Читать книгу "Алхимик - Питер Джеймс"

Миновав альков, она вошла в кабинет, который был обставлен в стиле хай-тек. Она увидела на полках компьютерную аппаратуру вместе с лазерным принтером и монитором, а в центре комнаты — нечто напоминающее подсвеченный эпидиаскоп в металлической окантовке размером с кофейный столик. Вокруг него стояло четыре вращающихся стула. Сверху лежала карта, зажатая между двумя листами стекла, а прямо над ней, подвешенный на шелковой нити к крюку в потолке, неподвижно застыл кристалл кварца, конец которого был всего лишь в нескольких дюймах над стеклом.

Маятник, поняла она. Должно быть, именно здесь мать Коннора и занималась ясновидением.

Испытывая легкое чувство вины из-за того, что пустилась в эту прогулку, она все же продолжила осмотр. Открыв дверь в дальнем конце дома, она предположила, что попала в спальню хозяйки, главным предметом в которой была огромная двуспальная кровать под пологом.

На столике у окна стояли две фотографии в рамках. На одной был изображен Коннор в день окончания учебы, в церемониальной шляпе и мантии. Другая, черно-белая свадебная фотография, где юная Табита Донахью стояла рядом с застенчивым мужчиной во фраке.

Монти была разочарована, не обнаружив явного сходства с Коннором, и решила, что, унаследовав внешность матери, Коннор конечно же получил в наследство лучшее из набора генов своих родителей — если предположить, что рядом с Табитой стоит мистер Моллой. Она вздрогнула, когда, снова посмотрев на него, представила, как этот несчастный падает из окна одиннадцатого этажа и разбивается у ног Коннора.

Иисусе!

Выйдя из кабинета, она увидела узкий коридор с закрытой дверью в конце. Сказав себе, что на кону стоят их жизни и фактически она оказалась в руках совершенно незнакомого человека, она решила, что несет ответственность перед отцом, да и сама перед собой — делать то, что считает правильным. Монти открыла дверь.

За ней стояла непроглядная темнота, и ее встретил мускусный запах помещения, которым редко пользуются. Пошарив рукой по стене, она нашла выключатель. В бумажном глобусе вспыхнуло слабое красноватое свечение, и она удивилась тому, что открылось ее глазам.

Старомодные портьеры пурпурного бархата были плотно задернуты, а пол покрывал истертый персидский ковер. В центре стоял округлый стол и шесть антикварных кресел. На столе лежали несколько предметов, включая древний фолиант в полотняном переплете, маленькую стеклянную пирамидку и россыпь горных кристаллов.

У противоположных стен друг против друга стояли два дивана, а набор стульев позволял предполагать, что комната была подготовлена для групповой встречи. Монти обратила внимание на набор сложной аудиоаппаратуры и полки с книгами.

Здесь была застывшая в ожидании атмосфера, и Монти почувствовала, что ей не стоит здесь оставаться, но, прежде чем выйти, она решила пробежать взглядом по книжным полкам. На них стоял широкий набор книг по оккультизму и по теме нью-эйдж. Жизнь после смерти, пути получения информации оттуда, сила кристаллов, гримуары черной магии, чакры, лекарственные растения, телепатия, врачевание…

Она зевнула, почувствовав прилив усталости, и вспомнила, что, если не считать зыбкой дремоты в самолете, практически не спала.

Когда она повернулась, чтобы выйти из комнаты, ее внезапно пронзила острая боль. Ей показалось, что в голову от виска до виска вошел добела раскаленный стержень.

Она в ужасе глотнула воздуха и согнулась. Боль усиливалась, и она потеряла ориентацию. Качнувшись, Монти сделала шаг вперед, наткнулась на стул и рухнула на пол. Боль усилилась, словно стержень еще и повернули. Она лежала, плотно смежив веки.

— Коннор! — прошептала она. — Коннор, помоги мне, прошу тебя, помоги!

Монти содрогнулась от приступа тошноты. Она открыла глаза, но комната плыла перед ней под каким-то диким углом. Когда она попыталась встать, ее повело в сторону, и она потеряла равновесие.

Боль пульсировала под кожей лба, била в переносицу и одновременно в затылок, в основание шеи. Казалось, словно череп разламывают растущие в нем корни какого-то дерева, которые давят во все стороны, прорываются сквозь барабанные перепонки, сквозь глазные впадины, лезут из горла. Она слепла, глохла и задыхалась.

Ее охватила паника. Она не могла дышать, хотя отчаянно старалась втянуть в себя воздух.

— Кн…нр. Пжл…ст… пммг… — Теперь корни жадно всасывали в себя керосин вместо воды, и голова ее была заполнена удушливыми испарениями, от которых горели все нервные окончания. Затем они вспыхнули, и все содержимое ее черепа взорвалось, охваченное ревущим адским пламенем. — Коннор, Коннор, Коннор, Коннор! — непрерывно кричала она, не в силах справиться с невыносимой болью. Но даже в этом состоянии она слышала доносящиеся откуда-то глухие ритмичные удары. От окна. Они становились все громче, ритм все стремительнее. Затем она услышала голоса, смех. Перебарывая боль и встающий дыбом пол, она подползла к окну, раздвинула портьеры и выглянула.

Снаружи стоял доктор Кроу и, прижимая лицо к стеклу, вглядывался внутрь. Он приказал ей открыть окно и присоединиться к нему.

Полная слепой паники, она попыталась отползти от него. Но могучая сила, которая подтащила Монти к нему, продолжала толкать ее — все ближе, ближе и ближе.

Ее сопротивление слабело. Монти осознавала, что, когда она доберется до окна, боль прекратится. Доктор Кроу ей это обещал. Он там, в темноте, за прозрачной преградой, он проделал весь этот путь из Англии, чтобы помочь ей!

— Мисс Баннерман, я могу прекратить эту вашу боль!

Его лицо было полно мягкости и благородства, которого она в нем никогда раньше не замечала. Тело ее окунулось в теплоту, и боль стала ослабевать. Она с благодарностью посмотрела на него.

— Верьте мне, Монти. Я могу прекратить боль. Скажите, что доверяете мне; вы должны выбраться из этого дома. Они хотят убить вас, принести в жертву. Вы должны бежать. Здесь вам угрожает серьезная опасность.

По выражению его глаз она видела, что он говорит правду. Ей оставалось лишь удивляться, как раньше она могла не доверять ему. Он знал истину, он сам был истиной.

И тут боль вернулась. Она была хуже, куда хуже. Из горла Монти вырвался мучительный крик. Теперь голова была полна голодных муравьев, которые вгрызались в мозги; она прижала пальцы к ушам, чтобы остановить их. Но теперь они атаковали оптические нервы; подрагивая усиками, они грызли их и кусали тыльную сторону глазных яблок.

Она попыталась закричать, но горло было забито ползущими муравьями. Слава богу, доктор Кроу продолжал стоять здесь, такой добрый, такой полный сочувствия — ее единственная надежда.

— Слушай меня, Монти. Делай, как я тебе говорю.

Она отчаянно закивала.

— Твой отец умрет, если ты не сможешь спасти его. Он испытывает такую же боль, как и ты; только ты можешь освободить его от этих болей. Ты готова?

Да, да. Она готова.