Читать книгу "Как я пишу. На творческой кухне автора детских книг - Юлия Кузнецова"

Вернитесь к гардеробщице. Сядьте в то самое кресло, где провели томительный день, и понаблюдайте за ней. В конце концов вы обязательно увидите, что она выскакивает из-за стойки, чтобы поймать младенца, едва не выпавшего у юной мамы из рюкзака-кенгуру, или помогает пожилому мужчине донести до кресла его вещи, а может, даже гладит по голове пятилетку, которая горестно плачет в коридоре в ожидании прививки. Так или иначе, в характере обнаружится хоть что-то хорошее. Пусть это будет маленький жест: например, она с мечтательным видом поливает засохший фикус. Человек не может жить без любви. Что-то обязательно выявится, главное – внимательно наблюдать. Зафиксируйте это в своём тексте. Таким образом вы поднимаете героя на лифте эмоций всё выше и выше, и следить за ним становится гораздо увлекательнее.

Когда вы нарисовали словесную карикатуру на гардеробщицу, вы привлекли внимание читателя и расположили его к себе (такие яркие образы, как правило, вызывают доверие). Как только вы отправили образ вверх на лифте эмоций (то есть позволили персонажу проявить не только дурные качества, но и положительные), у читателя появляется возможность сопоставить этот образ с самим собой. Ведь мы все о себе хорошего мнения. «Да, – с теплотой согласится читатель, – и я люблю поливать засохшие фикусы…»

Очень важно на этом этапе обойтись без наставительного тона. Не объясняйте с суровым видом: вот какая хорошая гардеробщица. Рисуйте словами образ. А что из этого образа, как из мешка с подарками, вытащит читатель, уже его дело. Может, поливание фикуса вызовет в нём подозрение («А не прячет ли она в горшке потерянные номерки?») или, наоборот, окажется для читателя мощной метафорой («И вот так всю жизнь… Поливаю-поливаю… И вижу, что всё давно засохло…»). Мы не можем угадать, как отзовутся в душе читателя наши образы. Да и не нужно этого делать. Надо вложить в образ что-то своё и отправить миру, как бумажного журавлика.

Итак, наша гардеробщица прокатилась до верхних этажей на лифте эмоций. Теперь самое время отправить её вниз.

Что это значит? То, что вам нужно снова отправляться в ту самую поликлинику. Да, я понимаю: охранник уже смотрит на вас с подозрением. Да и гардеробщица вот-вот вызовет полицию. Самое время ей представиться и признаться, что вы писатель, изучаете жизненные перипетии. «Перипетии? – усмехнется гардеробщица. – Ой, милый! Ты про мою жизнь только послушай!» И вы узнаете, что месяц назад из гардероба украли дорогую норковую шубу. Сказали, что номерок потеряли, и шубу увели. А заодно прихватили с полки детские валенки. Стоимость шубы вычли из зарплаты гардеробщицы. А года два назад её дочка сбежала в Америку с каким-то индусом. Убежала, но оставила гардеробщице дочку от первого брака. Так что уже два года как она поднимает внучку, вкалывая за гроши. «Одного не пойму, – вздохнёт она напоследок, – валенки-то этим гадам зачем?»

Что произойдёт с нашим образом, если вы запишете всё это? Он поедет вниз, то есть вглубь своей натуры, и, продвигаясь туда вместе с читателем, вы найдёте объяснение почти всем недостаткам несчастной гардеробщицы. Таким образом, читатель начнёт с того, что посмеётся над ней, а закончит сочувствием и пониманием. Пойдёт ли он после вашей книжки сочувствовать другим людям – это его дело. Но показать вашу попытку понять наш непростой мир – достойная задача. Вспомните, ведь даже в самых простых триллерах выясняется, что главный злодей страдал в детстве от жестокого обращения или одиночества. Никто не оправдывает злодейств, но попытку понять явно предпринимают.

Только постарайтесь не пользоваться «киношными» клише для поездок на лифте эмоций. Ищите не выдуманные, а реальные подоплёки дурных поступков персонажей. Где их брать? Некоторые писатели советуют читать учебники по психологии, но за ними нужно идти в библиотеку или книжный магазин. Я полагаю, что материал для вдохновляющего путешествия вниз можно взять гораздо ближе.

ЗАДАНИЕ 14

Вспомните тех людей, с которыми вы конфликтовали (пусть даже мысленно) за последнее время. Попытайтесь понять, что их (а не вас) заставило отстаивать свою точку зрения. Постарайтесь влезть на их колокольню и обозреть мир с её высоты. Что вам становится видно?

Невозможно всех взять и простить. Конфликты – очень личная штука. Но если вы поймёте своего оппонента, а лучше нескольких, у вас начнёт собираться отличная база данных по мотивации. И чем больше в ней будет реальных мотивов, тем глубже вы погрузитесь в тайны человеческой природы и приобретёте больше шансов вызвать доверие и сочувствие читателя.

Подводя итог, хочу снова подчеркнуть: герои не хотят быть статичными. Они жаждут изменений.

Человеческий разум любит перемены. Вспомните, сколько эмоций может вызвать встреча с бывшим одноклассником или коллегой. Весь вечер вы будете перебирать в памяти моменты встречи и удивляться: почему этот человек выбрал такую работу / жену / квартиру / машину / диету / одежду / точку зрения на политику и т. д. С чем-то вы согласитесь, что-то будете оспаривать. В любом случае изменения в других не оставляют нас равнодушными. Они помогают понять изменения внутри нас самих.

…если вы поймёте своего оппонента, а лучше нескольких, у вас начнёт собираться отличная база данных по мотивации.

Герои хотят, чтобы их ставили перед выбором, им нравится действовать, и они мечтают прокатиться на лифте эмоций – как вверх, так и вниз. Сделайте свой текст привлекательным: поставьте в этот лифт не только героя, но и удобное кресло для читателя. Такое путешествие – вглубь человеческой натуры – настолько захватывающе, что даже булькающее в кастрюле молоко не станет причиной для немедленного возвращения читателя в реальность.

Части сюжета: как научиться их строить?

В наше время можно не помнить точных терминов для обозначения частей сюжета. Достаточно погуглить или – что ещё быстрее – открыть оглавление этой книги, где части следуют принципу построения сюжета. Итак, в книге бывает экспозиция:

Жила-была одна девочка.

За экспозицией следует завязка, то есть то, ради чего мы затеваем рассказ о девочке:

Однажды пошла она ночью в лес.

Как правило, дальше не обойтись без развития действия:

Шла она, шла. Деревья темнели вокруг. Совы тревожно ухали над головой.

Развитие действия неминуемо приводит к кульминации, то есть к вершине в тексте, после которой всё меняется:

И в самой глубине леса повстречала девочка ужасное чудище.

Зритель замирает в тревоге за бедную крошку и жаждет развязки: