Читать книгу "Толстовский дом - Елена Колина"

«Так кто победил, Андрюша? – сказал Ник. – … Нет, признай, что я победил…» Он ему тогда ответил: «Да ладно тебе… время такое» …Район-то и весь город делят, как буханку хлеба, у кого пасть больше, тот и откусит. Раньше директора его как боялись – не дал план, партбилет на стол, а теперь, когда Горбачев руководящую роль партии отменил, кого им бояться? Наш-то народ или боится, или ворует. Каждый директоришка почувствовал единоличную власть, каждый создал при своем предприятии кооператив, посадил туда брата-свата, и свою продукцию – продукцию государственного, между прочим, завода, – через кооператив продает, а деньги с братом-сватом делит. Ник говорит – так и ты создай при своем предприятии кооператив, при райкоме – банк. А что деньги криминальные, так что считать криминалом – дело вкуса, вон партия перейдет на нелегальное положение, и криминалом станет быть членом КПСС.

Красиво говорит, сука… Бедная Оля, бедная принципиальная Оля ничего не понимает.

– … Олюшонок. Не буди девочек, пусть спят. Ситуация тревожная. Есть сведения, что танковая колонна приближается к городу. ГУВД получило приказ при подходе военной техники заблокировать дороги. Все телефоны молчат.

Последний звонок был около шести утра.

– Олюшонок, танки сменили направление движения, удаляются от города. Ложись спать.

Все дома, все спят. Андрей Петрович опять единолично управлял своей семьей, – счастье.

Дневник Тани

Ночь с 20-го на 21-е августа

Мы все собрались у тети Фиры, как Мышка, Лягушка, Зайчик и Медведь спрятались от дождя под одним грибом.

Я пришла первой. Лева! Все, как будто мне пять лет. Тетя Фира, вот счастье, гладила меня по голове, как будто хотела поправить бант, казалось, еще чуть-чуть, и колготки мне подтянет, а я-то как ее люблю! В прихожей запах детства, коммуналки и тети-Фириных пирогов!

Алена. Ее появление всегда спектакль. Первое действие было во дворе: Алена въезжает на своем «Мерседесе», все сбегаются, трогают машину, гладят. «Аленушка, откуда у тебя “Мерседес”?» – как-то спросил Андрей Петрович, специально спросил при мне, надеясь ненароком что-нибудь узнать о ее жизни, но Алену голыми руками не возьмешь. «А-а… подарили…», и все.

– Левка, я тебя люблю!..

Зазвонил телефон – Андрей Петрович. Алена взяла трубку, сморщилась, отвела в сторону, пробормотав: «Орет как сумасшедший…» Из трубки раздался рык: «…Я те-е сказал не шляться! В городе черт-те что творится!.. Ох, Алена… любишь ты жить своим умом, а ума у тебя с гулькин хрен… Дай мне Фиру Зельну!.. Фира Зельна? Приглядите за Аленой, чтобы она от вас – пулей домой!..»

Виталик с Зоей.

– Левка, я был на фестивале в Каннах, представляешь, я – на набережной Круазетт… Я тебе все расскажу, ты обалдеешь!..

Ариша. Ариша одна, без ребенка, это настоящее чудо.

– Левочка, Левочка, Левочка… Толстун спит у мамы. У меня с собой его фотографии, вот, смотри… – Ариша журчала, как ручеек. – Нина очень хотела прийти повидаться, но мама сказала «может быть, хотя бы одна из моих дочерей останется со мной», и Нина осталась… А я и Рома… мы во дворе случайно встретились…

– Здрасьте, Фира Зельмановна… – выдвинулся Рома из-за Аришиной спины.

Господи, Рома! Последний раз я видела Рому осенью после окончания школы, я надеялась, что он тактично не заметит мою беременность, но не таков Рома, чтобы оправдывать чужие ожидания! Он сказал: «Танька, скажи, от кого беременна, я заставлю его жениться». Мы все, как будто мы как в старом кино, в трудную минуту собрались у своей первой учительницы.

