Читать книгу "1941-1945. Оболганная война - Армен Гаспарян"

«Этот план нарушает в корне всякую мыслимую и допустимую пропорцию между армией как частью страны и страной как целым… План сбивается на точку зрения “чисто военных людей”, нередко забывающих, что армия является производным от хозяйственного и культурного состояния страны… Анализ заменен в нем “игрой в цифири”, а перспектива роста Красной Армии фантастикой. Осуществить такой “план” – значит наверняка загубить и хозяйство страны, и армию. Отрадно, что Штаб РККА… ясно и немедленно отмежевался от плана Тухачевского».

Кстати, на тот момент, когда Тухачевский выступил с данным предложением, основным сухопутным противником Советского Союза считалась Польша при поддержке других приграничных государств и военно-технической помощи со стороны Англии и Франции.

Тем не менее накануне войны в стране шло обширное строительство и развертывание танковых войск, парк бронетехники непрерывно увеличивался. Однако здесь, конечно же, нужно принимать во внимание размеры нашей страны и вытекающую отсюда сложность с быстрым маневрированием. В связи с этим на каждом театре военных действий мы вынуждены были формировать собственную значительную группировку.

Говоря о техническом оснащении Рабоче-крестьянской Красной армии, нельзя не упомянуть Большие Киевские маневры 1935 года – самые масштабные общевойсковые учения перед войной, в которых участвовало более 65 тысяч человек, а также свыше тысячи танков. В их ходе была впервые продемонстрирована доставка танков Т-37А по воздуху бомбардировщиками ТБ-3. Причем кинохроникой запечатлено, что после отделения танка от самолета он сразу приходил в движение. Значит, во время полета экипаж находился в машине.

Несомненно, эти маневры были демонстрацией несокрушимой мощи советского государства, а также своего рода заявкой на вступление в «клуб больших европейских держав» в качестве полноправного игрока. Вместе с тем, как отмечают некоторые историки, большого резонанса, а соответственно, и какого-то трепета перед советской мощью учения Киевского военного округа не повлекли. Со стороны европейцев к советской технике возникло определенное внимание, но предчувствия скорой катастрофы у Европы не было.

Интерес для историков, да и для широкой аудитории представляет тема технического превосходства наших танков над машинами вермахта. Во многом благодаря популярной литературе последних лет, с гордостью описывающей советские «автострадные» (то есть колесно-гусеничные) танки, сформировался некий миф о значительных качественных преимуществах нашей бронетехники, якобы специально создававшейся для покорения автобанов Германии. Здесь следует сделать оговорку, что как таковой колесно-гусеничный танк не является советским ноу-хау. Подобные разработки велись в ряде европейских государств, в том числе в тех, которые не были замечены в агрессивных намерениях. Например, с такими машинами экспериментировали Чехословакия, Венгрия, Швеция. Велись соответствующие разработки в Англии и Франции.

Вообще, как считает Д. Шеин, реальной причиной разработки, постройки и впоследствии широкой эксплуатации колесно-гусеничных танков в СССР был ничтожный ресурс гусеницы как конструктивного элемента. Ведь переброска танков по нашим далеко не идеальным и протяженным путям сообщения своим ходом приводила к тому, что машины, приезжая на место назначения, вставали на долгий ремонт. При этом, как свидетельствуют историки, первые месяцы боев показали, что оценка боеспособности советских танков была явно завышена: сказались износ механизмов, отсутствие запчастей для уже снятых с производства танков, низкая надежность техники.

У Германии в танковых войсках дела обстояли значительно лучше. Даже в 1941 году немецкие танки зачастую отличались большей долговечностью и выносливостью. Д. Шеин вспоминает в качестве примера о рапорте одного из командиров немецких танковых дивизий в рейх, из которого следовало, что ему срочно требуется замена техники, поскольку некоторые его танки прошли около 11 тысяч километров. Для советского танка того времени это было немыслимое расстояние.

Капремонт техники требовал ее отправки на завод и занимал значительное и даже непозволительное по военным меркам время – до нескольких месяцев. Существовали сложности и с рабочим персоналом, и с сырьем, и особенно с запчастями, что еще больше затягивало возвращение машин в строй. Еще один пример – случай с танками, отправленными на ремонт на Кировский завод в 1940 году. Машины были разобраны и переплавлены. О состоянии дел на заводе можно судить по акту переучета машин Т-28, текст которого приводится в книге «Порядок в танковых войсках». В этой ситуации в 1941 году разбиралась специальная комиссия с участием представителей органов НКВД.

Как уже было сказано, информация на 22 июня 1941 года о действительном состоянии дел в армии, в том числе в танковых войсках, традиционно замалчивалась советскими историками. Сложность ситуации, в которую попало руководство страны, состояла в том, что, широко огласив такую статистику, пришлось бы столкнуться с новыми проблемами. Ведь получив информацию о количестве танков, среднестатистический гражданин от вопроса: «Сколько же было танков в СССР?» автоматически переходил к другому вопросу: «Как, имея такое количество танков, мы умудрились в начале войны потерпеть столь сокрушительное поражение?» Итак, 24 300 советских танков против 3300 немецких…

Нам вновь придется обратиться к периоду предвоенной подготовки. Судя по документам июня 1941 года, советское руководство не верило в то, что война уже стоит на пороге. Предполагалось, что страна успеет разработать и произвести достаточно единиц и новых танков, и вспомогательной техники. На все это должно было хватить времени. Однако 22 июня армии пришлось противопоставить врагу то, что у нее имелось.

К сожалению, уровень общей боевой подготовки войск был невысоким, а техники, как и топлива, не хватало. Вопреки искаженной картине значительного превосходства СССР в техническом плане ситуация была отнюдь не радужной. Д. Шеин отмечает, что в начале 1941 года знаменитый танк Т-34 даже хотели снять с производства до устранения его основных недостатков.

Не был впечатлен нашим «всесокрушающим» оружием и противник. Изучив наши новые танки в первые дни войны, в июле немцы уже разослали в войска памятку о том, каким именно снарядом и в какие места нужно бить, чтобы вывести машины из строя.

Кроме того, наши войска явно уступали немецким в уровне взаимодействия. А ведь это играет даже бо́льшую роль, чем толщина брони. Д. Шеин обращает внимание на то, что танки противника были проще и удобнее в эксплуатации. Это именно те факторы, которые помогают выжить на войне.

В июне 1941 года произошло одно из крупнейших танковых сражений всей Второй мировой войны – битва за Дубно – Луцк – Броды, в которой участвовали 800 немецких танков против 3000 советских. После четырех дней ожесточенных боев Красная армия была вынуждена отступать. Именно в этом сражении немцы столкнулись с танками Т-34, которые до сих пор во многих источниках признаются лучшими машинами Второй мировой. Однако советским войскам не помогло ни это, ни количественное превосходство бронетанковой техники. Битва нами была проиграна в том числе из-за огромных тыловых проблем, нехватки боеприпасов, общей несогласованности, а также мощной поддержки немецких танков силами люфтваффе.