Читать книгу "Лермонтов. Мистический гений - Владимир Бондаренко"

Еще сумасброднее версия некоей журналистки из Грозного Марьям Вахидовой, опубликовавшей целую книгу «М. Лермонтов-Таймиев, или Тайна рождения поэта». По ее версии, и родился-то поэт на три года раньше (где скрывали от всех крепостных?), и чиновники царские его невзлюбили, и сам император Николай I, потому что знали, отец его чеченец, враг России. И якобы сам Михаил Лермонтов эту тайну хорошо знал. И не убивали его чеченцы, потому что все они знали, что он «свой». А вот сам Михаил Лермонтов со своей диверсионной группой немало чеченцев перерезали кинжалами и саблями. Что же он, мстил своему отцу?

Не удивлюсь, если найдут Лермонтову отца-татарина, киргиза, поляка… И при этом без малейших на то оснований. Кстати, та же Вахидова, подобно израильскому историку Савелию Дудакову, тоже ссылается на Ираклия Андроникова. Что-то запутался наш славный лермонтовед в отцах поэта. Вот пишет Дудаков: «…уникальные сведения о происхождении поэта автору этих строк сообщил в 1964 году пушкинист Виктор Азарьевич Гроссман (автор нашумевшего романа „Арион“). При этом он ссылался и на Ираклия Андроникова как человека, знавшего эту тайну. Отцом Михаила Юрьевича якобы был французский еврей Ансельм Леви (Levis), личный врач бабки поэта Арсеньевой. Косвенным подтверждением „неблагополучия“ в этом вопросе является перезахоронение праха Юрия Лермонтова в Тарханах». При чем здесь перезахоронение отца поэта Юрия Петровича, чей прах перенесли из тульского имения в Тарханы? Скорее, это подтверждение истины.

А вот что пишет Марьям Вахидова: «И И. Андроников это знал! Он об этом сам сказал молодому чеченскому филологу-лермонтоведу, прикрепленному к нему в помощники, когда приезжал в Чечню посетить лермонтовские места там.

…Он ведь был наполовину чеченцем.

— Лермонтов чеченец?

— Это всё она, бабка поэта! — плакал Ираклий, — узнала, что 17-летняя дочь ждёт ребенка, и увезла ее из Чечни! Как я ненавижу вас, чеченцев! Я с двух лет рос без отца по вине вашего народа, а теперь вот и Лермонтова моего забрали!

Но на расспросы этого филолога (Ибрагима Алироева) сказал только: „Я знаю тайну рождения Лермонтова, но никогда об этом не напишу!..“»

Может, их свести вместе: Вахидову и Дудакова, пусть разберутся между собой, что и кому сказал Андроников. Заодно пусть и крепостной кучер Захаров с ними разберется, и все остальные любители досужих сплетен. И где были все его отцы, когда поэт стал знаменитым?

К тому же, при всей любви к Кавказу и горам, поэта всегда тянуло на родной Север.

О прозе и поэзии Лермонтова писали уже с 1830-х годов все газеты и журналы, все Белинские, Булгарины и Гоголи. Уж добрались бы до своего сынка и француз, и кучер, и еще кто-нибудь, ежели тем более он был плодом горячей любви взрослого простолюдина и юной столбовой дворянки…

Как и положено в подобных случаях, занявшись разоблачениями Лермонтова и его биографии, Захаров не остановился на истории незаконнорожденного ребенка. Дальше пошли в ход и восхваление убийцы Мартынова, возвеличивание его поэзии, уверения в ужасном характере Лермонтова. Даже появились какие-то экскурсанты-врачи, посетившие единожды Тарханы, по портрету быстро установили, что Лермонтов был рахитиком, и сообщили об этом Захарову. Встав на путь сомнительных сенсаций, этот лжеученый и дальше будет выдавать на-гора любые самые невероятные вымыслы. Боюсь, скоро объявит плагиатом и все его стихи. Вот уж верно: «Осторожно, сенсация!»