Дядя Илюша сказал тост: «Демократия под угрозой, под угрозой наша новая прекрасная жизнь, но вы, дети, все равно будете счастливы, потому что молодость сама по себе счастье…» Настроение у него «все пропало». А у нас – «все будет хорошо». Ариша пила лимонад, она по-прежнему не пьет, никогда, ни бокала вина.

Сначала было – Лева, а мы все вокруг него, как дети в хороводе вокруг елки. А потом все стали говорить одновременно, каждый о своем.

Ариша: «…Стояла в очереди в “Ланком” на Невском, купила духи». Ариша такая уютная, в путч стоит в очереди за духами, и мне вдруг показалось, что путч – комедия и мы все должны жить своей частной жизнью.

Виталик: «Я буду снимать на “Ленфильме”… С прокатом сейчас сложно, но на фестивалях покажут… Спонсоров я нашел. И Зоя у нас меценат, поддержит отечественный кинематограф… Да, Зайка?.. Но если сейчас все открутят назад?.. Как же мое кино?!»

Зоя: «…В моих магазинах правильный ассортимент, вежливые продавщицы, у меня два магазина, скоро будет третий… А вдруг не будет? Вдруг теперь запретят кооперативы?!»

Рома: «…У меня большие планы, я открываю совместное предприятие, у меня с собой копии документов, смотрите, регистрация совместного предприятия уже подписана, вот подпись – “Путин”…»

Наш историк говорил Роме: «Мальчик мой, ты – не для эпохи развитого социализма, ты для другой эпохи, для эпохи накопления капитала». Называл его «конкистадор». За то, что не признавал правил, вечно с ним что-то случалось, то он кого-то защищал, то на кого-то нападал, как будто ему нравилось рисковать. Конкистадоры, испанские рыцари, бросились на захват новых земель, завоевали Америку, в награду за смелость получили богатство и свободу от любой власти. Вот и Рома – риск, богатство, свобода, совместное предприятие.

Алена. Алена – элита прежнего мира – поглядывала на Зою с выражением «магазины, фу, гадость», а на Рому с выражением «лев готовится к прыжку» – она так смотрит на тех, кто кажется ей подходящим для романа, и Рома действительно был очень привлекателен этой своей возбужденной уверенностью «я сделаю, я открою…».

– Фира Зельмановна, я маме позвоню, узнаю, как спит Толстун, – сказала Ариша, позвонила и, поговорив, растерянно обернулась к нам: – Мама сказала, что папа сказал, что Собчак сказал «все кончено». Ночью Белый дом будет взят. В Москве танки и стрельба трассирующими пулями… Рома, что такое трассирующие пули?..

Тетя Фира заговорила нараспев:

– Собчак сказал «все кончено»? Лева, а ведь я тебе говорила, Лева! Я говорила «не выходи из аэропорта, возьми чемодан с книгами и улетай обратно», а ты мне так удивленно «с ума сошла?..», как будто ты самый умный, а я уже ничего не понимаю…

– Нет! Не может быть, что все кончено! Мы не быдло, нас так просто не задавишь!.. Я ночью листовки на своем ксероксе печатал, весь день расклеивал… – Рома вытащил из кармана смятую листовку: – «Ленинградцы! Гадам нас не победить!»

Лева пожал плечами:

– Листовки, митинги… игра.

– Какая, к черту, игра?! Ты сам-то на митинге был? Ты народ видел?

Тетя Фира укоризненно начала: «Рома…», и напрасно, для Ромы правило «в гостях не нападать на хозяев» – фигня. Тетя Фира говорила: «Рома очень способный мальчик, способный на все». К Аришиной старой барыне на вате однажды зашел наш Колька-милиционер – и пропала миниатюра восемнадцатого века. Ариша рассказала Роме, и Колька миниатюру вернул. Как десятиклассник победил милиционера?.. Между ним и Левой всегда было какое-то напряжение, они классическая парочка «хороший мальчик – плохой мальчик».