Читать книгу "Королевство Хатуту - Дмитрий Романовский"

Поль тут же спросил:

– От них воняет?

Марго ответила небрежным тоном:

– Конечно. Они же безнадежны, поэтому за ними плохой уход.

На другой день Поль долго ждал у портала медицинского факультета. Все студенты уже вышли, а Марго еще не было. Неожиданно перед ним появился элегантный молодой человек в длинном модном плаще.

– Добрый день, мсье Дожер. Простите за навязчивость.

– Не прощу, – мрачно ответил Поль. Молодой человек улыбнулся:

– Я корреспондент журнала «Внешний мир». Всего несколько слов.

Поль выставил вперед кулак в перчатке:

– Дам по морде.

Репортер, кажется, обиделся, отошел. Марго не вышла, а скорее выскочила из вестибюля, взмахнув при этом своей сумкой, похожей н ученическую папку для нот, и сразу пошла к Полю, а он пошел к ней.

– Я была в деканате, – сказала она. – Я пока бросаю занятия.

Поль подумал, что это хорошо. Вероятно, провинциальная, как сказала мама, больница произвела на нее должное впечатление. И он сказал:

– Мне всегда казалось, что мама тоже против твоих занятий медициной.

– Я это знаю. Хотя она прямо этого не говорит.

– Ты выбрала другой факультет?

– Нет. Я вернусь через месяц. Я договорилась в деканате. Этот месяц я буду работать в версальской больнице, буду замещать заболевшую медсестру. Меня там уже зачислили на работу.

Поль замедлил шаг.

– И тебя сразу взяли? У тебя же нет еще никакого свидетельства.

– Я предъявила свидетельство за третий семестр. Для мледшего персонала это достаточно. Меня там уже знают. Я могу делать уколы и вообще выполнять работу медсестры. Работа в отделении хроников считается непрестижной и низко оплачивается, поэтому у них не хватает работников.

Поль молчал. Марго взяла его под руку.

– Поль, ты мне должен помочь. Мама этого может не понять. Ей надо как-то это объяснить.

Но мама все поняла. Они сидели в маминой мастерской. Мама была за мольбертом. Поль сидел на полу, по-турецки поджав ноги, и мама рисовала его карандашом на ватмане в этой позе. Марго рассказывала:

– У одного мужчины цирроз печени. Его поддерживают уколами морфия. Когда действие морфия кончается, он кричит от боли. У него зычный голос, как у тебя, Поль. Поэтому его поместили в отдельную палату. Персонал не обращает внимания на его крики: привыкли. Его никто не навещает. А вот одну умирающую женщину каждый день приходят навещать, но она не разрешает никого к себе пускать. У нее рак матки и метостазы во все органы. Она из богатой семьи. У нее отдельная палата и прислуга-медсестра, которой она не доверяет. Она призналась мне, что родственники ждут ее наследства, поэтому она не хочет их видеть. А еще одну женщину, звать Полетт, каждый день навещает муж. У нее отказывают сердечные клапаны, это безнадежно. У нее губы и пальцы синие. Когда я с ней заговариваю, она начинает с увлечением рассказывать о своих любовниках, какая у них потенция и прочие физические качества, и в эти моменты она оживает и даже начинает улыбаться. Ей остались считанные дни, а может быть, и минуты. Она может умереть в любой момент.

Марго перечисляла умирающих хроников, с которыми успела подружиться, и Полю это напоминало описание ада у Дантэ, которое он начал читать, а потом с отвращением бросил.

