Читать книгу "Сахара - Клайв Касслер"

– Я согласен с тобой, – решительно поддержал Джордино. – И сочту за честь стоять рядом, когда поднимется занавес.

– Поднимется такой жуткий хай! – натужно выдохнул Перлмуттер, словно пара чьих-то рук сжимала ему горло. – Боже милостивый, Дирк, неужели ты не понимаешь? Эту тему лучше не трогать. Нация не должна этого узнать никогда.

– Если выражаться словами самонадеянных политиканов и бюрократов, которые разыгрывают из себя Господа и скрывают от людей правду под предлогом национальной безопасности, тогда, конечно, это чепуха, недостойная упоминания и противоречащая государственным интересам.

– Итак, ты собираешься сделать это, – сказал Перлмуттер убитым голосом. – Ты собираешься устроить переворот в сознании нации во имя правды.

– Подобно всем этим мужчинам и женщинам из Конгресса и Белого дома, Джулиан, ты недооцениваешь американский народ. Они переживут это разоблачение, а образ Линкольна засияет еще ярче. Извини, дружище, но меня от этого не отговорить.

Перлмуттер и сам видел, что это бесполезно. Он сцепил руки на своем округлом животе и вздохнул:

– Хорошо, тогда мы перепишем последнюю главу Гражданской войны и встанем под огонь вместе.

Питт застыл над необыкновенной фигурой, сидящей в кресле-качалке, изучая непропорционально длинные ноги и руки и спокойное усталое лицо. Когда он заговорил, голос его был тих и едва слышен:

– После ста тридцати лет пребывания в этом душном помещении, я думаю, старому честному Эйбу пора вернуться домой.

64

20 июня, 1996 года

Вашингтон, округ Колумбия

После того как тело Линкольна было осторожно извлечено из броненосца и перевезено самолетом в Вашингтон, новость об обнаружении останков великого человека и подлоге Стэнтона взбудоражила весь мир.

В самой же столице государства был объявлен запрет на всевозможные празднования и юбилеи. Пять ныне здравствующих президентов стояли в ротонде Капитолия, отдавая дань уважения у открытого гроба их давно умершему предшественнику. Речи казались бесконечными, а политики старались перещеголять друг друга цитатами если не из Линкольна, то по крайней мере из Карла Сэндберга[19].

Останки шестнадцатого президента не собирались отправлять на кладбище в Спрингфилде. Президентским указом могила была вырыта в полу мемориала Линкольна прямо под его знаменитой белой мраморной статуей. И никто, даже представители в Конгрессе от штата Иллинойс, не протестовали против такого захоронения.

Наконец был объявлен день церемонии, и миллионы людей по телевидению наблюдали за торжествами в Вашингтоне. Они сидели застыв, с благоговением всматриваясь в лицо человека, который провел их страну через самые трудные годы. Мало что другого показывалось на экране телевизора в этот день – настолько были загружены телепрограммы. Ведущие с утра до ночи описывали торжественную церемонию, отодвинув другие важные события в сторону. Лидеры Конгресса в редком единодушии проголосовали за финансирование разборки «Техаса» и перевозки его из Мали в Аллею Вашингтона, где вновь собранный и отреставрированный корабль должен быть выставлен на постоянное обозрение. Его экипаж был захоронен на кладбище Конфедерации в Ричмонде, штат Виргиния, с большой помпой и оркестром, играющим марш «Южные Штаты».

Китти Меннок и ее самолет вернулись в Австралию, где телу отважной летчицы устроили бурную встречу, восславив ее как национальную героиню. Китти была захоронена в Военном музее в Канберре, а ее верный самолет «Фэйрчайлд» после реставрации был установлен рядом с «Южным Крестом» сэра Чарльза Кингефорд-Смита, знаменитого летчика, прославившего свое имя сверхдальними перелетами.

Если не считать нескольких фотографов и двух журналистов, церемония воздания почестей Гале Камиль и адмиралу Сэндекеру за их усилия по остановке распространения красной волны и предотвращению гибели человечества прошла незамеченной. Президент между несколькими речами вручил им почетные награды, которых они были удостоены специальным актом Конгресса. После этого Гада Камиль вернулась в Нью-Йорк и вновь приступила к исполнению своих обязанностей Генерального секретаря Организации Объединенных Наций. Ее чествованию была посвящена специальная сессия, в ходе которой ей не удалось сдержать эмоций во время продолжительной овации в ее честь, всеми без исключения, членами Генеральной Ассамблеи.

Сэндекер, приняв из рук президента очередную побрякушку, спокойно вернулся в свой офис в НУМА, сделал комплекс своей гимнастики и приступил к планированию подводных работ, словно это был для него рядовой день.

Хотя доктор Чэпмен и Руди Ганн и не числили за собой никаких особых заслуг, они были названы в числе кандидатов на Нобелевскую премию. Проигнорировав шумиху, они вместе вернулись в Южную Атлантику, чтобы проанализировать воздействие гигантской красной волны на жизнь моря. Доктор Фрэнк Хоппер присоединился к ним, тайком сбежав из госпиталя и пробравшись на борт исследовательского судна. Он клялся, что быстрее восстановит форму, если будет заниматься изучением токсичности красных волн.

Хайрем Йегер получил от НУМА солидные премиальные и внеплановый десятидневный отпуск. Он отвез свою семью в Диснейленд и, пока жена и дочки развлекались на аттракционах, посещал семинар по архивным компьютерным системам.

Генерал Гуго Бок, проследив, чтобы оставшиеся в живых и родственники погибших в легендарной битве у Форт-Форо получили должные награды и финансовую поддержку, решил в самом зените своей карьеры уйти в отставку с поста командующего тактической группой ООН и удалился на покой в небольшой деревушке в Баварских Альпах.

Как и предсказал Питт, полковник Левант был произведен в генералы, представлен к медали ООН за миротворческую деятельность и был назначен преемником генерала Бока.

Оправившись от ранений в своем родовом поместье в Корнуолле, капитан Пемброк-Смит был произведён в майоры и вернулся в свое подразделение. Он был принят королевой, которая вручила ему орден «За Отличную Службу». Он получил назначение в спецподразделение коммандос.

Великий Джулиан Перлмуттер, счастливый оттого, что ошибся, и видя, что американский народ пережил новое явление их самого любимого президента и разоблачение измены Стэнтона, столько раз был зван на всякие празднества и получил столько наград, что их хватило для заполнения одной из стен в его доме.

Ал Джордино разыскал ту миловидную пианистку, которую он встретил на борту плавучего дома Ива Массарда на Нигере. К счастью, она оказалась незамужней, и по какой-то непонятной причине – во всяком случае, для Питта – ей понравился Джордино, и она приняла его предложение отправиться в путешествие на Красное море, чтобы поплавать там с аквалангом.

Что же касается Дирка Питта и Евы Рохас...