Читать книгу "Империя. Роман об имперском Риме - Стивен Сейлор"

141 год от Р. Х.

Строительство и отделка мавзолея Адриана наконец завершились. Сегодня предстояло официально захоронить останки императора.

Для доступа к мавзолею построили новый мост через Тибр. С него открывался впечатляющий вид на огромное здание, и именно здесь собрались для церемонии император Антонин и толпа сановников. Вместе с Адрианом захоронению подлежали останки императрицы Сабины и бывшего наследника Адриана Цейония.

Для Марка Пинария, облаченного в сенаторскую тогу, наступил пик долгой карьеры; одновременно ему представился редкий случай просто перевести дух. Марку никогда не выпадало столько хлопот, даже в беспокойные годы дакийских кампаний, когда он служил помощником Аполлодора. Пинарий исправно посещал заседания сената, часто бывал на вилле в Тибуре, где надзирал за служением Антиною, и всякий раз, когда посещало вдохновение, изготавливал новые образы Божественного Юноши. Но основные силы в последние годы он бросил на проектирование и создание массивной скульптурной группы для мавзолея Адриана. Безусловно, статуи Антиноя являлись прекраснейшими творениями Марка и он вплотную приблизился к совершенству, но изваяние квадриги Адриана превосходило их по великолепию и масштабу.

Первая трудность заключалась в создании столь огромной конструкции, вторая – в придании скульптуре достаточного величия, чтобы должным образом почтить Адриана. Краем уха внимая бесконечным речам и призывам, Марк рассматривал с нового моста гигантскую скульптурную группу и ощущал глубочайшее удовлетворение. Аполлодор сказал бы, что статуя чересчур велика и низводит мавзолей до обычного постамента, лишая устойчивости сооружение в целом. Однако Марк подавил соблазн изменить макет Адриана и остался верен пожеланиям императора, хотя применил разнообразные ухищрения в смысле перспективы, дабы придать фигурам более благовидные пропорции при взгляде снизу. За последние дни Марк обошел все Семь холмов и разбегающиеся лучами дороги, оценивая скульптуру с разных точек и расстояний. Вознесшийся в квадриге Адриан соперничал с храмом Юпитера на Капитолийском холме, Колоссом Сола и даже амфитеатром Флавиев. С одной площадки на севере города квадрига и вовсе заслоняла весь Рим; иллюзия гигантской фигуры, плывущей в колеснице по безлюдной пустоши, была полной. Как художник, Марк не испытывал большего удовлетворения – даже когда взирал на статуи Божественного Юноши.

Рядом с Марком стояла Аполлодора. В ее чертах застыла увядающая восточная красота в сочетании с непроницаемым выражением истинно римской матроны. Марк понятия не имел о чувствах жены. Она уже давно не выказывала ни гнева, ни скорби в связи со смертью отца.

Подле нее был Луций, который уже вымахал на голову выше отца. Он надел фасинум, хотя скрыл амулет под тогой. Марк видел, что сын переглядывается с молодым Вером – или Аврелием, как все теперь его звали.

Новый император тоже недавно приобрел дополнительное имя. Сенат нарек его Антонином Пием – Благочестивым, – очевидно, в знак признания сыновней верности долгу перед приемным отцом, включая требование сенату воздать Адриану божественные почести; впрочем, многие думали, что именем Пий Антонин обязан спасению жизни многих сенаторов, которых на закате правления намеревался казнить Адриан. «Лучше я сохраню жизнь одному невинному гражданину, чем отберу ее у тысячи врагов», – заявил Антонин. В нем не было неугомонности и озабоченной задумчивости Адриана, он славился мирным нравом и добрым юмором. За время его благожелательного правления та горечь, что омрачила конец царствования Адриана, почти истерлась из памяти.

Наконец с обрядами и речами было покончено. Антонин Пий перенес урну с прахом Адриана через мост и вошел в мавзолей. В вестибуле устроили нишу со статуей Адриана. Правый коридор, выложенный мрамором, полого уходил по спирали вверх. Пандус описывал полный круг и заканчивался палатой, которая находилась над входом; очередной коридор вел из нее в круглое помещение, расположенное в самом центре здания. В стене были вырезаны углубления для урн с прахом Адриана, Сабины и Цейония. Здесь хватало места для упокоения многих последующих императоров. Мавзолей, таким образом, представил собой и памятник прошлому, и выражение веры в будущее. Люди смертны, но Римская империя сохранится во веки веков. Здесь обретут приют останки еще не родившихся поколений.

Глядя, как Антонин ставит урну в нишу, Марк ощутил печаль и облегчение, которыми знаменуется финал эпохи. Неутомимый путешественник Адриан достиг конца своего последнего странствия.

* * *

За церемонией последовал пир. Марк, проведя целый день на ногах, ушел рано. Аполлодора удалилась с ним, но Луций остался, не желая бросать Аврелия.

– Как хорошо, что мальчики так сдружились, – заметил Аполлодоре Марк уже в носилках. – За столь счастливый исход, как и за многое другое, нам следует благодарить Божественного Адриана.

Аполлодора не ответила. Она лишь кивнула и закрыла глаза, словно слишком устала для разговоров. Прибыв домой, она сразу отправилась в постель.

Марк же, несмотря на утомление, не находил покоя. Такое случалось с ним после участия в церемониях и обрядах; подобные события приводили его в нервозное состояние, и ему не спалось. Он походил по саду, затем отправился в библиотеку. Аминтас, зная привычки хозяина и предвосхищая его нужды, оставил там зажженную лампу.

Марк оглядел покоящиеся в гнездах свитки с опознавательными ярлычками и по наитию вытянул последний том жизнеописаний Светония. Имя историка недавно всплыло в беседе с молодым Марком Аврелием, который выразил удивление тем, что Марк его не читал.

– Ты хочешь сказать, что владеешь одним из первых списков, который дал тебе сам Светоний, но так и не изучил текст? – удивлялся Аврелий. – Невероятно! Прочти обязательно!

Марк отыскал другие тома, разложил на столе и начал просматривать. От строгого моралиста Августа власть перешла к суровому Тиберию, который скатился к безудержному разврату и оставил мир на милость чудовища Калигулы; кровавая смерть тирана привела к правлению злополучного Клавдия, обманутого первой женой Мессалиной и, вероятно, убитого вто рой, Агриппиной, которая посадила на трон своего сына Нерона, в награду за что и поплатилась жизнью. После Нерона быстро сменились четыре императора: Гальба, Отон, Вителлий и, наконец, Веспасиан, бесцветный, но сведущий полководец. Он передал империю сыновьям: сначала популярному Титу, затем подозрительному и жестокому Домициану. На этом повествование Светония заканчивалось, но Марк не нуждался в историках, чтобы вспомнить правление Нервы, Траяна и Адриана.

Марк понял, почему жизнеописания так популярны. Светоний наполнил текст жестокими, забавными и отвратительными историями. Люди, о которых он повествовал, большей частью ужасали. Правда ли, что Калигула выделил своему коню Инцитату мраморное стойло, слоновой кости ясли, пурпурные попоны и драгоценный хомут, готовясь произвести его в консулы? Действительно ли Нерон хотел убить мать, посадив ее на обреченное затонуть судно? Приглашал ли Домициан гостей в черный зал, где обращался с ними, точно с покойниками, а потом отпускал, глумясь над их отчаянием? В какие удивительные и страшные времена жили отец, дед и прадед Марка – и как мало он знал о них!