Читать книгу "Движение вверх - Сергей Белов"

Купить мяч было абсолютно невозможно. Чтобы было понятно, какой уникальной ценностью был настоящий баскетбольный мяч, покаюсь вам в своем давнем и, слава Богу, в целом не свойственном мне грехе. Тем более, что сроки давности уже вышли. Когда мне было

14 лет, я украл на спортивной площадке баскетбольный мяч. Во время каких-то занятий перебросил через забор, а затем подобрал и унес домой. С учетом моего семейного воспитания, это был невероятный, экстраординарный поступок. Дома я спрятал мяч на чердак, чтобы. не доставать его оттуда два года. Мне казалось, что весь мир знает о моем отвратительном поступке. Надеюсь, своим вкладом в отечественный баскетбол я хотя бы отчасти искупил свою давнюю вину.

Не баловали нас и усиленным питанием. Только в старших классах и только накануне соревнований нам стали выдавать талоны на питание из расчета 2 руб. 60 коп. в день, которые мы, как правило, обналичивали в столовых по приемлемому курсу. Благо, что домашний рацион в послевоенной Сибири был достаточно качественным. Расстояния между школой и спортивными залами позволяли заходить домой на обед, тетя Катя всегда была дома и готова была меня накормить. До первой поездки на соревнования в 14-летнем возрасте я вообще никогда не питался где-либо, кроме дома.

Впоследствии, когда из дома пришлось уехать, выручала сметана с сахаром, на сборы и соревнования я всегда возил с собой неизменный атрибут советского командированного — кипятильник, брал чай, сахар, орехи, мед. Вообще к перееданию я никогда не был склонен, в поездках товарищи по команде стремились оказаться со мной за одним столом, чтобы перехватить не съеденную мной порцию.

Вот, в целом, описание материальных условий для занятий спортом в СССР на детском и юношеском уровнях. Излишне, наверное, говорить, что никаких денег нам не платили никогда, первую зарплату де-факто профессионального игрока я стал получать только в свердловском «Уралмаше».

Окончание школы

В школьные годы у меня была одна страсть, одно желание — играть в баскетбол. Телевидение тогда не было доступным (наверное, к счастью), спортивные издания можно было по пальцам пересчитать, поэтому свой интерес к спорту я реализовывал только в упорных тренировках и в игре. Никто, включая тренера, не ставил передо мной конкретной цели — стать профессионалом; у меня не было корыстной мотивации. Я просто знал, что хочу стать большим игроком.

До 9-го класса я был отличником. Хорошие оценки в школе я зарабатывал отчасти ради матери-учительницы, для которой мои успехи в школе были делом профессиональной чести. Однако в 9-м классе я честно сказал ей, что пахать за пятерки в школе ради ее амбиций я больше не буду.

Школу я окончил в 18 лет, на год позже, чем мог бы. Дело в том, что мои старшие классы пришлись на период очередного эксперимента в народном образовании, и моя школа стала «производственной». Это означало, что по вторникам и четвергам вместо учебы мы должны были работать на заводе, за счет чего появлялся дополнительный

11- й класс. Ничего не имею против производства, но эксперимент этот был бездарно организован и пользы никакой не принес — на заводе мы просто никому не были нужны. Мы быстро раскусили, что достаточно прийти к началу смены, отметиться у мастера и через ту же проходную — обратно по своим делам.

Вместо производственного обучения у нас были, таким образом, два дополнительных выходных, которые я проводил, разумеется, в спортзале или на стадионе. Это еще больше расхолодило меня по отношению к учебе.

В ту пору профессионализм в советском спорте не принято было широко обсуждать, но все, кто начинал заниматься спортом, и я в том числе, понимали, что высокие достижения не совместимы с какими- либо иными занятиями. Понятно, что и я не в состоянии был совмещать с чем-либо ежедневные двух-трехразовые тренировки, которые стали для меня реальностью с тех пор, как я в 66-м впервые попал в сборную Союза, и вплоть до окончания карьеры игрока.

При этом я не был дебилом, какими часто изображают спортсменов, и думаю, что мог бы получить хорошее образование и состояться в какой-либо профессии. В школе мне нравилось рисование, и, скорее всего, если бы не спорт, я поступил бы в строительный институт и стал бы архитектором.

Делая выбор в пользу большого спорта, я не тешил себя иллюзиями и понимал, что о продолжении серьезной учебы, куда бы я ни поступил, речь не пойдет. Поэтому, получив приглашение от Московского лесотехнического института о поступлении, я имел целью в основном продолжение спортивной карьеры. Забегая вперед, скажу, что отучившись в нем два года и попав в «Уралмаш», я провел несколько лет в Свердловском УПИ и затем в Свердловском педагогическом институте, а окончил в итоге «Малаховку»[7]. Вся моя студенческая эпопея заняла около 15 лет, и качество своего высшего образования, обычное для всех больших спортсменов моего поколения, я не переоцениваю.

Мои родители, следует отдать им должное, отнеслись с пониманием к моему выбору в пользу большого спорта. Впрочем, мое желание играть на высоком уровне было во мне настолько сильным, что перехлестывало чьи бы то ни было иные мнения. Даже мнение тренера Георгия Реша не было для меня довлеющим, тем более, что наши взаимоотношения всегда были исключительно деликатными.

Я просто не реагировал на чужие мнения. Баскетбольная площадка с детства была для меня единственным местом, где я был сам собой. Я проживал там всю свою жизнь, я переживал там комедии и трагедии. Это был мой мир, в котором я хотел состояться.

Перед расставанием

В старших классах у меня уже были некоторые успехи в спорте. В 1961-м после выигрыша матча 12 городов я выступал в составе сборной РСФСР на Спартакиаде школьников в Баку. Именно там меня и высмотрели селекционеры «Лестеха».

В сезоне 1962-го я вновь в составе сборной Томска принимал участие в турнире 12 городов. На этот раз наше выступление оказалось не блестящим, в первую очередь из-за причин организационного характера. Состав команды был сформирован наспех, Реша на тренерском мостике не было.

Феноменальной была даже наша дорога в Череповец, где проходили игры: из-за неудачно организованной логистики нам пришлось последние 4 часа пути до Вологды проделать на открытой платформе товарняка (!), после бессонной ночи ехать в Череповец на электричке, чтобы прибыть к месту назначения. за 20 минут до начала своей первой игры. Кстати, тот первый матч мы на характере выиграли у Краснодара, мои шесть подряд очков со штрафных на последних секундах внесли решающий перелом в игру.

Вторую игру — у Татарской АССР, мы снова выиграли, и снова залогом победы стали очки, набранные мной в концовке со штрафных. К сожалению, три следующих матча — с Московской областью, Челябинском и Куйбышевом — мы проиграли. Лишь в последнем туре мы «хлопнули дверью», обыграв шедшую без поражений сборную Ярославля, что стоило ей упущенного первого места. Второй год подряд я стал самым результативным игроком турнира с 232 очками в 7 матчах, а также был признан самым техничным игроком.