх просмотрели на дороге валлийский патруль, а когда он их заметил, было уже поздно.

Когда Гвин Фицморис въезжал в Уиттингтон, ему было не по себе. В это холодное январское утро замок казался населенным привидениями. Молчала опустевшая деревня. Ни человек, ни зверь не двигались среди домов с соломенными крышами и огородов. Ни одна струйка дыма не поднималась к небу из трубы. Обитатели Уиттингтона покинули свои дома, положившись на милость судьбы.

Фицморис ехал верхом на боевой лошади по главной улице и держал в руке обнаженный меч, на случай если кто-то остался здесь, но в глубине души понимал, что никого не встретит. На его кольчуге играли ледяные отблески. Изо рта вылетали белые облачка пара, и лошадь тоже дымилась, как будто он выехал на ней прямо из адского котла.

– Никого, fy arglwydd[35], – сказал один из лучников, которого Гвин отправил вперед: проверить, не осталось ли в домах жителей. – Все сбежали, едва заслышав, что мы идем.

– Тогда объявим о нашем прибытии, – оскалил зубы Гвин. – Сожгите все дотла!

Факел передавали из рук в руки по цепочке, и наконец кто-то сунул его в солому ближайшего дома. Никто не выскочил в гневе из замка, чтобы остановить разорение, когда огонь начал переходить с одного здания на другое, словно заразная болезнь, а дым стал в изобилии подниматься клубами навстречу снеговым облакам, не давая дышать.

В замке было так же тихо, как и в деревне. Фицморис проехал через ворота на двор, не убирая в ножны заледеневший меч и высоко держа щит, на случай если открытые ворота окажутся зубьями капкана. Но все обошлось. Гвин задумчиво стоял посреди двора. Он некогда обитал здесь на законном основании и понимал, что может претендовать на Уиттингтон, однако вряд ли сумеет сохранить его. Даже Фульк Фицуорин решил, что нет смысла защищать замок, который всегда так много для него значил, а уж куда против него мелкому валлийскому рыцарю. Прежде самым распространенным строительным материалом было дерево. Теперь же, если хочешь что-то сохранить на века, необходимо использовать камень.

По ветру летели снежинки. Черные и серые крупинки сажи перемешивались со сверкающими белыми звездочками. Гвин почувствовал на языке частичку пепла и капельку чистой талой воды. Он спешился, бросил поводья своему спутнику и прошелся между постройками, по двору, где прошло его детство.

Так, любопытно, какие изменения внес Фицуорин? Фрески на стенах зала. Перегородки в покоях. Новое здание кухни с печью для хлеба. Колодец вырыл на другом месте. Прежде чем уйти, нормандцы вынесли все подчистую, так что грабить тут было нечего. Оставалась только ткань на стенах в помещениях донжона, пропитанная столетием кровавой вражды.

– Дай факел! – резко повернулся Фицморис к сопровождавшему его солдату.

Только-только Гвин успел взяться за сучковатую рукоять смоляного факела, как двое солдат из его отряда, которым он приказал перекрыть дорогу, привели пленницу.

Перед Гвином стояла молодая женщина в богатых нормандских одеждах и отороченном мехом синем плаще. Ее лицо пылало от холода и гнева, а в серых глазах горело золотистое отражение факела, который он сам держал в руке.

– Ехала в Освестри, милорд! – доложил по-валлийски один из стражников.

– Одна?

– Нет, при ней были конюх и сержант.

– Были? – поднял брови Гвин.

– Да, милорд. – В глазах солдата промелькнуло злобное удовлетворение. – Оба они люди Фулька Фицуорина, а эта леди – его воспитанница, Кларисса д’Обервиль.

Гвин посмотрел на пленницу сквозь копоть и колеблющийся дым от головни.

– Неужели? – Он пригладил усы и сказал, переходя на нормандский французский: – Добро пожаловать, леди Кларисса! Ваш опекун поступил весьма опрометчиво, разрешив вам выехать за пределы замка в столь неспокойное время.

Девушка презрительно усмехнулась:

– Ваши люди убили моих сопровождающих на том лишь основании, что они служили Фульку Фицуорину. Я считала валлийцев цивилизованным народом, но, как видно, ошибалась!

– Мы более цивилизованны в вопросах войны, нежели ваши соотечественники, – возразил Гвин. – Радуйтесь, что над вами не надругались и что вам до сих пор сохранили жизнь.

– Что вы собираетесь со мной делать?

Кларисса немного пришла в себя и теперь быстро обретала утраченное было ледяное достоинство, хотя еще продолжала тяжело дышать.

– Отведу вас к принцу Лливелину. Вы останетесь желанной гостьей при его дворе, пока не будет достигнута договоренность о выкупе. – Фицморис хищно осклабился и смерил ее взглядом с ног до головы. – Как знать, может быть, вам так понравится у нас, что вы даже выберете себе мужа из числа валлийцев.

Кларисса с ненавистью смотрела на него.

– Только не после таких рекомендаций! – отрезала она и, стиснув руки, неприязненно сморщилась.

– Люблю женщин с коготками, с ними не соскучишься в постели, – улыбнулся Гвин.

Она не удостоила его ответом.

– Поскольку вы воспитанница Фулька, – сказал Гвин, – то можете считаться его доверенным лицом и стать свидетелем того, как будет сожжен Уиттингтон.

Кларисса прижала воротник плаща к горлу и посмотрела на Гвина, словно королева: