Читать книгу "Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби"

Время шло, но преданные Ричарду люди не имели никаких известий о его возвращении. Решив, что, в конце концов, Иоанн действительно был наследником английского трона, юстициарии начали сомневаться, не слишком ли сурово они обошлись с тем, кто станет их королем. Сам Иоанн постоянно говорил о том, что его брат никогда не вернется, и долгая задержка делала его слова весьма правдоподобными. В итоге юстициарии разработали соглашение с ним, которое должно было продлиться до Дня Всех Святых. Согласно условиям соглашения Иоанн сохранял замки Ноттингем и Тикхилл, но замки Виндзор, Уоллингфорд и Пик были переданы королеве Элеоноре и людям, ею назначенным. Они должны были управлять от имени короля до окончания перемирия. Было решено, что, если Ричард до этого времени не приедет, замки вернутся к Иоанну. Гуго Падси, епископ Дарема, участвовал в осаде Тикхилла в то время, когда заключалось перемирие, и ему вовсе не хотелось снимать осаду, когда захват замка уже близок. Епископу Гуго было уже около семидесяти лет, но его силе и энергии завидовали молодые люди.

Ричард написал матери и юстициариям 19 апреля 1193 года. В письме он сообщил, что между ним и императором сформировались неразрывные дружеские узы стоимостью семьдесят тысяч марок серебром, и потребовал, чтобы деньги были как можно скорее собраны. Элеонора и юстициарии приступили к сбору огромной суммы. Поскольку деньги для выкупа господина были одним из трех признанных феодальных сборов, для введения этого дополнительного налога не требовалось согласие епископов и баронов. Все жители, клирики и миряне, подверглись обложению налогом в размере четвертой части годового дохода и четвертой части стоимости движимого имущества. Плата рыцарей устанавливалась в двадцать шиллингов. По распоряжению короля было изъято все золото и серебро церквей. Религиозные ордены цистерцианцев и гильбертинцев, теоретически не имевшие богатств, внесли свой вклад в виде годового настрига шерсти. Все это потрясающее свидетельство высочайшей популярности Ричарда в народе, который его почти не знал. Его героические деяния на Святой земле настолько овладели воображением народа, что люди с радостью соглашались внести свой вклад в сумму, которую им было трудно даже представить. К этому времени большинство крестоносцев уже вернулись домой, и восторженным рассказам о Ричарде не было конца.

Император написал епископам и знати Англии, требуя — весьма цветистым языком — «предпринять те шаги, которые необходимы для нашего возлюбленного друга, вашего господина Ричарда». Это лицемерное послание было доставлено Уильямом Лонгчампом, который присоединился к своему господину в начале весны. Лонгчамп высадился на берег в Ипсуиче, провел ночь в Хичеме и послал сообщение аббату Сэмпсону в Бери-Сент-Эдмундс, что хочет услышать мессу в церкви Святого Эдмунда. Аббат приказал, чтобы в присутствии Лонгчампа мессу не служили, поскольку он отлучен. На следующее утро, когда Лонгчамп прибыл в великое аббатство во время мессы и вошел в церковь, священник, уже дошедший до канона, замолчал и молчал до тех самых пор, пока ему не сообщили, что отлученный прелат покинул церковь. Лонгчамп отправился в Сент-Олбанс, где его весьма холодно встретили юстициарии и королева Элеонора. Он объявил, что прибыл в Англию не как юстициарий, легат или канцлер, а как простой епископ, привезший весточку от короля. Доставив послание, он немедленно покинул Англию и вернулся к Ричарду.

Переговоры между Ричардом и императором продолжились, и к лету было достигнуто соглашение, что Ричард должен заплатить за свою свободу сто тысяч марок. Когда эту новость узнал Филипп, он сообщил Иоанну, что тот должен позаботиться о себе, поскольку дьявол на свободе. Иоанн переправился в Нормандию и присоединился к Филиппу.

