Читать книгу "Между ангелом и ведьмой. Генрих VIII и шесть его жен - Маргарет Джордж"

— Да, но сие приглашение не настолько откровенно, как кажется. Гостя, одевшегося неподобающе, на пир не пустили, а отправили в адскую тьму. Вы хотите, чтобы меня постигла такая судьба?

— Отказ облачиться в праздничные одежды оскорбителен! — возмутился я. — Особенно когда хозяин предлагает их всем приглашенным[88].

В этот момент в небе появился огромный бледный диск луны. Поток ее лучей залил наблюдательную террасу серебристым светом.

— Ну вот и прибыла наша гостья, — сказал Мор. — Или она наша хозяйка? Порой в этом трудно разобраться.

Вот так он превратил в шутку крайнюю серьезность моих предостережений. Мне ужасно захотелось встряхнуть его, пробудить в нем хоть каплю здравого смысла. Но он внимал только словам древних ученых и святых… И я не представлял, как может живой человек привлечь его внимание!

— «Кто не со Мною, тот против Меня…»[89]— наконец устало промолвил я. — Так закон будет толковать отказ.

— Я понял вас, ваша милость, — ответил Мор.

Но до конца ли?

Затмение началось, мы видели, как огромная черная тень наползает на пятнистый лик луны, уже поднявшейся над горизонтом и уменьшившейся в размерах. Пара увеличительных линз позволила нам разглядеть размытые и искаженные черты лица лунного человека.

— Из чего, как вы полагаете, создана Луна? — громогласно вопрошал Мор. — Из пепла? Или из неземного вещества? Может, жидкая субстанция образует лунный диск? Нет, тогда бы этот чудесный лик мерцал, мы увидели бы его блеск. А если состав Луны подобен смоле? — рассуждал он с детской увлеченностью.

Что бы там ни было, вскоре ночное светило начала поглощать тьма.

— Интересно, есть ли там живые твари? — вставил я.

Мне вспомнились сказки о лунных эльфах и древних языческих богинях, включая Артемиду и Диану. Луна представлялась мне неким разумным существом, сильно влияющим на нашу жизнь.

— Бог обо всем позаботился.

Бог. В божественных вопросах Мор обладал несокрушимой уверенностью.

— Да. Хотя нам не дано постичь путей свершения Его замыслов.

— Он населил землю множеством странных тварей, — сказал Мор. — Для их изучения не хватит и трех жизней.

Следует ли продолжать увещевания? Я приехал, чтобы предупредить Мора, дать ему совет. И получил отпор. Попытаться снова? И сколько раз? Или лучше просто уйти? Разве мог я сейчас спокойно наслаждаться созерцанием затмения?

— Томас, — проронил я, — мне хотелось сегодня поговорить с вами, объяснить вам крайнюю серьезность вашего положения. Я хочу, чтобы вы хорошо поняли это. Если у вас возникнут вопросы…

— Я задам их, ваша милость. Можете не сомневаться.

— Так задавайте же!

Лунному диску грозило полное исчезновение, но мы, забыв о нем, глядели друг на друга.

— Мне нечего спрашивать. Я знаю ответы. Если человеку известны ответы, то нет смысла обсуждать их, какими бы страшными они ни казались.

— Вы уверены?

— Да, ваша милость. Я сделал выводы еще до вашего приезда. Но благодарен вам за предупреждение.

— Много ли вы понимаете…

— Я понимаю, — решительно произнес он. — Все понимаю.

Затмение завершилось, и мы медленно спустились с холма к давно потемневшему дому. Справа от него я заметил небольшое строение и спросил из вежливости, что это такое.

— Я называю его Новым домом.

— Но для каких целей он служит?

— Там находится все то, чему не нашлось места в Старом доме, — ответил он.

— Ваши личные вещи? — решил уточнить я, надеясь, что понял его правильно.

— Верно, — согласился он и после странно долгой паузы выразительно повторил: — Личные вещи.

* * *

Для ночлега мне предоставили верхнюю спальню в задней части дома. Там стояла удобная кровать с периной и меховыми покрывалами. Должен признаться, что к тому времени я уже шатался от усталости и едва не спал на ходу. Я мог бы заснуть даже на алтарных плитах.

— Благодарю вас, Томас, — тихо пробормотал я.

Как только дверь закрылась, я доплелся до кровати и упал на нее, не имея сил даже раздеться, и тут же провалился в глубокий сон. Мне хотелось подумать о Томасе и его очевидном пренебрежении к моим словам, но все мысли улетучились сами собой.

Посреди ночи я вдруг пробудился с ощущением такой бодрости, словно проспал пару недель. На столике у двери трепетал огонек небольшой свечи. Она уменьшилась вдвое с тех пор, как я зажег ее. Сколько же часов или минут она горела? Я потерял чувство времени.

Спать больше не хотелось. Я был преисполнен необычайной бодрости и решил встать с постели. Спустив ноги на пол, я поискал свои башмаки. Они стояли у кровати, холодные и жесткие, левый на месте правого, так как я сбросил их в сонном изнеможении.

Я тихо прошел по комнате, взяв подсвечник, чтобы с его помощью отыскать молитвенную нишу. Ибо моя душа жаждала молитвы. Я не молился уже несколько дней. Подняв свечу, я осветил комнату. И конечно, сразу увидел нишу с низкой скамеечкой и ликами святых: существенный атрибут жизни Томаса Мора.

И вдруг, бросив взгляд в окно, я заметил, что ночную тьму озаряет яркий желтый свет. Он исходил откуда-то снизу. Может, слуги уже развели огонь на кухне? Рановато для утренней стряпни. К тому же у Мора и повара-то не было.

Свет шел из Нового дома. Может, туда забрались воры? Мор не захотел объяснить мне, ради чего построено это здание. Уж не прятал ли он там свои сокровища? Возможно, он не так беден, как показывает.

Неважно; главное, что туда могли залезть мошенники. Не стоит будить Мора, я сам сумею справиться с ними.

Приведя в порядок одежду, я накинул теплый плащ, потом, стараясь не шуметь, спустился по еле видной в темноте лестнице и прошел в Большой зал, откуда можно было выйти во двор.

Бедняга Мор. Он отказался от доходной должности, предпочел бедность, а какие-то негодяи все равно решили ограбить его. Считалось, что любой человек, даже отдаленно связанный с королевским двором, скрывает огромные богатства.

Вскоре я дошагал до домика и тихонько тронул ручку двери, с облегчением обнаружив, что она не заперта. Я вошел внутрь и прикрыл ее за собой.

Итак. Очевидно, я попал в избранное грабителями помещение. Мысль о том, что я сейчас расправлюсь с ними или попросту спугну негодяев, отчасти успокаивала мою совесть. Я довел Мора почти до нищеты (или он сам себя довел?), но сейчас мог предотвратить еще большее бедствие для его семьи. Пусть этот поступок искупит или смягчит мою вину (назовем это так) перед Мором.