Читать книгу "Просвещение продолжается. В защиту разума, науки, гуманизма и прогресса - Стивен Пинкер"

Показательный пример – «научный расизм», теория, утверждающая, что расы, согласно своим интеллектуальным способностям, формируют эволюционную лестницу, где верхнюю ступень занимают жители Северной Европы. На рубеже XX века эта теория, предположительно опиравшаяся на данные краниометрии и тестирования интеллекта, пользовалась большой популярностью, пока позже ее не развенчали ужасы нацизма и современная наука. Но возлагать на науку, и в особенности на теорию эволюции, вину за идеологию расизма – это пример очень некачественного исторического анализа. Расизм существовал везде и всегда. Рабство процветало во всех цивилизациях: обычно его оправдывали мыслью, что порабощенные народы, согласно Божьему замыслу, изначально предназначены быть рабами[1182]. Древние греки и средневековые арабские авторы писали о биологической неполноценности африканцев такое, что кровь стынет в жилах, да и Цицерон о британцах высказывался не лучше[1183].

Если не углубляться в подобные дебри, интеллектуальный расизм, распространившийся на Западе в XIX веке, был духовным детищем не науки, но гуманитарных дисциплин: истории, филологии, в том числе классической, и мифологии. В 1853 году Жозеф Артюр де Гобино, писатель и историк-любитель, опубликовал свою нелепую теорию, согласно которой арийская раса мужественных белых людей, покинув историческую родину, распространила свою цивилизацию воинов и героев по всей Евразии, разделившись на персов, хеттов, древних греков и индусов эпохи Вед, а затем дав начало викингам, готам и другим германским племенам. (Доля правды в его истории сводилась к тому, что все эти племена говорили на языках, принадлежащих к одной – индоевропейской – семье.) Но когда арийцы разбавили свою благородную кровь, смешавшись с недостойными их завоеванными народами, все покатилось по наклонной плоскости: они выродились в те изнеженные, нездоровые, пустые, буржуазные и торговые культуры, которыми вечно недовольны романтики. После Гобино нужен был лишь маленький шажок, чтобы превратить эту сказку в германский романтический национализм и антисемитизм: тевтонский das Volk – наследник ариев, а евреи – нечистокровная азиатская раса. Идеи Гобино усвоили Ричард Вагнер (как считалось, возрождавший в своих операх оригинальные арийские мифы) и его зять Хьюстон Стюарт Чемберлен (философ, писавший, что евреи осквернили тевтонскую цивилизацию капитализмом, либеральным гуманизмом и выхолощенной наукой). Через них эти идеи добрались до Гитлера, который называл Чемберлена своим «духовным отцом»[1184].

Наука в этой цепочке влияний сыграла очень незначительную роль. Гобино, Чемберлен и Гитлер отвергали теорию эволюции, особенно идею, что все люди постепенно произошли от обезьян: она противоречила их романтической расовой теории и тем древним народным и религиозным верованиям, от которых она произошла. В соответствии с этими верованиями, расы – это разные биологические виды; они создают культуры разного уровня сложности; смешиваясь, они вырождаются. Дарвин же утверждал, что все люди – близкородственные представители одного вида и произошли от общих предков, что все они некогда были «дикими», что умственные способности разных рас фактически одинаковы и что расы смешиваются друг с другом без всякого вреда для себя[1185]. Историк Роберт Ричардс, тщательно проследивший, какие идеи оказали влияние на Гитлера, закончил главу под названием «Был ли Гитлер последователем Дарвина?» (общее место среди креационистов) словами: «Единственный разумный ответ на этот вопрос – очень громкое и недвусмысленное “нет!”»[1186].

Как и «научный расизм», движение, называемое социал-дарвинизмом, часто ошибочно считают научным. Когда в конце XIX и начале XX века концепция эволюции стала популярной, она превратилась в тест Роршаха для самых разных политических и интеллектуальных движений, каждое из которых считало, что она доказывает их правоту. Всем хотелось верить, что их видение борьбы, прогресса и блага соответствует самой природе вещей[1187]. Одно из таких движений было позже названо социал-дарвинизмом, хотя его создателем был не Дарвин, а Герберт Спенсер, изложивший свои воззрения еще в 1851 году, за восемь лет до публикации «Происхождения видов». Спенсер не верил в случайные мутации и естественный отбор; он верил в ламаркистский процесс, в ходе которого борьба за выживание заставляет организмы овладевать все более сложными адаптивными навыками, передаваемыми последующим поколениям. Спенсер думал, что этой силе прогресса лучше всего просто не мешать, и выступал против мер социальной поддержки и государственного регулирования, которые только продлевают существование слабых индивидов и групп, обреченных на вымирание. Его политическую философию, раннюю форму либертарианства, подхватили «бароны-разбойники» (первые американские олигархи), сторонники невмешательства государства в экономику и противники социальных расходов бюджета. Поскольку она имела правый оттенок, левые авторы ошибочно связали термин «социал-дарвинизм» с другими правыми идеями вроде империализма и евгеники, даже несмотря на то, что сам Спенсер был категорически против подобных правительственных инициатив[1188]. Позже этим термином начали клеймить любое обращение к концепции эволюции в размышлениях о человеке[1189]. В целом, несмотря на свою этимологию, он не имеет ничего общего с Дарвином или эволюционной биологией, а к сегодняшнему дню выродился в практически бессмысленное оскорбление.