Читать книгу "Рим. Цена величия - Юлия Голубева"

– Кто-то убил ее, заманив в инсулу. Там и нашел ее Кассий Херея. Ей вонзили булавку в затылок. Не догадываешься, чьих рук дело?

Калигула удивленно помотал головой.

– Как ты можешь кого-то подозревать?

– Я не подозреваю. Я уверена. Это Ирод Агриппа.

– О, нет! Юния, как ты можешь заходить так далеко в своей неприязни к моему старому другу? К чему ему красть твою рабыню? Скорее всего девчонка сбежала сама, а кто-то ограбил ее.

– Глупец! Это же очевидно, что у нее был сообщник. Как она могла снять ошейник рабыни? Как попала в эту грязную кубикулу на окраине? Она три дня жила там, хозяин рассказал Кассию, что какой-то высокий незнакомец, причем не римлянин, расплачивался с ним накануне.

– Но зачем Ироду идти на такой риск?

– Деньги! – кратко ответила Юния и раздраженно пояснила, заметив, что Гай все еще удивленно смотрит на нее: – Видно, девчонка не сдавалась до последнего, храня секреты своей госпожи. И ему пришлось пойти на этот шаг, чтобы доказать, как сильно он ее любит. Простая уловка! Мало ли, что могла подслушать рабыня, на которую не обращают внимания хозяева?

– Ты что-то путаешь, Клавдилла! К чему тогда ему убивать свидетеля? – возразил Гай.

– А к тому, что ее рассказ ужаснул его так сильно, что он пожалел о своей дерзкой затее.

– И что же за тайну узнал Агриппа от Геммы? Может, ты и это знаешь? – язвительно спросил Гай.

– Знаю, – спокойно ответила Юния. – Ему стали известны имена убийц Германика.

– Что?! – выдохнул Гай. Лицо его перекосило от страха.

– Ты слышал.

– Ты… ты убьешь его?

– Нет. Он поступил правильно. – Молодая женщина звонко рассмеялась. – Пусть живет. Но подальше от стен Вечного города.

Она подошла к столику, начертила несколько слов на восковых табличках и, вызвав Ботера, велала отнести их к Каллисту.

Едва раб поднял занавес, чтобы уйти, как вдруг отлетел, едва удержавшись на ногах. В императорскую спальню вихрем ворвалась Агриппинилла.

– Что на этот раз случилось, сестра? – раздраженно спросил Калигула. – Тебя что, тоже потрясла смерть нашей рабыни?

Не отвечая ему, Агриппинилла ухватила Юнию за руку и почти силой потащила за собой. Та, удивленная, едва поспевала за ней, тщетно пытаясь ослабить хватку ее цепких пальцев.

Она остановилась, лишь когда за их спинами сомкнулись занавеси ойкоса.

– Какую дурную весть несешь ты мне, сестра? – устало спросила Юния, глядя в ее расширенные глаза, полные мучительной боли.

– Отраву выпил Домиций.

LXXV

Лара Варус сразу поняла, что тот, кто постучался к ней ранним утром, принес с собой настоящие неприятности. Но жадность не позволила ей отказать ему в убежище, когда его трясущаяся рука вложила в ее ладонь драгоценный перстень с огромным смарагдом. Лара цепко сжала свою добычу и провела нежданного гостя в тайную кубикулу, о существовании которой знали лишь она и Нобис, управляющий.

Сначала она не признала Ирода Агриппу, статного чернобородого красавца. Его выпуклые черные, точно маслины, глаза помутнели и слезились, ужас метался в них затравленным зверьком, тело сотрясала нервная дрожь. На все ее вопросы Ирод отвечал срывающимся голосом, что сенатор, он не станет называть его, отправил по его следу отряд наемных убийц, из-за того что Агриппа обесчестил его дочь. Удивленная Лара, прекрасно осведомленная о дружбе Ирода если не с самим императором, то хотя бы с префектом претория, промолчала. И напрасно.

На пятые сутки, едва взошло солнце, мирно спящих обитателей лупанара перебудили бешеные удары в большой медный гонг. Вскочившая с мягких перин Лара Варус выбежала во двор и остолбенела от ужаса. У кованых ворот стояли хмурые преторианцы в полном вооружении. И, конечно, Лара не посмела солгать грозному Кассию Херее и сразу же провела их тайным коридором к секретной кубикуле, повернула в замке ключ и исчезла, от стыда не смея посмотреть Ироду в глаза.

Клавдилла удовлетворенно потирала руки. Все складывалось отлично. Гай, проснувшийся ранним утром от непривычного шума, озадаченно наблюдал, протирая заспанные глаза, за весело напевающей супругой.

– Смотри, мой любимый! Я нашла, что искала. – Она издали показала ему несколько свитков.

– Что это?

– Приговор твоему другу. – Она намеренно выделила слово «друг».

– Но ты же сказала…

– И сделала, – ответила Юния. – Три дня мне пришлось покорпеть над отчетами Вителлия из Сирии. Ой, не смотри на меня так изумленно!

– Сделай милость, объяснись. Ты говоришь загадками, как сфинкс. При чем здесь отчеты Вителлия и Ирод Агриппа?

– Три года назад скончался его дядя Филипа, тетрарх Башана.

– О, – мечтательно протянул Калигула, – слава о красоте его жены дошла и до Рима. Саломею считают самой прекрасной женщиной Востока.

Юния сделала вид, что не услышала его слов.

– Тиберий не стал отдавать Башан никому из родственников, поскольку прямых наследников не нашлось. Саломея не обеспечила трон таковыми, может, опасалась за свою роскошную фигуру, – не удержалась Клавдилла от укола. – Тиберий присоединил Башан к Сирии для удобства управления, подать в императорскую казну составила только в первый год сто шестьдесят тысяч золотых. И самое интересное! В Рим ее не пересылали, а копили в казне Башана, чтобы в случае волнений и мятежей парфян золото оказалось под рукой. Как ты думаешь, твой друг, – тут она опять сделала ударение на этом слове, – согласится принять титул тетрарха и казну Башана?

– Моя красавица! – страстно простонал Калигула. – Как ты умна! Брось все это, потом поговорим. Я так хочу тебя!

Юния села рядом на ложе и нежно взъерошила ему волосы:

– Нельзя, Гай. Малыш растет с каждым днем и все сильнее бьет ножками, это часто причиняет мне боль. Мы не можем рисковать.

Гай разочарованно вздохнул, но Клавдилла улыбнулась и что-то прошептала ему на ухо, отчего он весь засиял и поспешил задернуть занавес, боясь, как бы кто-нибудь не подсмотрел.

Юнию не удивил внешний вид раннего гостя, прибывшего в сопровождении преторианцев во дворец. Она удовлетворенно оглядела его жалкую сгорбленную фигуру в мятой тоге и перевела внимательный взгляд на лицо. Черные, как маслины, глаза утратили прежний хитрый блеск, лоб и щеки прорезали глубокие морщины, бородка, обычно тщательно завитая и надушенная, была растрепана, тонкие руки с обгрызенными ногтями мелко дрожали. Страхом веяло от Агриппы, сломленного и жалкого.

Едва его ввели в таблиний, как он пал ниц перед ней и, схватив край столы, стал его целовать. Слезы катились по запавшим щекам. Взмахом руки Юния отослала прочь Кассия.

– Встань, Ирод Агриппа, твое раскаяние слегка запоздало, – надменно произнесла она. – К чему ты прятался в лупанаре? Я всего лишь хотела позавтракать с тобой. Надеюсь, ты не откажешь мне в этой любезности?