Когда самолет подлетал к Нью-Йорку, сгустились тучи. Стюардесса объявила, что в Нью-Йорке идет снег. Самолет все же приземлился. Фридман, часто бывавший в Америке, сказал, что в Нью-Йорке снегопады в начале весны обычное явление. От самолета к зданию аэропорта они шли по глубокому снегу. Это напомнило Россию. Только в Луге снег был глубже, и мороз намного сильнее. Их было девять человек: Поль, Фридман, мсье Вольруи, Роже, Бернар, Мишель, Леон и еще представитель министерства иностранных дел и представитель кабинета президента. Оказалось, что в Лонг Айленд такси не ходят по случаю глубокого снега. Залы ожидания аэропорта были переполнены народом. Ресторан был тоже переполнен. Очевидно, эти люди ждали, когда в Нью-Йорке наступит лето, и снег растает. И тут по репродуктору объявили, что пассажиров, прибывших на сессию ассамблеи ООН, просят пройти к центральному выходу, где их ждет специальный автобус. В гостинице при ООН Фридман собрал всех в своем номере. Мишель разложил на столе фотографии, снятые на Хатуту. Это было единственное документальное доказательство родства Поля с королевской семьей. Толпа жителей Хатуту, а в стороне разрисованный Поль, завернутый в тапу, держит за руку разрисованного Тав-Чева. Сидящая Соу-най, а Тав-Чев передает ей на ухо поручение Поля. Соу-Най рядом с Бернаром. Соу-Най рядом с королем Намикио. Мсье Вольруи сказал:

– На фотографиях лицо не идентифицируется.

– Но его можно узнать по фигуре, – заметил Мишель.

– Безусловно, – поддержал Роже. – Рост и форма плечей могут подтвердить аналогию со снимками. Ему достаточно раздеться по пояс.

– Мсье Фридман, в ООН стриптизы не запрещены? – с улыбкой спросил Леон, неожиданно проявив чувство юмора.

Все нервно рассмеялись. Французы были явно взволнованы предстоящей сессией. Мишель выложил еще одну фотографию. Поль уже на палубе «Васко да Гамы», голый, но зато в том же головном уборе, лицо четко различимо. Этой фотографии Поль еще не видел.

Главным вопросом, разбиравшемся на сессии, был вопрос о принятии новых членов в ООН. Этими новыми членами были Пакистан и Йемен. Девять французов не имели отношения к дебатам, им предложили подождать в библиотеке ООН, но они провели это время в неуютном кафе при ресторане ООН, где они пили кофе, а Бернар и Роже еще и красное французское вино. В этом кафе по радиодинамику передавалось все, что происходило в зале сессии ассамблеи. Выступающие члены ассамблеи говорили только по-английски, хотя в уставе ООН были приняты еще два языка. Фридман объяснил Полю, что доминирующим членом ООН являются США, поскольку их контрибуции составляют почти половину расходуемых ООН денег. Следующим вопросом на сессии был вопрос о протекторатах Океании. Это уже касалось Маркизских островов, и французов пригласили в зал заседаний. Зал был похож на главную аудиторию Сорбонны. Девяти французам был отведен сбоку от президиума отдельный стол с неудобными красивыми стульями. Ассамблея долго обсуждала протектораты Океании – Каролины, Маршальские острова, Марианы. Некоторые протектораты почему-то назывались стратегическими зонами. Поль следил по своему списку, кто есть кто. Со своего места много говорил представитель Америки. Поль понимал: Америка вносит много денег в кассу ООН, поэтому имеет право много говорить. Еще выступал член Юридического Совета ООН, который занимал место в президиуме. Поль так и не понял, к какому решению пришла Ассамблея по вопросу о стратегических зонах. Когда Тругве Ли объявил о заявлении королевства Хатуту, мсье Вольруи поднялся по проходу и занял место среди французских представителей ООН. Фридман поднялся с места, включил микрофон, стоящий перед ним на столе. Поль для проверки протянул руку и ногтем щелкнул по микрофону. Щелчек прозвучал выстрелом в зале: микрофон работал. Фридман огласил заявление королевства, в котором говорилось, что официальный представитель королевства Поль Дожер от лица короля Хатуту требует независимости королевства, сохраняя при этом права и привиллегии протектируемой страны. Далее разъяснялась суть независимости. По уставу ООН королевство, как и другие страны, раз в год инспектируется представителями ООН. Два раза в год королевство, опять же по уставу ООН, инспектируется представителями суверена, то есть Франции. В остальных случаях любые высадки на остров Хатуту, в том числе граждан Франции, производятся только с разрешения короля Хатуту. Запрещается вмешиваться во внутренние дела королевства, а также контактировать с населением Хатуту без разрешения короля Хатуту. Получалось так, что Франция, не имея никаких прав на остров, должна охранять королевство и оказывать ему помощь, если таковую потребует король. Поль заметил, как в зале некоторые улыбнулись. Постоянный представитель Франции в ООН подал голос: