Читать книгу "Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг"

– Он не мог не пойти. На нем знак. И ты тоже пойдешь. Тыпойдешь сейчас.

– Лонни! Что вы сделали с…

Мальчик поднял руку и высоким, похожим на звук флейты,голосом запел на непонятном ей языке, но звучание слов сводило Дорис Фриман сума от страха.

– Тогда улица стала двигаться, – сказала она Веттеру иФарнхему. – Булыжники начали… волнообразно шевелиться, как ковер. Ониподнимались и опускались. Трамвайные пути отделились от земли и поднялись ввоздух – я помню это, я помню, как от них отражался свет звезд – а потом самибулыжники стали выходить из своих гнезд, сначала по одному, а потом – целымигрудами. Они просто улетали в темноту. Когда они освобождались из гнезд,раздавался резкий звук. Скрежещущий резкий звук… такой звук, должно быть,бывает при землетрясении. А потом… стало что-то проникать…

– Что? – спросил Веттер. Он сильно сгорбился и сверлилвзглядом Дорис Фриман. Что вы увидели? Что это было?

– Щупальца, – медленно сказала она, запинаясь. – Я думаю…думаю, что это были щупальца. Но они были толстые, как стволы старых баньяновыхдеревьев, будто каждый состоял из тысячи маленьких извивающихся щупалец… и наних были маленькие розовые штучки, похожие на присоски… но временами ониказались человеческими лицами… некоторые были похожи на лицо Лонни, а некоторые– на другие лица, и все они… пронзительно кричали, корчились в страданиях… нопод ними, в темноте под мостовой… было что-то еще. Что-то, похожее на огромные…огромные глаза…

В этом месте своего рассказа она на мгновение умолкла, не всилах продолжать.

Оказалось, что больше рассказывать было и нечего. Она немогла ясно вспомнить, что произошло после этого, Следующее, что она помнила,было то, что вся съежившаяся от страха, она оказалась около двери газетногокиоска. Она сказала им, что была там еще некоторое время, видела, как мимо неевзад и вперед проезжали автомашины, видела успокаивающее сияние уличных дуговыхфонарей. Двое человек прошли мимо нее, и Дорис съежилась, стараясь попастьобратно в тень, боясь тех двух злобных детей. Но она увидела, что это были недети, это шли под руку парень с девушкой. Парень говорил что-то о новом фильмеФренсиса Кополлы.

Она осторожно вышла на тротуар, готовая метнуться назад всвое уютное убежище у двери газетного киоска, но в этом не было необходимости.В пятидесяти ярдах от нее был довольно оживленный перекресток, где у светофорастояли несколько легковых автомобилей и грузовиков. На другой стороне улицы былювелирный магазин, на витрине которого были выставлены большие ярко освещенныечасы. Через всю витрину был установлен металлический аккордеон с растянутымимехами, но все же она смогла увидеть время. Было пять минут одиннадцатого.

Потом она пошла к перекрестку, но несмотря на уличноеосвещение и успокаивающее урчание автомобилей, продолжала со страхомоглядываться. Все ее тело болело. Из-за сломанного каблука она прихрамывала.Каким-то образом ей удалось не потерять свою сумочку. Она напрягла мышцы животаи ног – ее правая нога особенно болела, как будто она что-то в ней растянула.

У перекрестка она увидела, что каким-то образом вышла кХиллфилд-авеню и Тоттенхем-роуд. Женщина лет шестидесяти с высокой набивнойпрической стояла под уличным фонарем и беседовала с мужчиной примерно того жевозраста. Они оба посмотрели на Дорис, когда она приблизилась к ним, каккакое-то ужасное привидение.

– Полиция, – хрипло произнесла Дорис Фриман. – Гдеполицейский участок? Я… я – американская гражданка и… я потеряла своего мужа… имне нужна полиция.

