Читать книгу "Дети света - Дина Терентьева"

Однажды, провожая меня, как обычно, после танцев домой, Винсент пригласил меня на субботу в кафе. Моему счастью не было предела. Я была готова затанцевать прямо на улице, перед домом, но пришлось сдержаться. Как приятно, когда за тобой ухаживает галантный молодой человек и отношения развиваются, а страсти накаляются.

Все было бы ничего, но погода как-то странно изменилась. В субботу утром шел моросящий дождь, но, к счастью, солнце победило ненастье и подсушило лужи. Обычно такая погода не характерна для Шарлотт. Здесь тепло держится до самого ноября, а сейчас только третья декада сентября.

Собираясь на свидание, я подумала о том, что увлечение Винсентом отодвинуло вопрос об отце на второй план. Сейчас меня интересовала настоящая жизнь, тем более, все складывалось лучшим образом. Осталось расспросить Винсента насчет друга для Марины.

Зная мою любовь к сладостям, которые для танцовщиц являлись непременным табу, он пригласил меня во французское кафе. Я волновалась и в смятении рылась в своем гардеробе, искала, что надеть на встречу. Мне очень хотелось произвести впечатление на Винсента. Нужно было ему соответствовать.

Ну вот, нашла! Остановилась на черном топе с черной юбкой. В целом смотрелось просто и элегантно. Расчесывая свои темно-русые волосы, я рассматривала себя в зеркало. Наконец я увидела результат, который, благодаря урокам танцев, внес лепту в мою фигуру: осанка стала ровной, живот подтянут, а плечи расправлены. Изгибы фигуры достались мне от мамы, талия на фоне бедер смотрелась чересчур тонкой. Формы мамы были пышнее, и она, в отличие от меня, была коренастой. Наверное, высокий рост и тонкую кость я унаследовала от отца, – размышляла я. А лицом непонятно на кого была похожа. Вроде бы на маму, а что взяла от папы – не знаю. Русые, тяжелые и слегка вьющиеся волосы явно не мамины, у нее они каштановые. Цвет моих глаз – оливковый, а по краям зрачков присутствовал светло-коричневый цвет. Лицо худое, вычерченные скулы, губы бантиком, не сказать, чтобы пухлые.

Закончив прихорашиваться, я нырнула в свой наряд, и, накинув плащ, взяла бархатную черную сумочку, и спустилась вниз, где меня ждал Винсент в строгом костюме и черном плаще. Не хватало шляпы для загадочности. В голове всплыл образ парня, которого я видела в электричке в тот день, когда произошла авария. Именно та шляпа, которая была на нем, идеально подошла бы к образу Винсента.

Из-за его спины выглядывали прекрасные бордовые розы. Я заострила на них взгляд, а Винсент тут же достал букет.

– Привет! – я смущенно улыбнулась.

– Привет! Чудесно выглядишь, Алекса! – он обвел меня взглядом с ног до головы, слегка покраснев. – Это тебе! – Винсент протянул розы.

– Спасибо! – Я зарделась. – По какому случаю?

– Просто так. Хотел сделать тебе приятное.

– Мне очень приятно! – я понюхала цветы, и мне показалось, что никакого запаха я не почувствовала.

– Голландские розы.

– А, понятно, – я замешкалась.

Винсент не растерялся, обнял меня за талию.

Я оглянулась. Нигде машины не было. Мой друг понял, что меня смутило.

– Мы сейчас пройдем через парк. Там нас ждет такси, – пояснил он, – оно отвезет нас во французское кафе, как я и обещал.

– Хорошо, – улыбнулась я и облегченно вздохнула. Меня действительно смутило то, что он не приехал за мной на машине. Хотя мало ли какие бывают причины.

Выдержав паузу, Винсент продолжил.

– Ты знаешь, я не зря подарил тебе эти цветы. Вы похожи.

– То есть? – Я посмотрела на цветы и пыталась понять, в чем наше сходство.

– Эти цветы благородны, и в тоже время их цвет означает страсть, присущую твоей натуре.

– Хм, не знаю насчет страсти. – Я задумалась. С чего он взял?

Как только мы свернули с людной улицы на переулок, который вел прямо к парку, Винсент резко остановился и привлек меня к себе за талию, а затем впился в мои губы. От неожиданности я замерла и на его горячий поцелуй не ответила взаимностью. Резко выставив между нами руку, остановила его.

– Прости, я что-то сделал не так?

– Я… не знаю, – я действительно не знала ни как себя вести, ни как реагировать на его поцелуй.

– Наверное, я поторопился, – он ослабил руки и отпустил меня.

– Нет, все хорошо! Просто я не ожидала.

Похоже, меня выбило из колеи сравнение с цветом страсти, которое означало намек на более близкие отношения, к которым я не была готова.

– Ничего, – он натянуто улыбнулся и взял меня за руку.

Похоже, у нас обоих слегка подпортилось настроение. Чтобы сгладить неловкую ситуацию, я решила найти занятную тему, и как можно быстрее.

– Винсент, можно тебя спросить?

– Да, слушаю!

Я продолжила после небольшой заминки.

– Мы уже две недели встречаемся, а ты ни слова не сказал о себе.

– А что именно тебя интересует? – его взгляд устремился вдаль.

– Каким ты был в детстве? Что тебя интересовало? В какие кружки ходил?

Винсент ответил не сразу и дал себе время подумать.

– Я был хорошеньким!

Мы оба хохотнули.

– А еще каким?

– Смелым, сильным, амбициозным! – горделиво сказал он, вскинув голову вверх.

– В детстве амбициозным?

– Да, – Винсент разжег мое любопытство в очередной раз.

– Хорошо, и кем же ты хотел стать в детстве?

– Богом, – невозмутимо ответил Винсент.

– Что? Зачем? – Я часто заморгала глазами.

– Разве плохо, когда тебе все поклоняются? – пожал он плечами.

– Что ж, всего-то Богом. Похвально! Ты, наверное, был незаурядным ребенком, раз тебе не захотелось стать хотя бы космонавтом, – я рассмеялась.

– Когда мне было восемь лет, меня разлучили с родителями против нашей воли, – сказал он с горечью в голосе, а мое веселое настроение сразу пропало. – Затем я снова обрел их. Никому не дано понять, что мне пришлось пережить во время разлуки с ними.

Мне стало жаль своего друга. Казалось, пережитая боль разлуки с родителями прошла и сквозь мою душу. Я попыталась представить, что было бы со мной, если бы меня разлучили с Эмили, но не смогла сделать этого.

– Почему это произошло?

– Я тебе позже как-нибудь расскажу, – сказал он, всматриваясь вдаль.

– А родители – что с ними сейчас?

– Они в порядке, – вздохнул Винсент. Его взгляд блуждал где-то далеко, и он машинально отвечал на мои вопросы. – Я не ходил в кружки, – продолжил он. – Не успел, скажем так. Мама научила меня искусному исполнению вальса, а папа – обходительности с дамами. Они для меня являются примером высоких отношений.