Читать книгу "Цвета ее тайны - Пирс Энтони"

Оттащив лодку подальше от берега и оставив сушиться, они обследовали остров и нашли источник огненной воды (жидкости вроде огрской огорелки, но не такой крепкой и, разумеется, не подожженной). Это оказалось весьма кстати, поскольку огненная вода не только мигом заставила их забыть о холоде, но и избавила Окру от астмы. Мела даже воспользовалась этой жидкостью, чтобы ополоснуться и избавиться от раздражавших кожу следов гадкого дождя. Это настолько улучшило ее настроение, что русалка, распевая песню сирены, принялась расчесывать магическим гребнем свои и без того роскошные волосы, придавая им совершенно волшебный блеск.

Песня Окру не взволновала (как известно, такого рода песнопения рассчитаны на слушателей-мужчин), но вид русалочьих локонов поверг ее в восторг. Она с сожалением коснулась собственных прядей – нежных и мягких для огрицы, но грубых и неухоженных на взгляд других разумных существ. До сих пор ей просто не приходило в голову, что волосы могут быть красивыми, да и в красоте как таковой она, подобно всем ограм, не видела никакого толку. Но сейчас ей стало попросту завидно.

– Хочешь, я причешу и тебя? – спросила Мела.

Окра покраснела (что, надо заметить, так же нехарактерно для огров, как мыть голову или причесываться) и согласилась Русалка взялась за дело, и вскоре ее магический гребень превратил спутанные пряди на голове огрицы в чудесные, шелковистые локоны. Увидев в воде свое отражение, Окра с трудом себя узнала, но вовсе тому не огорчилась.

Ближе к сумеркам они прошлись по пляжу, набрали сахарного песку, песочных пирожных да куличей, соорудили из выброшенного волнами дерева шалаш и, нарвав с подушечниц подушек, завалились спать.

Поутру им удалось разнообразить меню, найдя лужицу масла с плававшими в ней шпротами. Под огненную воду они пошли замечательно. Окра к тому времени окончательно уверилась в том, что путешествовать со спутницей куда веселее, чем в одиночку. Тем более с такой спутницей, как Мела – красивой, доброжелательной и совершенно не похожей на огра.

– Окра, можно задать тебе один вопрос? – спросила русалка.

– Конечно, только я не уверена, что смогу ответить.

Мы, огры, умом не блещем.

– Не знаю, по-моему, ты очень даже смышленая особа. А вопрос вот какой: почему ты говоришь не на огрский манер?

– Я говорю как все мы, только не так громко.

– Нет. Ты не рифмуешь слова.

– Это как?

– Ну, например, если от кого-то плохо пахнет, то человек, русал или кто угодно скажет ему: «Уйди, не воняй» или что-нибудь в этом роде. Но огр непременно ляпнет: «А ну, кыш – ты чего смердишь!» Все огры разговаривают корявыми стихами, а ты нет.

Окра задумалась.

– Не знаю, что и сказать. Я за своими ничего похожего не замечала. Может быть, наша речь звучит так чудно только для посторонних.

– Ну я ведь тоже посторонняя. Наверное, ваше племя отличается от других.

– Возможно. Но если хочешь, я попробую рифмовать.

– Не стоит, – отозвалась Мела с музыкальным смехом, – ты нравишься мне такой, какая есть.

Спустив лодку на воду, они продолжили путь к дальнему берегу. Тучная Королева пустилась за ними вдогонку и, хотя Окра налегала на весла изо всех сил, наверное, догнала бы, не соверши досадную для себя ошибку. Завидя лодку, она дунула с такой силой, что шквал понес суденышко к берегу. Туча почти сразу поняла свою оплошность, но втянуть выпущенный воздух обратно уже не могла.

Однако, не сумев потопить беглянок, Тучная Королева с досады разразилась таким свирепым ливнем, что высадившимся на берег подругам пришлось спешно искать укрытие. К счастью, поблизости нашлась мешочница. Нарвав с нее мешков, они натянули их на каркас из веток, придавили края раковинами и соорудили таким образом более-менее защищавшую от дождя палатку. Где и улеглись спать.

Сон у огров крепкий, однако в непривычной обстановке Окра спала чутко, и как только ветер приоткрыл прижатый ракушкой полог, насторожилась. А тут еще что-то холодное коснулось ее руки и мягко, как дождевая капля, шлепнулось на землю Это заставило огрицу пробудиться окончательно.

О прерванном сне она не жалела, поскольку снилось ей, будто она скакала верхом на ночной кобылице, а верховая езда никак не относилась к числу ее любимых занятий. По суше Окра передвигалась с помощью ног, а по воде на лодке – с помощью рук и весел. А когда осмотрелась, то обрадовалась пробуждению еще больше, поскольку выяснила, что в палатку неведомо как (судя по тишине, дождь кончился, и снаружи царило полное безветрие) забрался опасный паразит, клещ-пассатиж. Как и все клещи – хоть плоскогубцы, хоть кусачки – он являлся кровососом.

Выводок таких тварей мог выпить кровь даже у огра, особенно во сне. Однако в настоящий момент Окру волновал не столько сам клещ, столько то, каким образом он попал в палатку. Отверстий в мешковине не было, и по всему выходило, что паразита кто-то подбросил.

Огров принято считать неуклюжими, но это ошибка.

В большинстве случаев они и вправду движутся с шумом и треском, поскольку таиться не считают нужным и всегда предпочитают идти напролом. Однако в случае необходимости любой огр – даже не такой маленький и ловкий, как Окра – способен действовать совершенно бесшумно. Действуя совершенно бесшумно, она осторожно вытащила из своей котомки нож. Разумеется, он предназначался не против пассатижа, которого огрица прихлопнула бы одним щелчком. Дело в том, что, осторожно повернув голову, Окра увидела склонившуюся над распростертой Мелой уродливую фигуру гнусса.

Гнуссы являлись человекоподобными чудовищами, уступавшими ограм или троллям в росте и силе, но зато превосходившими все прочих по части гнусности.

Окра метнула в гнусса свой нож и угодила в то место, где у людей и даже у огров находится сердце. Гнусе по причине полнейшей бессердечности остался жив, однако завопил от боли и вылетел из палатки.

Выскочив следом, Окра увидела полторы уймы гнуссов и прорву с четвертью клещей; последние облепили ее лодку, видимо, приняв пошедший на ее изготовление темно-красный материал за настоящую «Бычью кровь».

Безмозглым паразитам было невдомек, что на самом деле это не кровь, а вино, причем не жидкое (кто, где и когда видел жидкую лодку), а совершенно сухое.

Взбешенная Окра даже не позаботилась о том, чтобы вернуть нож: для расправы над гнуссами ей вполне хватило бы и кулаков.

– Эй вы, гнуссные образины! – воскликнула она. – Зачем вы залезли в мою палатку и тормошите мою лодку? Что вы задумали?

Надо сказать, что по части тупости гауссы почти не уступают ограм, так что их вожаку даже в голову не пришло промолчать или соврать.

– Мы затеяли гнусснейшую гнуссность – уговорить тебя пойти с нами в наше логовище, чтобы там замучить тебя до смерти. Кровь твою выпьют клещи, мясо мы сожрем, из шкуры сделаем барабан, а из костей палочки, чтобы в него барабанить.