Такая статья о лжелермонтоведении была опубликована В. А. Мануйловым. Жаль, что ученый и сам увлекся заманчивыми версиями. Только откуда у сына крепостного кучера такая всемирность, откуда такая любовь к горам, откуда мистическое проникновение в глубины духа? Это еще в 1936 году были в ходу рабоче-крестьянские версии. Свинарка и пастух творили новые миры. Хотя и в те, послереволюционные времена Сергей Есенин признавался, что и он, и Николай Клюев из высшего образованного слоя крестьянства. Мол, притворяемся простыми крестьянами, а сами-το родом из книжных людей вышли. Так оно и было.

«Ты светом осужден…» — писал своему отцу в 1831 году Михаил Лермонтов, якобы уже знавший о подлинном своем отце. Кто же «осужден светом» — безвестный чеченский абрек, французишка-лекарь или же крепостной кучер? Свет не интересовали эти люди. Нет же, осужден светом обнищавший дворянин Юрий Петрович Лермонтов… Впрочем, чем больше отцов появится, тем более нелепой будет выглядеть сама ситуация.

Я бы и не стал обо всем этом писать, если бы не ставил перед собой цель: понять истоки древнего рода, давшего России великого русского гения.

И потому, надеюсь, к двухсотлетию великого гения под грузом всех этих домыслов наши культурные правители все-таки организуют самую точную генетическую экспертизу. И не надо никого посылать в Шотландию к древним предкам поэта, есть отец, есть его вещи, есть и сейчас родственники отца, вот и проверьте все с лермонтовскими вещами, с его поэтической кровью, оставшейся на одежде, в которой он погиб.

А вот в Чухломе и Галиче, в Авраамиевом Городецком монастыре исследователям Лермонтова пора бы побывать. Подышать воздухом земель русских Лермонтовых. Тем более в обители погребен прах не только первого русского Лермонта, но и многих других продолжателей рода Лермонтовых. Ныне ассоциацией «Лермонтовское наследие» в память погребенных в обители их предков возведена лермонтовская часовенка. Там можно и помолиться за великого русского поэта, вспомнить его вечные строки:

Одну молитву чудную Твержу я наизусть… По небу полуночи Ангел летел И тихую песню он пел… Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу…

«Ужасная судьба отца и сына…»

Прежде чем начать рассказывать о судьбе великого поэта, я считаю нужным закончить историю его отцовского рода.

Тем более, мне кажется, многие исследователи творчества Михаила Юрьевича Лермонтова излишне подробно говорят о его сложном характере, одиночестве и личной неприкаянности, о его сосредоточенности на себе, вспышках уныния и отчаяния, дисгармоничности его жизни, не вникая в причины, породившие душевную смуту поэта.

Ему было лишь три года, когда умерла его мать, Мария Михайловна, но ведь еще долгие годы был жив отец, жива была любящая бабушка, многочисленная родня, казалось бы, можно и сохранить семейную гармонию маленького Михаила. Но, увы, мальчик, наделенный великим даром поэтического пророчества, рос в обстановке вечных семейных неурядиц. Отца практически вычеркнули из жизни поэта. И как ему, малышу, затем подростку, трудно было налаживать свою собственную внутреннюю гармонию между горячо любимым им отцом, за которым он интуитивно чувствовал кроме родства еще и древность рода, и отторгающей отца, но тоже горячо любимой внуком бабушкой, столь много делавшей для своего внука. Примеров подобных семейных трагедий и в прошлом, и в настоящем, и в будущем множество — и в России, и по всему миру. Вроде бы слепая любовь к внуку, бабушка готова сделать для него всё что угодно, завести в имении оленей и карликов, возить с собой повсюду целую свору мальчишек схожего возраста, чтобы Мишелю было с кем поиграть, но с женской непримиримостью и какой-то слепотой после смерти дочери бабушка лишила своего внука общения с родным отцом, по которому Михаил очень тосковал. Мне кажется, среди причин, повлиявших позднее на Лермонтова, на его поступление в Школу юнкеров, было и желание пойти путем отца и деда, императорских офицеров. Поэтому он после смерти отца бросил университет и ушел на военную службу, чтобы хоть в этом быть ближе к отцу и его судьбе.