Читать книгу "Счастливые дни во Флоренции - Скарлет Уилсон"

Она очень надеялась, что хотя бы внешне выглядит спокойной, но сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Логан оплатил счет, подхватил сумку и широко ей улыбнулся:

– Можем закончить с этими бумагами у тебя дома?

Вполне разумно. Он ведь не представляет, что сейчас с ней происходит.

– Разумеется, – легко согласилась Лючия и встала.

– Ты живешь далеко?

– Это зависит от движения и времени суток, – улыбнулась она.

Они направились к остановке водного такси.

– Мой дом в двух остановках.

Им повезло. Свободное такси нашлось быстро, и через пять минут они уже были на месте.

Лючию охватила дрожь. Кажется, будто каждый волосок на руке встал дыбом. Логан же, напротив, пришел в себя и находился в привычном невозмутимом состоянии. Было бы лучше, если бы он оставался таким же взвинченным, как раньше, это делало бы его более уязвимым, она не была бы одинока в своем смятении.

Логан никогда не был человеком уязвимым, он всегда был стойким, как скала. Даже в горе.

Он выскочил на берег первым и протянул ей руку. Лючия вскинула голову и уверенно сделала шаг. Несмотря на то что здание располагалось на берегу Гранд-канала, вход в него был с обратной стороны. Она покосилась на Логана и улыбнулась. Конечно, он прежде всего архитектор. Он остановился и с восторгом оглядел старинный дом.

– Значит, ты живешь в венецианском дворце?

В голосе явственно слышалось восхищение. Она не сомневалась, что ее выбор будет оценен.

Здание постройки XV века с окнами на Гранд-канал, вероятно, есть на фотографиях каждого туриста, посетившего город. Великолепный пример итальянской готической архитектуры. Фасад был окрашен в нежно-розовый цвет, окна и балконы выделены белым. Наверху располагались небольшие окна в форме четырехлистника.

Лючия открыла дверь.

– Ты еще не видел, что внутри. У нас есть свои фрески, расписанные потолки и ниши. Здесь немало удивительных вещей.

Логан кивнул и вошел. Глаза его округлились, стоило ему переступить порог. Лючия невольно усмехнулась, ей всегда нравилось его умение видеть и ценить красоту архитектуры, нравилось наблюдать, как он вспыхивает от восторга и желает узнать, как можно больше об истории творения. Искусство было его жизнью. Заниматься архитектурой было мечтой, а реставрация зданий стала призванием.

Воспоминания едва не сбили ее с ног, как порыв ветра в штормовую погоду. Воспоминания о той жизни, о которой она запретила себе думать. Их первая с Логаном квартира была завалена кисточками, щетками, мольбертами, красками и маслом. Тогда она, обычно одетая лишь в одну из его рубашек, все время рисовала. Ей нравилось ощущать его присутствие, когда его не было рядом, вдыхать аромат его тела и лосьона. Казалось, так Логан подпитывает ее творческой энергией, даже когда его нет рядом.

От воспоминаний стало неожиданно легко и тепло. Возвращаясь домой, Логан любил видеть ее такой – в свободной рубашке и убранными наверх волосами, скрепленными одной из кисточек. Первым делом он непременно убирал кисть, чтобы волосы упали и рассыпались по плечам. Потом, в порыве страсти, он срывал с нее рубашку, и они долго занимались любовью. Но та жизнь закончилась в день смерти их дочери. Долгое время она не могла даже смотреть на кисти, не говоря уже о том, чтобы взять одну из них в руки.

Работа в Совете по художественно-историческому наследию помогла ей излечиться. Она больше не писала свои картины, но работала с красками в качестве реставратора. Это кропотливый и нелегкий труд, Лючия старалась передать те эмоции, которые испытывал художник, создававший свое творение, и не раз задумывалась о том, что хотела бы вспомнить то, что сама переживала когда-то в подобные моменты.

В доме был установлен лифт, но Логан был пленен красотой лестницы и арок, которые украшали стену вдоль ступеней, и они пошли пешком. Своды каждой арки были декорированы старинными круглыми фресками, созданными на покрывавшей стены штукатурке. Логан то и дело останавливался, чтобы полюбоваться каждой из них.

– Потрясающе, – вздыхал он, протягивая и тут же отдергивая руку. Его профессиональный опыт подсказывал, что выглядят они лучше, чем кажутся на ощупь.

Лючия молча шла следом. Она невероятно гордилась своим домом и была рада, что человек, который был частью ее жизни, разделял ее восторг.

Лючия наклонилась к нему и прошептала:

– А вот эту я реставрировала.

– Правда? – Он поднял глаза и оглядел фреску с изображением Моисея. – Прекрасная работа.

– Спасибо. – Лючия выпрямилась, подошла к дверям квартиры и отперла дверь.

Логан вошел следом и огляделся. Гостиная была просторной, и мебели в ней было совсем мало: деревянный обеденный стол со стульями и два красных дивана. Пол, как и в большинстве итальянских квартир, был мраморный. У стены расположились два шкафа темного дерева, битком набитые книгами. Лучшим украшением комнаты был вид. Лючия подошла и распахнула большие, от пола до потолка, окна с причудливыми, черными с золотом рамами. В помещение сразу ворвался теплый ветерок с канала. Ей всегда казалось, что именно в такие минуты ее дом оживает. У самого окна стоял кофейный столик и два кресла. Она любила сидеть здесь и наблюдать за тем, что происходит на улице, словно смотришь телевизор, передающий программы в реальном времени. Она могла бы день и ночь наблюдать, как течет жизнь.

Лючия понимала, что у Логана, скорее всего, голова идет кругом. Квартира производила необыкновенное впечатление. Она была роскошной, намного дороже, чем она могла себе позволить.

Они стояли рядом, почти касаясь плечами друг друга, и смотрели на проносящиеся по каналу катера и моторные лодки. На противоположной стороне располагался удивительной красоты дворец, построенный в том же стиле Ренессанса, украшенный готическими окнами и красивейшими фресками.

Логан повернулся к ней и широко улыбнулся.

– Похоже, это тот вид, о котором ты всегда мечтала. – В его голосе чувствовалось любопытство, но он не осмелился задать вопрос – не позволило хорошее воспитание.

– Кофе? – спросила Лючия, скрываясь в кухне. В нее вела дверь из гостиной.

Он кивнул, прошел следом и устроился на одном из барных стульев у стойки. Отсюда также открывался прекрасный вид на канал. Лючия взяла пачку любимого кофе и включила кофеварку.

– Я не всегда жила здесь, – произнесла она, садясь рядом. – Я проработала в Венеции почти два года, когда один из моих коллег ушел на пенсию, и я получила его место. Потом Совет предоставил мне субсидию, поскольку жилье в городе очень дорогое. – Она огляделась. – Я плачу почти столько же, сколько мы платили за аренду квартиры во Флоренции. В некотором смысле квартира мне досталась по наследству. – Логан вскинул брови. – Знаешь, они сначала спросили, согласна ли я жить здесь. – Лючия рассмеялась. – Я с трудом сдержалась, чтобы не выхватить ключ и запрыгать от счастья.