Читать книгу "Да будет воля моя - Дженнифер Бенкау"

— Я бы хотела с тобой поговорить, — тихо произносит она. — Только между нами. У тебя время есть?

— Я заканчиваю работу в два часа.

— Я буду ждать тебя у входа.

— О’кей. Тогда я приведу в порядок кассу и переоденусь. Это займет минут десять, может быть, четверть часа.

— Я жду тебя, — повторяет маленькая женщина, а потом уходит, прежде чем Дерия успевает спросить, как та ее нашла.

— Я уже бывала здесь, делала покупки и видела тебя, — говорит маленькая женщина вместо приветствия, когда Дерия выходит из супермаркета часом позже и, в порядке исключения, через вход для посетителей. Маленькая женщина прижимается к стене, чтобы спастись от ноябрьского дождя. — Я не забываю ни одного лица, поэтому я тебя сразу узнала и поняла, где могу найти тебя.

Маленькая женщина чуть-чуть улыбается. Эта робкая улыбка очень осторожная, но для Дерии, которая чувствует себя очень усталой, это уже слишком.

— Тебе можно позавидовать, — отвечает она устало. — Я с большим трудом запоминаю лица.

— Зато вчера утром ты меня сразу же узнала, — констатирует маленькая женщина. — Хотя было темно, когда мы виделись в последний раз. — Она указывает подбородком вниз по улице. — Прогуляемся немножко?

Дерия согласна, и они, опустив головы, плетутся под дождем рядом друг с другом.

— Я не могла тебя забыть, — объясняет Дерия. — В конце концов, ты меня как-то… спасла. Я так думаю.

— На прошлой неделе? Вечером?

— Да. Я шла с работы. Ночная смена заканчивается в десять. Кто-то преследовал меня.

Маленькая женщина пожимает маленькими плечами:

— Я не видела никого. Точно никого.

— Но он… — «он был там», — хочется крикнуть Дерии. Вместо этого она тоже пожимает плечами. — Ах, я тоже ничего не знаю. Может быть, я отреагировала слишком бурно.

— Да ничего. Я ночью тоже постоянно вижу призраков. Вот. — Она протягивает Дерии одну из двух бутылок пива.

Дерия колеблется:

— Это для меня?

— Купила специально для тебя. Хотела пригласить тебя на пиво. В пивной оно стоит почти в два раза дороже. Или ты ничего не пьешь? — Под тенью бейсбольной кепки на щеках маленькой женщины вырисовываются красные пятна. — Но сказать «спасибо» было бы уместно. Я что, все испортила?

— Нет, ничего. — Дерия невольно улыбается. Она не любит пиво, тем более после обеда, у всех на виду и прямо из бутылки. Но ей хочется, чтобы маленькая женщина заговорила. Она напоминает книгу, первые строчки которой ее захватили и которую ей хочется пролистать дальше во что бы то ни стало.

Маленькая женщина вытаскивает зажигалку из кармана куртки, забирает у Дерии бутылку пива из руки, открывает ее умелым движением и возвращает ей, прежде чем открыть вторую бутылку. Затем она делает глоток и улыбается.

— Этот тип в магазине поймал бы меня, если бы ты мне не помогла, — говорит она тихим голосом. — Я надеюсь, у тебя не было неприятностей?

— Да не стоит об этом говорить. — Она тоже отпивает глоток пива и подавляет в себе дрожь. Ужасное, горькое, дешевое пиво. И почти в полтретьего после обеда. Как низко она пала! От страха она сразу же делает второй глоток.

— Зачем? — спрашивает она.

— Да, зачем? — говорит маленькая женщина нежным голосом. — Зачем воруют куртки? Если ты живешь на улице и скоро будет зима, а там, где выдают одежду для бездомных, можно будет найти только заношенные до дыр блейзеры и свадебные платья?

Она задирает голову, чтобы посмотреть на небо:

— Может быть, мне было просто скучно.

— Зачем ты делаешь все так по-глупому, что даже этот магазинный шпик-детектив вынужден был тебя поймать?

Маленькая женщина улыбается:

— Я уже сама себя спрашивала. — Она вздыхает, и это какой-то слишком усталый вздох для такой молодой женщины. — Я просто переутомилась. Ночь была страшной, на моем обычном месте валялся кто-то другой — какой-то очень странный тип. Большинство из нас — милые люди, но тот… Как-то все пошло по-дурному. Я была мокрая, замерзшая, и нервы у меня были на пределе. Иначе бы он меня ни за что в жизни не поймал.

Мимо проезжает автобус. Дерия ждет, когда шум стихнет, затем говорит:

— Ты ведь никогда раньше не воровала?

Плечи молодой женщины опускаются.

— Нет, все же воровала. Иногда пакетик колбасы или банку пива.

— Значит, ты недолго так живешь? Я имею в виду, на улице?

— А что? — раздраженно возражает маленькая женщина. — Ты считаешь, что тот, кто долго живет на свободе, автоматически должен воровать?

Дерия, защищаясь, поднимает свободную руку:

— Это просто предположение, я никого не хочу ни в чем подозревать. Я никого не знаю, кто… как ты это называешь? Никого, кто живет на свободе?

— Я называю это так, потому что так оно и есть.

— И что, я права?

В ответ ей звучит продолжительный вздох:

— Да. Это моя первая зима. Я летом… попала сюда.

Судя по ее ударению, можно предположить, что она, собственно, хотела сказать что-то другое. Может быть, рассказать, откуда она попала сюда?

— Конечно, летом было легче, сплошное easy, иногда даже очень круто. Люди были милыми и расслабленными, а дома думали… — Маленькая женщина говорит все быстрее, ей голос становится громче. Ее слова пытаются спрятать то, что она не хочет упоминать, и то, что, несмотря ни на что, все же вырывается наружу. — Дома думали, что я просто немного побродяжничаю по стране. Кауч-серфинг и все такое. По крайней мере я всегда об этом говорила.

Значит, она удрала из дому еще летом.

Дерия бросает вопросительный взгляд на ее лицо. Ее глаза все еще выглядят старыми и усталыми. Но, скорее всего, похоже на то, что это еще ребенок, старый и измученный, а не женщина.

— Сколько тебе лет? — напрямую спрашивает она.

Плечи маленькой женщины устремляются вперед, а руки вдруг образуют вокруг своего тела защитную стену. Она захлопывается, как устрица.

Значит, маленькая женщина еще молода, очень молода. Возможно, слишком молода, чтобы решать, где и как она хочет жить, когда наступит зима и ноябрьские дожди беспощадно смоют все краски.

— Расслабься, — говорит маленькая женщина. Сейчас ее голос звучит резко, а взгляд становится оборонительным. Она распахивает зимнюю куртку, роется во внутреннем кармане и вытаскивает оттуда удостоверение личности. — Вот, посмотри, иначе ты сразу же позвонишь в это дерьмовое управление по делам молодежи.

Она держит пластиковую карточку так, что ее пальцы с обгрызенными неровными ногтями прикрывают ее фамилию, но вида фотографии достаточно. Это она. Удостоверение выглядит как настоящее. Оно подтверждает, что маленькой женщине восемнадцать лет и восемнадцать лет ей исполнилось точно четыре недели назад.