Читать книгу "Самая страшная книга. Чертовы пальцы - Дмитрий Тихонов"

Вадик отреагировал на заявление литераторши на удивление спокойно: не просил, не пытался разжалобить, просто кивнул и уставился в окно. Учительнице этого показалось мало.

– Что молчишь, Королев? – ядовито спросила она. – Тебя все устраивает?

Он повернулся к ней, чувствуя, как закипает в груди гнев. Ну, не аттестуешь за четверть, ну, смешала с дерьмом, ну, доказала, что ты сильнее, – отвяжись, оставь человека в покое, не надо над ним издеваться.

– Да, – ответил Вадик. – Меня все устраивает, шмара.

Последнее слово получилось чуть громче, чем нужно.

– Что? – заорала она, брызгая слюной. – Что?! Пошел вон отсюда!

– Ну и пойду! – Вадик встал из-за парты, схватил сумку, направился к двери. – Срать я хотел на тебя!

– Я докладную на тебя напишу! – верещала литераторша. Глаза ее выпучились так, что, казалось, вот-вот должны были выпасть на пол. – Как ты смеешь, мерзавец! Завтра с родителями в школу, или вообще можешь ко мне на уроки не приходить до конца года! Вон!

– С удовольствием, – пробормотал мальчик и, оказавшись в коридоре, с грохотом захлопнул за собой дверь.

Как после такого можно откладывать побег? Обстоятельства все решили за него. Если он не сделает этого сейчас, то не сделает никогда. Ничего сложного, главное – начать. Раз, два, три…

Вадик встал, осторожно вытащил из-под кровати старый отцовский рюкзак, предусмотрительно наполненный всем необходимым. Внутри были: вязаный свитер, резиновые сапоги, книги – «Властелин Колец: Возвращение короля» и «Одиссея капитана Блада», – батон, несколько яблок, шоколадка, пачка печенья, две банки тушенки, двухлитровая бутылка газировки, складной ножик, аккуратно упакованные в целлофановый пакетик деньги (все его небольшие сбережения), несколько пар носков и комплект сменного белья.

От возбуждения Вадика трясло. Еще никогда в жизни он не делал ничего столь важного, серьезного и страшного. Дрожащими руками он застегнул пуговицы на рубашке, натянул джинсы и толстовку. Потом, ступая как можно тише, вышел в прихожую. Главное – не наткнуться в темноте на журнальный столик. Грохот упавшей на пол вазы был бы сейчас совсем некстати.

Продвигаясь сквозь мрак на ощупь, Вадик добрался до дверей. Глаза его уже начали немного различать предметы, поэтому он без особого труда отыскал свои ботинки и куртку. Почти все, осталось только самое трудное. Вадик прислушался – ничего не изменилось в безмятежном безмолвии спящей квартиры, все так же равномерно тикали часы да храпел отец. Он вдруг представил, как мать встает с кровати и бесшумно крадется по коридору, чтобы застукать его. Жесткие волосы собраны на затылке в неопрятный пучок, на плечи накинут старый халат. На лице – хитрая злобная усмешка. Она подойдет сзади, схватит сына за воротник:

– Куда это ты собрался, паршивец?!

Вадик вздрогнул, будто бы в действительности услышал этот голос. Обернулся. Позади никого и ничего, кроме по-прежнему погруженной во тьму квартиры. Лишь бы не услышали. Он начал поворачивать ручку замка. Она была круглой, с выступом посередине. Обычная такая ручка. Нужно сделать всего два оборота, открыть дверь и выйти на лестничную площадку. Очень просто.

Первый щелчок получился оглушительным, будто взрыв бомбы. Наверняка его было слышно на другом конце города. Вадик замер. Казалось, грохот все еще висит в воздухе, звучит, отражаясь от стен и потолка. Но это просто звенела вокруг тишина, густая, тяжелая, враждебная. Задержав дыхание и стиснув зубы, Вадик повернул ручку снова. На этот раз щелчок показался чуть тише. На другом конце города его, конечно, не слышали, но всю улицу он точно должен был переполошить. Однако храп отца в спальне не прервался ни на секунду.