– Что случилось, дорогая? – недружелюбно спросила женщина. –Похоже, вас пропустили через машину для выжимания белья, правда.

– Дорожное происшествие? – спросил ее приятель.

– Нет, – выдавила она из себя. – Пожалуйста… есть здесьпоблизости полицейский участок?

– Прямо на Тоттенхэм-роуд, – сказал мужчина. Он достал изкармана пачку «Плейерс». – Хотите сигарету? Мне кажется, мэм, вам этонеобходимо.

– Благодарю вас, – сказала она и взяла сигарету, хотя почтичетыре года назад бросила курить.

Пожилому джентльмену пришлось ловить зажженной спичкойдрожащий кончик ее сигареты, чтобы она смогла прикурить.

Он взглянул на женщину с высокой прической.

– Я немного провожу ее, Эвви. Чтобы убедиться, что онаблагополучно доберется туда.

– Тогда я тоже пойду вместе с вами, ладно? – сказала Эвви иобняла Дорис за плечи. – Ну, что произошло, милая? Кто-то пытался ограбить вас?

– Нет, – сказала Дорис. – Это… я… я… улица… там былодноглазый кот… улица… разверзлась… я видела это существо… его называютТот-Кто-Ждет… Лонни… я должна разыскать Лонни…

Она понимала, что говорит бессвязно, но, казалось, она не всостоянии объяснить что-либо понятнее. Во всяком случае, она сказала Веттеру иФарнхему, что ее речь не была такой бессвязной, потому что, когда Эввиспросила, в чем дело, и Дорис ответила ей, и мужчина и женщина отпрянули, будтоу нее была бубонная чума.

Мужчина тогда сказал что-то, и Дорис показалось, что этобыли слова: «Снова это».

Женщина показала дорогу рукой.

– Полицейский участок вон там. На фасаде висят круглыефонари. Вы увидите. – И оба они торопливо зашагали прочь… но теперь ониоглядывались назад.

Дорис сделала к ним несколько шагов.

– Не подходите! – взвизгнула Эвви… и уколола Дорис злобнымвзглядом, одновременно прижавшись от страха к мужчине, который обнял ее рукой.– Не подходите, если вы были в Жертвенном Городище Крауч-энд!

С этими словами они оба исчезли в ночи.

Полисмен Фарнхем стоял, слегка опираясь на косяк двери междуобщей комнатой и главным архивом, где, конечно же, держали главную картотеку, окоторой говорил Веттер. Фарнхем приготовил себе чашку свежего чая и курилпоследнюю сигарету из своей пачки – эта женщина тоже стрельнула несколько

Штук, она тоже курила только импортные сигареты, «Тсюзые».

Женщина вернулась в гостиницу в сопровождении сиделки,которую вызвал Веттер – сиделка должна оставаться с ней на ночь, а утромрешить, не нужно ли отправить ее в больницу. Фарнхем подумал, что это труднобудет сделать из-за детей, а поскольку женщина была американской гражданкой(она упорно продолжала заявлять об этом), это будет еще сложнее. Что же онасобирается рассказать детишкам, когда они проснуться утром? Что огромныечудовища из города (Жертвенного Городища) Крауч-энд съели их отца?

Фарнхем поморщился и поставил чашку. Это было не его дело,ничуть. К добру, к худу ли, но миссис Дорис Фриман оказалась между государствоми американским посольством в большой игре правительств. Это было совсем не егодело, он всего лишь констебль, который хотел бы вовсе забыть об этой истории. Ион намеревался дать Веттеру написать этот отчет. Это было его детище. Веттермог позволить себе поставить свою подпись под таким букетом безумия; он –старый человек. Отработанный материал. Он все равно останется констеблем сдежурством в ночную смену, когда получит свои наградные золотые часы, пенсию имуниципальную квартиру. У Фарнхема же, напротив, была цель вскоре статьсержантом, и это означало, что ему нужно быть внимательным к каждому пустяку.