Читать книгу "Хаос. Как беспорядок меняет нашу жизнь к лучшему - Тим Харфорд"

Музафер Шериф и его коллеги спровоцировали войну между двумя племенами мальчиков, и некоторые популярные способы примирения — игры и пикники — не работали.

Поэтому Шериф выбрал другой путь, начав с лагерного водопровода. Вода из водохранилища выкачивалась в огромный бак, который находился на расстоянии примерно полутора километров от лагеря. Персонал лагеря втайне пробрался туда и заблокировал подачу воды, перекрыв вентиль и забив его крупными камнями. Кран в самом баке забили мешковиной. Мальчикам сообщили, что возникли какие-то проблемы с подачей воды — возможно, по вине хулиганов, которые уже доставляли хлопоты в прошлом.

Поскольку вода не текла ни из одного крана, а пить хотелось все сильнее, персонал предложил четырем группам прочесать территорию в поисках возможных источников бедствия. Быстро исключив другие варианты, ребята собрались у бака и выяснили, в чем загвоздка: да, бак по-прежнему заполнен водой; нет, кран не работает; да, вентиль закрыт и заблокирован. «Орлы» и «Гремучие змеи» обменивались инструментами и работали по очереди, в конце концов открыли вентиль и разблокировали кран. У «Орлов» даже не было с собой бутылок, а жажда их мучила особенно сильно. «Гремучие змеи» без возражений разрешили им попить первыми.

Решение проблемы с водой не установило мир в одночасье: команды продолжили ссориться и бросаться едой за ужином. Однако ребята начали проявлять дружелюбие. Дальнейшие действия были очевидны: когда два племени вынуждены вместе работать над решением общей задачи, отношения улучшались. Поэтому исследователи продолжили создавать неприятности, большие и не очень, среди которых особенно выделялась «поломка» грузовика, который тащили на веревке, чтобы запустить двигатель. Враждебность, которая ранее незримо присутствовала на каждом ужине, быстро исчезла, поскольку мальчики из команд объединились, чтобы победить грузовик в состязании по перетягиванию каната.

Враждебность быстро угасала: вскоре стали размываться даже племенные признаки. Группы согласились готовить по очереди друг для друга, а затем и вовсе кашеварили вместе. Когда мальчики должны были ставить палатки и выяснилось, что в каждой группе не хватало тех или иных инструментов, ребята обратились друг к другу за помощью и быстро — почти не проронив и слова — обменялись оборудованием, и укрытия возвели без всяких проблем.

Идея труда Музафера Шерифа заключается в том, что серьезная задача, требующая совместных усилий, может заставить людей отбросить свои разногласия. Достойная проблема часто уже содержит в себе часть решения. Вместо умасливания коктейлями на вечере нетворкинга или дурацких игр на тимбилдинге, просто предоставьте людям что-то, над чем стоит поработать вместе, где сотрудничество — залог успеха.

Через три недели — установления племенных связей, племенных конфликтов и примирения племен — мальчики, по их собственной просьбе, уехали домой на одном автобусе. «Орлы» и «Гремучие змеи» сидели друг с другом, забыв о былой вражде. Когда автобус остановился у магазина, «Гремучие змеи» вспомнили о $5, которые они выиграли, победив « Орлов» в конкурсе по метанию бобов. Они решили, что эти призовые деньги можно использовать на покупку молочных коктейлей для всех ребят. Некоторые мальчики сами заплатили за свои сэндвичи и сладости, но те, у кого были пара лишних центов, скинулись, чтобы помочь скаутам, у которых денег не хватило.

Все позабыли о различиях между «Орлами» и «Гремучими змеями». Все, что осталось, — автобус с мальчиками, которые провели вместе незабываемые летние каникулы.

3. Рабочее место

«Никого не волнует, что ты там делаешь»

ГДЕ ОШИБСЯ СТИВ ДЖОБС И ПОЧЕМУ НИКОГО НЕ КАСАЕТСЯ, НАВОДИТЕ ЛИ ВЫ ПОРЯДОК НА СВОЕМ СТОЛЕ

В 1923 году Анри Фруже, французский промышленник, поручил восходящей звезде архитектуры спроектировать несколько домов для рабочих, которые занимались производством ящиков на его фабриках в Леже и Пессаке рядом с Бордо. Яркие дома стали образцами безупречного модернизма, бетонными кубами без украшательств. Они были очень красивыми — современная архитектура в своем лучшем виде. Архитектора звали Шарль-Эдуар Жаннере-Гри. Сегодня мы знаем его как Ле Корбюзье.

Ле Корбюзье восхищался энергетикой индустрии и презирал хаотичный местечковый почерк, который выделял крестьянскую архитектуру. В чем была ее красота? Ле Корбюзье любил прямые линии, элегантные изгибы и гладкие плоскости: «Они прекрасны потому, что являются памятниками геометрии в центре очевидного несовершенства городской природы, царством, где господствует строгая математика. Разве геометрия — не чистое удовольствие?»

Практичные люди могут не согласиться с этим, и одну группу не особо волновала геометрия Ле Корбюзье — команду скромных французских рабочих, которые каждую ночь после тяжелого дня устало брели домой в свои радостные кубы в Пессаке. Как пишет Ален Де Боттон в книге «Архитектура счастья», «в конце рабочей смены не стоило лишний раз напоминать им о темпах развития современной промышленности — это не насущная психологическая проблема»[83].

Семьи, населявшие дома Ле Корбюзье, сражались с его нововведениями простым способом. Они добавили старомодные окна и жалюзи, возвели наклонные крыши поверх плоских, выбрали обои с цветочными узорами для нетронутых монохромных стен и разбили маленькие садовые участки с деревянной оградой.

Они украсили свои сады гномами.

Стив Джобс, как некоторые считают, гномов бы не одобрил. Он, как и Ле Корбюзье, любил простоту и аккуратные очертания модернизма — хотя, в отличие от Ле Корбюзье, Стив Джобс умел создавать вещи, которые нравились людям.

Джобс работал над созданием революционных компьютеров, телефонов и планшетов, в течение 30 лет вдохновлял выдающихся дизайнеров на создание некоторых самых выдающихся в мире технологий. Но он также спроектировал здание — главный офис Pixar, студии, создавшей анимационные картины от «Истории игрушек» до «Головоломки». Джобс был главным акционером Pixar[84].

Без сомнений, Стив Джобс в той же степени был предан идеалам красоты, как и Ле Корбюзье, и в той же мере требователен. Одна из самых грустных и красноречивых историй в биографии Стива Джобса за авторством Уолтера Айзексона описывает, как он, в полубессознательном состоянии после пересадки печени, срывает уродливую кислородную маску и требует у команды врачей принести ему пять альтернативных вариантов, чтобы он мог выбрать себе дизайн по душе[85].

В лучшие времена Джобс сосредоточил свои выдающиеся способности в работе над центральным офисом Pixar. Благодаря потрясающим кассовым сборам «Истории игрушек 2» он располагал большим бюджетом, чем Ле Корбюзье. Не было необходимости экономить, возводя тонкие бетонные стены. Здание Стива Джобса, получившее свое название после его смерти, выполнено из стали, стекла, дерева и кирпича, и дизайнер с одержимостью продумывал каждую деталь (сегодня сложно вспомнить, что над проектом работал и архитектор, Питер Болин, который строил магазины Apple). Выбирая для отделки огромные сверкающие листы стали, Джобс изучил образцы со всей страны и указал на один сталелитейный завод в Арканзасе. Он настаивал, что балки должны быть скреплены болтами, а не сварены[86].