Пока брат строил предательские планы, Ричард послал Уильяма Лонгчампа и Уильяма Брюйера, чтобы те заключили мир с Филиппом. В начале июля 1193 года был составлен договор, в одном из положений которого говорилось, что Иоанн сохранит земли, которые брат пожаловал ему ранее. Когда послы вернулись к Ричарду и сообщили о заключении мира с Филиппом, он отправил их обратно, чтобы те попытались вернуть Иоанна на путь истинный. Они убедили его покинуть двор Филиппа, вернуться в Нормандию и дать клятву верности Ричарду. Ричард приказал, чтобы, когда Иоанн даст клятву, замки в Нормандии, которые он выделил ему ранее, были ему возвращены. Но хранители этих замков, хорошо знавшие Иоанна и ожидавшие от него только предательства, отказались. Иоанн исполнился праведного гнева из-за столь неслыханного оскорбления, хотя и полностью заслуженного, вернулся к Филиппу и снова стал его союзником. Филипп отдал ему замки Дрианкур и Арчес, которые, согласно договору, должны были перейти к архиепископу Руана.

Посланцы императора прибыли в Лондон и получили деньги за Ричарда. Они высказали удивление процветающим видом города и его обитателей: бестактные немцы предполагали, что сбор такой крупной суммы оставит страну разоренной. Ричард позвал свою мать, Уолтера Кутанса и многих представителей английской знати в Германию, в ожидании освобождения, и в сентябре император установил день — в будущем январе, — когда он мог считать себя свободным.

Филипп и Иоанн, узнав, что дьявол действительно вот-вот окажется на свободе, спешно отправили гонцов, среди которых был Роберт Нонант, брат епископа Ковентри, к императору с целым рядом предложений. Если он продержит Ричарда в плену до следующего Михайлова дня, каждый из них заплатит ему по пятьдесят тысяч марок. Или они будут платить ему тысячу марок за каждый месяц, который Ричард проведет в неволе. Или Филипп заплатит ему сто тысяч марок, а Иоанн — пятьдесят тысяч, если император или отдаст Ричарда им в руки, или продержит его еще год. Это были весьма привлекательные предложения для человека, настолько лишенного моральных принципов, что он рискнул захватить крестоносца, которого защищали церковные законы, угрожая отлучением. Вероятно, они стали бы еще привлекательнее, если бы исходили от людей, от которых можно было ожидать исполнения своих обязательств. В любом случае императору нужно было время подумать, и он отложил освобождение Ричарда до Сретения — 2 февраля 1194 года.

В назначенный день, в присутствии своей знати, королевы Элеоноры, Уолтера Кутанса, Уильяма Лонгчампа и епископа Бата, император передал Ричарду письма Филиппа и Иоанна и выразил желание отозвать свое обещание освободить Ричарда, поскольку ему предлагают слишком заманчивые условия за то, чтобы оставить его в плену. Все собравшиеся были возмущены желанием императора нарушить свое слово и заставили его выполнить договоренность. Соответственно Ричард был передан в руки матери. В плену он провел год и шесть недель.

Пока Ричард и сопровождавшие его лица медленно возвращались в Англию, Иоанн послал клирика из числа своих домочадцев, некоего Адама из Сент-Эдмундса, в Англию с письмами к хранителям замков, приказывая укрепить их к прибытию короля. Прибыв в Лондон, Адам был приглашен на ужин в дом Хьюберта Уолтера, нового архиепископа Кентерберийского. Он был избран, не без обычных ссор между епископами и монахами, чтобы стать преемником Болдуина, умершего на Святой земле. Адам во всеуслышание похвастался богатством и процветанием своего хозяина и близкой дружбой между Иоанном и королем Франции. В качестве доказательства этой дружбы Адам привел тот факт, что Филипп отдал Иоанну замки Дрианкур и Арчес, и дал бы еще, если бы у Иоанна были преданные люди, способные их сохранить.