Медленно выдохнув, Вадик потянул ручку двери на себя. Приглушенно скрипнули петли, ударил в глаза ослепительно-желтый свет. В любое другое время эта лампочка под потолком показалась бы ему тусклой, но только не сейчас. Прищурившись, мальчик вышел на лестничную площадку, как можно осторожней закрыл за собой дверь. Замок защелкнулся, и Вадик некоторое время постоял, прижавшись к двери ухом. Ничего. Ни звука. Стерев со лба пот, он зашагал вниз по лестнице. Только через два пролета понял, что забыл о самом главном.

Из кармана джинсов он достал сложенную вчетверо записку, развернул, прочитал слова, написанные его неаккуратным, крупным почерком:

«МАМА И ПАПА, Я УХОЖУ. НЕ ИЩИТЕ МЕНЯ, ТАК ВСЕМ БУДЕТ ЛУЧШЕ».

Вроде бы все правильно, без ошибок. Интересно, будет ли записка прилагаться к делу о его исчезновении? Будет, наверное. Так странно: сейчас она зажата в его пальцах, которые еще совсем недавно выводили в ней букву за буквой обгрызенной шариковой ручкой. А через пару дней эта бумажка попадет на стол следователя, потом окажется прикрепленной к другим документам в папке с названием вроде «КОРОЛЕВ В. Г. – ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ». Вещи проживают свои собственные жизни и блуждают по своим собственным судьбам.

Возвращаться наверх, в квартиру, было бесполезно – Вадик не взял ключи. Так что оставался только один выход. Мальчик спустился на лестничную площадку первого этажа, где на стенах ровными рядами висели почтовые ящики. Отыскав нужный, опустил туда записку.

Вадик вышел из подъезда, оглянулся на свои окна. Черные, пустые, спящие. Если присмотреться, то можно различить белые тюлевые занавески, которые мать уже несколько лет собиралась заменить. За ними не было никаких признаков движения или тревоги. Темнота и тишина. То, что надо.

Вадик развернулся, зашагал по направлению к парку. Последние пару дней план побега, безрассудный, необычный, складывался в его голове подобно сложному пазлу – из мелких составных частей. Каждый кусочек тщательно проверялся, обдумывался, рассматривался со всех сторон. Если по каким-либо причинам кусочек не подходил, он безжалостно отбрасывался и начинался поиск альтернативных решений. Одним из самых слабых звеньев в плане Вадик считал использование общественного транспорта, тем более междугороднего. Сколько он ни слышал рассказов о побегах из дома, во всех них беглецов ловили в первую очередь потому, что быстро выяснялось, на чем и куда те отправились. А потому вполне логичным было отказаться от электричек и междугородних автобусов – по крайней мере, на первых порах. Вадик прочитал и посмотрел достаточное количество детективов, чтобы знать: самое надежное убежище всегда находится под носом у врагов, там, где они станут искать в последнюю очередь.

Была бы сейчас не последняя неделя сентября, а конец лета, он бы, не задумываясь, выбрался на крышу своей многоэтажки и ночевал бы там под открытым небом. Но холод с дождями исключали такую возможность. Поэтому школа оставалась идеальным вариантом. Среди всей этой путаницы коридоров и кабинетов прятались укромные места, теплые, надежные, в которые никто точно не заглянет в ближайшие пару недель. Например, склад при вожатской. Небольшая комнатушка без окон, доверху наполненная старыми пионерскими барабанами, рулонами древних стенгазет, останками пришедших в негодность маскарадных костюмов и прочим хламом. Последний раз ее открывали в конце прошлого учебного года в поисках чего-нибудь, похожего на корону Нептуна. Разумеется, не нашли, поэтому Нептун в тот раз обошелся без головного убора.