Читать книгу "Тайны Полюса - Кристель Дабо"

Девушка попыталась разглядеть ту часть зрителей, которых не заслонял экран. То, что она увидела в полутемном зале, привело ее в полное недоумение. Ни один из придворных не смотрел на сцену. Люди, сидевшие сзади, аплодировали, восклицали и смеялись лишь в тех случаях, когда аплодировали, восклицали и смеялись в первых рядах. Это напоминало круги на воде, расходившиеся от брошенного камня, и эпицентром такого странного явления был, несомненно, Фарук, сидевший в первом ряду. Офелия не видела его из-за экрана, но была уверена, что он находится именно там. Все происходило в точности как на Весенней опере: публика зевала, когда зевал Фарук, и аплодировала, когда он аплодировал.

Офелия зачарованно наблюдала, как старый Эрик меняет свои пластины с иллюзиями, не прерывая при этом игры на аккордеоне и своей героической эпопеи, где сражались монстры и гиганты, где мертвецы и живые встречались в единой мрачной фантасмагории, где герои в бесконечной череде волнующих эпизодов мстили за поруганную честь, за отвергнутую любовь и за убитых друзей.

Теперь Офелия понимала, как убого она будет выглядеть на этом фоне со своей сказочкой о кукле и вдобавок с ослиными ушами.

– Он великолепен, – прошептала девушка, вернувшись к своему стулу. – Просто великолепен!

– Ну разумеется, это же главный придворный рассказчик, – со смехом ответил Арчибальд, – а вы чего ожидали?

Он по-прежнему сидел верхом на стуле, в цилиндре до самого носа, но теперь уже не казался Офелии шутом. Она покосилась на обложку своих «Сказок о предметах и других историй Анимы» так, словно все еще уповала на чудо, и призналась:

– Мне никогда в жизни не было так страшно, как сейчас. Разве я могу сравниться с господином Эриком?!

– Да, вы правы, – ответил Арчибальд со свойственной ему откровенностью.

– Оставьте меня одну, господин посол! – взмолилась Офелия. – Пожалуйста, прошу вас!

Арчибальд встал, так и не приподняв цилиндр, потом наклонился к Офелии и прошептал с широкой, как у огородного пугала, улыбкой:

– Да, вы не сможете сравниться с Эриком. Но вы должны отличиться от него.

Офелия смотрела, как Арчибальд ощупью, с протянутыми руками, пробирается к выходу: ни дать ни взять чучело в дурацкой шляпе.

Кукла

– Отличиться, – повторила Офелия, ласково поглаживая надпись крестного на титульной странице книги. После ухода Арчибальда девушка мысленно составила список всех различий между собой и старым Эриком – увы, ни одно из них не свидетельствовало в ее пользу. История о кукле была далеко не такой увлекательной, а голос рассказчицы – далеко не таким завораживающим, как у него; кроме того, она не умела играть на аккордеоне и пользоваться «волшебным фонарем».

А вдобавок (спасибо Кунигунде) ее голову украшали ослиные уши.

Услышав громкие аплодисменты, Офелия почувствовала, как у нее скрутило внутренности. Сколько же пластин Эрику осталось показать? И словно в ответ на этот немой вопрос, из-за кулис выглянул мажордом:

– Через десять минут очередь мадемуазель!

Офелия обвела свой закуток паническим взглядом в надежде отыскать хоть что-то, способное ее подбодрить. На ближайшей консоли она увидела только свечку, пустой стакан и несколько газет – вероятно, старый Эрик заворачивал в них свои пластинки. Офелия жадно схватила одну из них. Это был номер «Nibelungen», вышедший несколько недель назад:

«Внимание: тараканы!

Они вездесущи. Они проникают повсюду: в наши жилища, в нашу жизнь, в самое сердце нашей власти. Они могут принимать человеческий облик. Кто такой наш суперинтендант? Бастард. Кто такая его тетка? Представительница жалкого клана, близкого к исчезновению. И вот теперь еще одна такая особь – безграмотная девица с Анимы – проникла в святая святых, добившись представления ко Двору! Не доверяйте ее невинному виду – эта интриганка вполне способна усыпить вашу бдительность и, улучив подходящий момент, прочитать своими цепкими ручонками ваши вещи. Запомните, дорогие читатели: чужаки подобны тараканам. Впустите к себе хоть одного, и вскоре они заполонят весь дом. Но мало того, эти вредоносные твари вознамерились добиться равенства с нами! Неужто они забыли ошибки своих собственных родичей?! Так давайте же сплотимся и будем держать тараканов подальше от нашего сияющего Небограда!»

К статье была приложена карикатура на Торна. Художник бессовестно утрировал худобу его ног, длину носа и горькую линию рта. Подпись гласила:

«Напоминаем, что мать господина интенданта, ныне одна из Отверженных, еще недавно считалась самой гнусной из заговорщиц. Видно, яблочко от яблони недалеко падает: какова мамаша, таков и сынок».

Офелия яростно изорвала газету в клочья. Она была так возмущена, что начисто забыла о страхе. «Жалкий клан, бастард, вредоносные твари»… да по какому праву в этой газетенке смеют так охаивать людей?! Офелия ничего не знала об Отверженных, она никогда их не встречала, но хорошо помнила слова Беренильды, объяснявшей ей устройство здешнего мира: «Одни кланы пользуются милостями нашего Духа – Фарука, другие их уже лишены, а третьи и вовсе никогда не были их удостоены». Офелии и самой довелось увидеть, как легко лишиться милостей Фарука и как легко их добиться.

Значит, Фарук желает послушать какую-нибудь историю? Хорошо же, он ее услышит.

– Мадемуазель вице-рассказчица! Кхе… кхе… Мадемуазель вице-рассказчица! – повторял мажордом.

– Что, уже? Иду!

Зажав под мышкой книгу крестного, Офелия шагнула в проем между черными занавесями и… столкнулась со старым Эриком, несшим свой «волшебный фонарь» и аккордеон. Его длинная голубая коса взмокла от пота.

– Ваш чер-р-ред, – презрительно бросил он, форсируя свое «р».

Офелия вышла на авансцену, и ее страх бесследно испарился. Как ни странно, она больше вообще ничего не чувствовала, словно все эмоции остались за кулисами. Белый экран убрали, и теперь девушка могла оглядеть целый зал, от партера до балконов. Интересно, присутствовал ли здесь автор того письма с угрозами?

Выход Офелии был встречен возмущенным перешептыванием, несомненно, вызванным ее ослиными ушами. Появление девушки приветствовал аплодисментами только один человек: Офелия его не видела, но знала, что это хлопает тетушка Розелина, игнорируя многозначительные покашливания окружающих. Больше никто не осмелился хоть как-то выразить рассказчице свою симпатию – все ждали реакции Фарука.

«Они хотят внушить ему, что это он кукловод, – подумала Офелия. – А он всего лишь их марионетка».

Девушка подошла к краю сцены. Как она и предполагала, Фарук сидел в первом ряду. Хотя слово «сидел» было не совсем точным: он скорее лежал на шести стульях сразу. Голова властителя покоилась на коленях у Беренильды, которая с материнской нежностью гладила его волосы. Глаза Фарука были прикрыты, словно он дремал, большая белая рука вяло держала стакан с молоком, грозившим вот-вот выплеснуться на пол. Другие фаворитки примостились как попало к его гигантскому телу, так что он выглядел идолом, усыпанным бриллиантами. Кроме Беренильды, которая подбодряла Офелию, неслышно шевеля губами, все остальные смотрели на нее с презрением.