Читать книгу "Мираж черной пустыни - Барбара Вуд"

Ужин при романтическом освещении акварельного заката, поданный официантами в канзу и белых перчатках на фарфоровой посуде и с серебряными приборами, был, по всеобщему мнению, просто великолепен. В Экваториальной Африке нет сумерек, поэтому быстро зажгли фонари, которые наполнили лагерь уютным светом. Палатка для ужина была огромной, в ней были три сетчатые стены, которые позволяли гостям изнутри наслаждаться панорамными видами, не борясь при этом с москитами. За ужином, состоящим из ребрышек газели, молодого картофеля в соусе, консоме и лимонного щербета, Джеффри продолжал посвящать спутников в свои планы.

— У меня есть несколько инвесторов, — рассказывал он, знаком приказывая принести вторую бутылку вина. — Один из них знаменитый диск-жокей.

Грейс подняла глаза от тарелки.

— Кто такой диск-жокей?

Ральф ответил:

— Американец.

Все засмеялись, в том числе и Мона, которая за все восемь часов путешествия из Найэри не проронила ни слова. В молчании она обошла вместе со всеми лагерь, умылась и привела себя в порядок в своей палатке, и вышла к ужину вместе с остальными любителями заката все с тем же бесстрастным выражением лица, к которому все уже успели привыкнуть. Но сейчас, выпив несколько бокалов вина и поддавшись общему чувству близости, царящему в их маленькой группе, она тоже прониклась необъятностью окружающих их равнин, потусторонней красотой уединенной саванны и начала понемногу оттаивать.

Джеффри был первым, кто это заметил.

— Мы будем устраивать то, что я называю «погоня за дичью», — рассказывал он, закуривая и откидываясь на спинку стула. Прислушиваясь к голосам ночи — беспрестанному стрекотанию сверчков, львиному рыку где-то неподалеку, Джеффри снова похвалил себя за то, что сам он считал исключительно мудрым шагом. Продав ранчо своего отца африканцам, которые наперегонки кинулись покупать у него землю, Джеффри смог вложить средства в предприятие, которое, он был уверен, принесет ему огромный доход. Если уж он собирается оставаться белым в Кении, то он станет богатым белым.

— Мы будем поднимать туристов на рассвете и везти их в саванну на внедорожниках, чтобы они могли сфотографировать животных, которые всегда очень активны в эти ранние утренние часы. Потом обратно в отель, где их будет ждать обильный завтрак, а после завтрака — отдых у бассейна. Ближе к вечеру, когда животные просыпаются и выходят на охоту, мы снова повезем людей в «погоню за дичью», в машинах, загруженных под завязку бренди и сандвичами. Потом ужин в ресторане — вечерние наряды обязательны, и великолепное шоу с местными танцами племени масаи.

— Звучит соблазнительно, — заметил его брат Ральф. — Если старик Джомо обеспечит порядок и стабильность в стране, то я не вижу причин, почему бы нам не ввязаться в это предприятие.

Ральф вернулся в Кению год назад, когда Уганда получила независимость. Президент Оботе решил, что британская система административного деления на провинции его стране больше не нужна, и уволил всех белых чиновников. Ральф Дональд, который в свои сорок восемь лет все еще оставался холостяком, работал полномочным представителем в одной из провинций. После увольнения он получил то, что на местном сленге прозвали «откупные» — компенсацию за годы верной службы Британской Короне. Какое-то время Ральф управлял блокпостом, через который проходили колонны белых беженцев из Бельгийского Конго, двигающиеся через Уганду, затем приехал в Кению, чтобы помогать брату в его туристическом бизнесе.

Седовласый, пышущий здоровым румянцем человек, заслуживший репутацию опытного охотника на слонов, Ральф Дональд был вторым человеком за этим столом, который имел определенные виды на Мону.

— Я это так понимаю, — продолжал он, набивая и зажигая трубку, — раз из Кении уезжают сейчас столько европейцев, мы — те немногие, кто остается, — будем задавать здесь тон. Нас в буквальном смысле слова ожидают золотые горы. Когда черномазые оглянутся вокруг, до них наконец дойдет, что у них нет ни малейшего понятия о том, как управлять страной, и прибегут к нам за помощью.

Грейс, которая едва притронулась к еде, подняла глаза на Ральфа. Она не могла поверить, что этот эгоцентричный человек, который рассуждал сейчас таким самодовольным тоном, мог быть сыном Джеймса.

— Я никак не могу понять, — произнесла она, — где африканцы берут деньги, чтобы скупать фермы белых. Я слышала, что плантация Норич-Хастингз ушла за астрономическую сумму!

— Здесь нет никакой загадки, тетя Грейс, — ответил Джеффри. — Это деньги не африканцев. Это британские деньги. Когда правительство Ее Величества бросило всех нас на произвол судьбы, заявив, что не станет снова отправлять сюда армию, если May May развяжут войну во второй раз, а потом согласилось передать все правление в руки черных, ему пришлось найти способ, чтобы успокоить чувство вины и помочь тем людям, которых оно предало. Вот как это происходит: деньги из Великобритании через Всемирный банк попадают в руки африканца, который затем отдает их поселенцу. Этот поселенец, избавившись от своей фермы, собирает вещички и возвращается в Англию, увозя деньги с собой. В некоторых случаях, я слышал, деньги даже не покидают пределов Англии!

Ральф добавил:

— Руку даю на отсечение, черномазые и знать не знают, что на самом деле происходит. — Он взглянул на Мону, вспоминая тот день, много лет назад, когда Мона приезжала за его отцом в Энтеббе вместе со своей тетей.

— Прошу меня извинить, — сказала Грейс, поднимаясь из-за стола. — Я не привыкла к таким долгим путешествиям и очень устала.

Джеффри подумал, что в свои семьдесят три Грейс перенесла путешествие на удивление хорошо. Он поднялся вместе с ней и сказал:

— Я вызову аскари, он проводит вас до вашей палатки. Никогда не ходите ночью по лагерю без сопровождения. Дикие животные время от времени заходят на территорию лагеря, и некоторые могут быть довольно агрессивными.

— Детям ничто не угрожает? Ведь они одни в палатке…

— Терри уже бывал здесь раньше. Он позаботится о Деборе.

Несколькими минутами спустя, оставшись одна, Грейс села на кровать и вздохнула. Нужно отдать должное Джеффри — палатки были очень комфортабельными. Они напомнили ей о тех палатках, которые поставил Валентин тогда, в 1919 году, когда они с Роуз приехали и обнаружили, что дом еще не построен.

«Как же давно это было, — думала она. — Как давно…»

Грейс думала и о том, что завтра день рождения Джеймса и что ему исполнилось бы семьдесят пять.

Под одинокий свист ветра, сквозившего через брезентовые стены палатки и колыхавшего пламя фонарей, Грейс разбирала постель. Она и сама не знала, зачем согласилась отправиться в это путешествие; наверное, потому, что Джеффри Дональд так хотел, чтобы она увидела и оценила его новую идею. Кроме того, она решила, что несколько дней, проведенных вне стен миссии, пойдут ей только на пользу. Уже много лет у нее не было полноценного отпуска, а сейчас как раз нужно было время, чтобы обдумать предложение ордена африканских монахинь, которые просили передать им школу миссии. Они с Джеймсом столько раз говорили о том, что хорошо бы вместе отправиться в настоящее сафари, но почему-то никогда не находили для этого времени. А теперь она была здесь с его сыновьями.