Читать книгу "Утерянное Евангелие. Книга 1 - Константин Стогний"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это Хальфредр Беспокойный, — громко объявил мажордом. — Он скальд конунга Трюггви, он сложил о своем конунге посмертную сагу, и мы будем вместе ее слушать!
— О-о-о-о!!! — раздались поощрительные возгласы.
Мажордом указал Скальду на невысокую скамью с резной спинкой, на которую он сел сам и усадил рядом с собой поэта.
— Вилю, — чуть слышно позвал молодую жену Хокан Старый и, указав на Скальда глазами, произнес: — Рог.
Вилю поклонилась мужу и повелителю, проскользнула в угол с напитками и возникла перед Хальфредром с длинным турьим рогом, до краев наполненным хмельным медом. Она протянула ему двумя руками рог и, улыбаясь, произнесла:
— Твои мысли далеко, чужеземец, наверное, они рядом с твоей красавицей женой и маленьким сыном? Вернись обратно, будь счастлив с нами!
Скальд тоже двумя руками принял рог с медом от молодой хозяйки усадьбы, оглядел присутствующих и осушил его, пролив немного на свою накидку, сшитую из двух шкур молодых серых тюленей.
Вилю внимательно, чуть наклонив голову набок, смотрела на действие хмельного меда. Ее лицо немного расплылось в глазах Скальда. Хозяйка усадьбы приняла опустошенный рог и опрокинула его, показывая присутствующим, что сосуд пуст и всем остальным также надо выпить из своих бычьих рогов размером поменьше. Служанки сновали между выпивающими, наполняя их остроконечные кубки из кожаных бурдюков.
Музыканты начали негромкую и неторопливую музыку, аккомпанирующую новой саге о конунге Трюггви Олафссоне:
Пронзительная сага Скальда заставила умолкнуть всех участников хмельного пиршества. Эти слова были прожиты вместе с чудо-поэтом, и вот уже вся зала подтягивала вместе с ним:
По окончании песнопения хозяин пиршества, Хокан Старый, резко встал, что было удивительно для его почтенного возраста, и ударил посохом об пол.
— Ну что ж! Я принял решение! Они остаются с нами! Да будет так!
И все-таки плен
Шло время. Астрид с Олафом и Хальфредром Беспокойным жили в отдельном доме. Хокан приставил к ним несколько служанок для работ по дому и старого раба-грека по имени Буртси. Таков был неписаный закон скандинавов: мальчика, будущего мужчину и воина, с самой колыбели должны воспитывать мужчины.
Буртси очень полюбил маленького норвежца. За три года, пока Астрид скрывалась на усадьбе Хокана Старого, Олаф пошел из рук матери в руки Буртси и говорить начал одновременно на языке своих корней и на языке раба-грека.
Если мальчика укладывала спать Астрид, она рассказывала сыну древние норвежские сказки. А когда засыпающего Олафа сторожил Скальд, он повествовал малышу старинные скандинавские саги. Если же с малышом оставался Буртси, то старый грек делился с несмышленышем самым сокровенным:
— Я, Олаф, много стран повидал и много языков знаю. Ну вот слушай… Сто лет назад мощи святого папы римского Климента на полузатопленном островке близ города Херсонеса были обретены римскими монахами — Константином Философом и его старшим братом Михаилом.
Буртси совсем не умел разговаривать с детьми. Откуда? Ведь у него их никогда не было. Незавидная участь раба — вот единственное, что он видел с отрочества. И все же маленький Олаф, не понимая и половины из того, что говорит старый грек, с интересом слушал его вкрадчивый и надтреснутый от времени голос.
— …Также в их распоряжении оказался «Подголовный камень святого Климента», и они вступили в диалог с голосом Господа нашего Иисуса, а тот рекомендовал им перевести Его учение на славянские языки, как когда-то Он сказал то же самое апостолу Павлу: «С эллинами по-эллински, с иудеями по-иудейски».
— Буртси, а он им прямо из камня так и говорил? — спросил по-гречески Олаф.
— Да, малыш, ангел говорил с Моисеем из горящего куста, а Иисус говорил из камня. И вот Константин Философ и Михаил составили славянскую азбуку и перевели с греческого на болгарский язык основные богослужебные книги.
— Азбука — это как руны? — Олаф, казалось, и не собирался засыпать. Удивительно, но, даже будучи еще совсем маленьким, он уже выбирал из рассказов Буртси самое главное.
— Да, азбука — это как руны, только больше знаков, тридцать восемь, а рун, чтобы ты знал, двадцать четыре.
— Мне не нравится азбука, ее трудно учить, — заявил трехлетний малыш.
— Богословы Западной церкви тоже, как ты, посчитали, что Учение Иисуса может быть верным без искажений только на трех языках, на которых была сделана надпись на Кресте Господнем: арамейском, греческом и латинском, — продолжил свою быль старый грек. — Поэтому греки Константин Философ и Михаил были восприняты как еретики и вызваны в Рим.
— И они поехали туда, чтобы их там наказали?! — поразился мальчик.
— Да, малыш, часть мощей они оставили в Херсонесском храме вместе с подголовным камнем Климента — так велел им голос Господа нашего Иисуса Христа. А часть мощей второго папы римского они отвезли в Рим.
— И их там поставили в угол?
— Нет, — тихонько засмеялся старый грек, погладив мальчонку по голове своей иссохшей рукой. — Там их встретил папа Адриан II. Братья передали ему мощи святого Климента, и тот утвердил богослужение на славянском языке. Мощи святого Климента и переведенные книги папа Адриан II приказал положить в базилике святого Климента, по-италийски — San Clemente. В этой базилике также похоронили славянского просветителя Константина Философа, который принял схиму и новое имя — Кирилл. Его старшего брата папа рукоположил в епископы с именем Мефодий.
— Жалко Константина, почему он умер?
— Так было угодно Господу Богу. У епископа Мефодия служил мой отец, и так он уважал этого Мефодия, что назвал меня его именем. Да-да, мой мальчик, в детстве меня звали Мефодием, а Буртси меня прозвали уже тут, когда мы с отцом попали в рабство к Хокану Старому…
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Утерянное Евангелие. Книга 1 - Константин Стогний», после закрытия браузера.
