Читать книгу "Горец. Вверх по течению - Дмитрий Старицкий"

'Земную жизнь, пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…' — только и смог я, что подумать этой цитатой, охренело оглядываясь вокруг. Что дальше там у поэта?… Не помню. Сам я Данте не читал, так краем глаза зацепил эту цитату в книге, которую увлеченно читала моя девушка Олеся. Автор — Сергей Сезин, название 'Холод речных вод'. Она и мне эту книгу подсовывала, но я вот дальше первой страницы так и не сподобился… Не успел. Теперь уже и не успею…

Своих же мыслей не было. Никаких.

Одно охудение. А вместо слов матерные междометия.

На месте подмосковного насаженного еще при Сталине аккуратными рядочками березового леса меня окружали ели не ели, сосны не сосны, какой‑то их неведомый мне мичуринский гибрид. Зато какой! Деревья в обхвате были не меньше двух метров, а верхушек не было видно из‑за густых хвойных ветвей. Правда, эти деревья до секвой не дотягивали, но все равно реально впечатляли.

День в самом разгаре, а тут сумрачно. Только редкие солнечные лучики проскакивают до земли. Как на картине Шишкина 'Луч света в темном бору'.

Ярко зеленый мелкий мох на выпирающих из земли мощных корнях.

Травы нет — только ковер из шишек и старых иголок вокруг, скрывающей грибы. Зато, какие грибы! Я такие боровики только в детстве видал. Наткнулся на один, пошел по кругу и собрал всю дюжину. Белый — гриб астрологический. Растет кругами по двенадцать штук. Собрал я эту дюжину крепеньких совершенно не червивых грибов и корзинка почти кончилась. Можно возвращаться назад.

Вот только куда?

Заблудился ты, Савелий Митрич. Как бог есть — заблудился. Даже не заметил как.

Савелий Дмитриевич Кобчик — это я. А так по — простому, по — домашнему — Савва. Мне двадцать лет, почти двадцать один, и я студент Тимирязевской сельхозакадемии. Той, что в Москве. Второй курс. Ну — дурак был, загулял после первого курса на отвязанной свободе в столице и оказался в армии, приобретя совсем мне не нужную профессию башенного пулеметчика БТР и до кучи профессию молотобойца в мехмастерских мотострелковой бригады — вот это умение дома всегда мне пригодится. Теперь доучиваюсь. Ибо — очень важно мне доучиться именно здесь.

Я ведь деревенский. Точнее — кулацкий. Дед мой с отцом и дядьями еще при Горбачеве умудрились выделиться из колхоза в фермеры, на отдельный хутор, право на который в девяностые годы прошлого века пришлось им отстаивать даже с оружием в руках. То свои же деревенские из зависти хотели пустить красного петуха 'кулакам буржуинским', то чечены залетные сначала вежливо предложили сдавать им весь урожай за полкопейки, а потом приехали большой бандой нас на это конкретно нагибать потому, как первый раз были непритязательно посланы моим батей в пешее эротическое путешествие.

В этот момент я и появился на свет несколько преждевременно. Под грохот васьмизарядных помповых ремингтонов двенадцатого калибра. В день, посвященный преподобному святому Савве Вишерскому, которого московские рейдеры вязли себе в покровители, в аккурат это случилось 14 октября 1993 года.

Мужики наши от чечен отбивались, а бабы у матери в это время роды принимали. Сами. Какой роддом, когда тут такое твориться? Вот так вот… Считайте, родился я в бою… Чем и горжусь.

Чичи нас больше не беспокоили, у них свои терки обнаружились — посерьезней борьбы с неуступчивыми хуторянами. У нас ведь как… Есть чечен у власти — есть чеченская мафия. Скинули с Олимпа чечена — и нет чеченской мафии. Чеченцы в наличии, никуда не делись, даже бандиты чеченские есть, а мафии их нет. Такой вот парадокс.

После того как мои предки от чеченских бандитов отбились, то и бывшие односельчане откровенно забздели нас чепать. Для других же бандитов, более ленивых, мы слишком на отшибе жили.

А там и вертолетный полк, который из Азербайджана вывели вместе со всеми частями обеспечения, нас под свое крылышко взял… Не за просто так, естественно. За гарантированные поставки им овощей на лётную кухню. Тогда совсем спокойно на хуторе стало, потому как проехать к нам домой теперь реально только через выносное КПП этого полка. А другой дороги к нам нет.

Через год после появления в соседях вертолетного полка вдовый старший прапор ОБАТО## мою старшую сестру — перестарка замуж взял и совсем нам хорошо стало. Отпала надобность молдаван нанимать на сбор урожая — прапор солдат пригонял, сколько нужно. Только и наказывал нам кормить их хорошо. Чтоб бойцы довольные были.

……………………………………………………

## ОБАТО — отдельный батальон аэродромно — технического обеспечения.

……………………………………

И с горючкой проблем у нас не стало.

И с теплой одеждой. Зять нас всех как летчиков одел с головы до ног. В кожу и овчинные куртки, унты допотопные собачьего меха времен спасения челюскинцев и те где‑то умудрился достать. Вот и сейчас я по лесу рассекаю в рыжем лётном кожане и лётном же камуфляже, в юфтевых сапогах. Только синяя беретка на голове с китайского рынка.

Вот только где я сейчас нахожусь? Не пойму никак, хотя с ориентированием на местности у меня всегда было неплохо.

После сбора урожая солдаты батальона аэродромного обслуживания нам же что нам хуторе надо и строили, да наперебой, чуть не в драку. С нами же интересней чем на посту скучать аки караульному псу на периметре аэродрома, да и денег мы им подкидывали за труды. Меньше, чем молдаванам, конечно, но… могли бы вообще ничего не платить по армейским понятиям. Иной раз мы им и самогонки наливали, когда их начальства вокруг не было. Все равно продукция того свинарника, что они построили, почти полностью уходила на пропитание летного состава. А в ответ нам, кроме денег, совсем задаром полкан отдал все объедки и помои с целого полка — хрюшек кормить и самосвал ЗиЛ-130 выделили для этих нужд, можно сказать персонально и безвозмездно. Водятел с этого 'зилка' даже на контракт после службы остался… С прицелом на мою младшую племянницу нам в зятья намылиться.

Так что у нас на хуторе считай — если по учебнику, родственная община создалась. Или, если точнее быть, то колхоз на родственной основе. Одна малая семья — мама, папа, дети — такое хозяйство ни за что не вытянут. Даже этой толпой, что у нас на хуторе живет, можно все сделать — сохранить, посадить, обработать… Легко! Но вот собрать урожай полностью в одиночку, даже у больших колхозов не получалось. Даже в хваленой Америке, где семейная ферма по площади равна нашему среднему колхозу, урожай убирают мексиканцы — нелегалы, которые кочуют там круглый год с юга на север и обратно. А иначе никак. Не зря на Руси сбор урожая всегда страдой называли. От слова страдать.

После киндерсюрпризовского дефолта, на заначенных под матрасом баксах, родаки мои нехило приподнялись и техникой обзавелись всякой хорошей по дешевке. Ее чуть ли не даром тогда отдавали, только за доллары. А что? Экономия это считай чистая прибыль. Грех было не воспользоваться ситуацией.