Читать книгу "Подружки - Юлия Кузнецова"

Мы с Наташкой всё делим пополам. Вот, например, подарят ей набор гелевых ручек с фруктовым запахом, она половину сразу мне отдаст. А если мне родители яйцо шоколадное принесут, то я обязательно с Наташкой поделюсь и с игрушкой дам поиграть.

Все знают, что мы с Наташкой, как в той песне про «пополам-пополам — пополам-лам-лам!», всем делимся. Все, кроме бабушки моей. Она живёт далеко, на другом конце Москвы, приезжает к нам редко и не знает, что у меня есть подружка, с которой я всем делюсь.

Как-то раз приехала она и привезла пакет донатсов. Это такие пончики, похожие на толстые колечки. Снаружи у них глазурь, розовая, белая или шоколадная, а внутри крем или клубничное варенье. От пакета так вкусно пахло, что казалось, с одним запахом можно пить чай.

Но я, конечно, не села за стол чаёвничать, а потащила пакет во двор. Там меня ждала на качелях Наташка.

— Здоровски пахнет, — сказала она, — что у тебя там?

— Донатсы! — объявила я и облизнулась. — Это такие пончики… А, ладно, сейчас сама увидишь. И не только увидишь, но и попробуешь! Пошли на лавочку.

Я открыла пакет и стала делить пончики. Хотела их прямо на скамейке разложить. Но Наташка сказала, что это негигиенично, потому что на лавочке мог сидеть кто угодно и там сплошные микробы. Так считает её мама-педиатр. Поэтому Наташка расстелила две салфетки, одну для меня, другую для себя. Салфетки были белые, как тарелки, и я хихикнула:

— Давай, как царь Гвидон, устроим пир на весь мир!

— Угу, — кивнула Наташка, — по усам будет течь, а в рот не попадёт.

Мы засмеялись. То ли представили друг друга с усами, то ли просто от радости, что наедимся донатсов с кремом и вареньем. Я достала из пакета пончик с розовой глазурью и положила на Наташкину салфетку.

— Это тебе. А этот розовый — мне. Бабушка сказала, что если сверху белая глазурь, то внутри клубничное варенье.

— Класс!

— Вот тебе донатс с белой глазурью и с вареньем. — Я положила перед подругой второй пончик. — И мне тоже с белой. — Я заглянула в пакет и… — Ой! — воскликнула я и чуть не выронила его.

— Что там? — испугалась Наташка. — Таракан заполз?

— Нет, — растерянно прошептала я, — там пончик… с шоколадной глазурью. Один.

— Как один? — не поверила Наташка.

— Так, — я показала ей пакет.

— А что, разве твоя бабушка про меня не знает?

— Выходит, что не знает, — растерялась я.

— Ну вот, — надулась Наташка.

— Не обижайся, я ей сегодня вечером о тебе расскажу!

— Ага, расскажешь вечером, а пончик-то сейчас хочется!

— Ну забирай! — Я протянула пакет подруге.

— Не, так не пойдёт, — помотала головой Наташка. — Это твои пончики, тебе бабуля привезла. Ты и ешь!

Она придвинула к себе салфетку с двумя пончиками и выразительно посмотрела на пакет, из которого я всё не решалась достать злополучный шоколадный донатс.

— Ешь-ешь! — подбодрила меня Наташка, а сама даже не· притронулась к угощению.

Но я сидела и во все глаза смотрела на двух огромных лохматых собак, которые медленно приближались к нам. Наверное, они тоже учуяли вкусный запах.

Одна собака была серая, другая, повыше, — рыжая. Обычно они грелись на пустыре за домом: зимой — на люке возле мусорных баков, летом — просто на травке. Почёсывали блошиные бока, лаяли на прохожих, виляли хвостами перед жильцами окрестных домов, рылись в мешках в поисках съестного.

Собаки подошли к детской площадке. Вид у них был мрачный и голодный, а глаза как бы говорили: «Ну-ну! Давайте-ка посмотрим, что у вас так вкусно пахнет?» Но остановились они поодаль, словно прикидывая — не кинем ли мы в них камнем.

— Ну? — сказала Наташка. — Что же ты не ешь?

— А ты?

— Не знаю, — грустно сказала она. — Я немного расстроилась из-за этого пончика шоколадного.

— Я тоже, — призналась я.

— Просто как-то обидно.

— И мне! — поддержала я.

— Не люблю несправедливость!

— И я!

— Тогда знаешь что? — сказала Наташка с таким видом, будто придумала что-то жутко интересное. — Давай-ка его сюда!

Она выхватила у меня пакет, вытащила пончик и швырнула собакам. Те сначала отпрыгнули, словно и правда решили, что мы в них камнем кинули. А потом принюхались, подошли поближе и… одна собака, та, что была рыжей и повыше, взяла пончик в зубы и осторожно откусила половинку. Другая половинка упала на землю. Её тут же подобрала серая собака. Морды у них были довольные и немного удивлённые, словно они спрашивали: «А вы уверены, что хотели это выбросить?»

— Глупые мы с тобой, Наташка! — хлопнула я себя рукой по лбу. — А ещё отличницы! Нам надо было пончик пополам разделить! У нас было бы по два с половиной донатса. И мы обе попробовали бы шоколадный. И как это мы не сообразили?!

Наташка не отвечала. Она сидела и, не отрываясь, смотрела на собак. А те смотрели на неё. Наташка взяла и кинула им ещё один пончик. С белой глазурью. Собаки снова принюхались. А я растерянно взглянула на Наташку:

— Ты чего? У тебя же один пончик остался! А у меня два! Нечестно же, Наташка!

Но Наташка ничего не сказала. Только сидела и смотрела на рыжую собаку, которая взяла в зубы белый пончик.

— Подождите! — вдруг крикнула я собакам, размахнулась и бросила им свой пончик.

Он приземлился перед носом серой собаки, и она, не выдержав, не стала принюхиваться, а набросилась на него с большой радостью.

Наташка повернулась ко мне. Глаза её сияли.

— Молодчина! — похвалила она меня и обняла.

— Всё должно быть поровну, — пожала я плечами.

— Точно, — согласилась Наташка и спросила: — А ты про кого?

— Про нас.

— А я про них!

Она кивнула на собак и надкусила свой пончик.

Вечером бабуля спросила у меня:

— Ну что, какой тебе пончик больше понравился?

— Розовый, — ответила я, — с кремом.

— Вкусно, да? — обрадовалась бабушка. — Но ты на завтра-то оставила?