Читать книгу "Веревочка. Лагерные хроники - Яков Капустин"

Славка почти ни с кем не общался и был весь на нервах.

В принципе, такой случай никак не ронял его лагерной чести – он облаял – ему врезали, – но для Славки это была трагедия, потому что со своим воровским прошлым он носился как дурень с писаной торбой. Только осознание своего превосходства и лагерной безгрешности давало ему опору для жизни и самоуважения.

У меня со Славкой были добрые отношения, и я всегда помнил, как он делился со мной половиной своей дополнительной пайки, которую ему в БУР подгоняли блатные.

Мне, новичку на этой зоне, было сложнее, чем остальным, и Славка всячески меня опекал, выделяя из сидящих «хороших» парней. Со мной это был спокойный и рассудительный человек, мечтавший о нормальной жизни, но не веривший в своё будущее.

После происшествия со Львом Моисеевичем, он стал обходить даже меня, и все мои попытки поговорить, чтобы разложить всё по полочкам и успокоить его, ничего не дали. Жить униженным, даже без всеобщего осуждения, ведь никакого лагерного прокола он не допустил, Славка Туляк был не в состоянии.

По концу месяца Славка заплатил проигранные деньги и пришёл ко мне в барак.

Он вручил мне конверт и сказал прочитать и отдать, кому следует.

– Пока не читай. Узнаешь, когда надо.

Затем он хлопнул меня по плечу и горько улыбнулся.

Часа через два Славку Туляка нашли около кочегарки с заточкой из напильника в сердце.

Мы с Пашей Дураком вскрыли конверт и прочитали слова, написанные детским корявым почерком:

«Менты. Никто не виноват. Я сам. Надоело.

Вячеслав Николаевич Назаров. Туляк».

Под текстом чернел его отпечаток пальца.

Тело его увезли на продуктовой подводе и, говорили, что похоронили на поселковом кладбище.

Вспоминаю я Славку часто, потому что невозможно забыть человека, который делился с тобой своим хлебом.

Каким бы он ни был.

Карьера

Все строительные работы в жилой зоне наша бригада закончила. С понедельника мы – двадцать четыре работяги – отправляемся в рабочую зону. А там уже работают две бригады строителей по пятьдесят человек в каждой. Специалисты не чета нашим. Опытные мужики, в летах.

Настроение наше было, прямо сказать, поганое. Не найдём работы – нас раскидают по другим бригадам. В строительные не попасть, отправят в общие. Хорошо ещё, если в рабочие бригады. На зоне и без нас человек двести безработных.

Я уже год, как руководил бригадой. За это время она превратилась из «отстойника в жилой зоне» в мощный молодой коллектив, где не было ни блатных, ни затюканных.

Парни приобрели специальности, готовы были по моей команде и горы свернуть и морду расквасить. Я отладил всем приличный заработок, хороший быт и защиту от беспредела.

Принял я бригаду, как лучший звеньевой-землекоп.

В зоне никогда не было своей воды. Возили машинами. По два тазика в бане на человека. Все попытки добраться до ключевой воды упирались в проблему грунтовых вод и плывунов. Десять метров, а там сплошной плывун.

Когда я досидел свой БУР и вышел на зону, меня, как склонного к побегу, определили строителем в жилой зоне без вывода на менее охраняемые объекты.

Я копал с ребятами пожарный водоём в мёрзлом грунте, и как-то само собой возглавил звено.

Один мужичонка, в прошлом шахтёр, предложил мне на дне водоёма вырыть колодец по шахтному методу. Когда плывун не даст возможности бетонным кольцам опускаться ниже под своей тяжестью, внизу быстро вычерпать грязь, установить опалубку, вычерпать снова воду, и между стенами опалубки и землёй влить бетон вперемежку с арматурой. Потом опалубку снять, шов заделать – и так повторять до появления ключевой воды.

На шестнадцати метрах пошла хорошая вода, да такая мощная, что парня, который был внизу, еле-еле успели поднять электролебёдкой.

Установили мотор, трубы, и проблема с водой была решена. Водовозки стали возить нашу воду даже в посёлок. Всего мы вырыли вчетвером три колодца.

Зарплату бригадир платил выборочно, исключая мое звено, за что и получил, в конце концов, по голове. Так я стал бригадиром и сумел создать боевой рабочий коллектив.

И вот для бригады наступило время тревог и испытаний.

С утра пришёл в контору на лесобирже. У начальника и без меня дел невпроворот, а тут ещё и в отпуск не отпускают.

Часам к девяти представился. Дескать, из жилой зоны, строители.

– Да, мне Иван Фомич звонил, хвалил и тебя и бригаду. Но у нас не жилая зона. Тут для раскачки времени нет. У меня своих строителей сотня, а вот очистить от мусора и запустить после ремонта площадки с бревнотасками некому. Заелись мои строители. В общем так! Одну бревнотаску будут очищать и готовить люди Чутуева и Пригорницкого, а вторую даю тебе. Сделаешь за неделю – поставлю твою бригаду цех строить. Инструменты попроси у кузнеца, он парень деловой.

Идём смотреть объект работы. Заваленные мусором две площадки для разделки леса, а от них тянутся две двухсотметровые бревнотаски, давно захламлённые корой, ветками, брёвнами и мелким обрезками. Карманы под пакеты для отгрузки под брёвнами и мусором не видны. Работы на два хороших месяца.

На одной из бревнотасок покуривают строители, о которых говорил начальник лесобиржи. Мужики степенные и откормленные. Они – специалисты, обиженные таким заданием. Подхожу к своим расстроенным парням, заведомо бодр и весел:

– Вот что орлы, судьба улыбается смелым. Эти старые пердуны сделают сегодня метров пять, если ещё сделают. А мы должны сделать всё, и утром работу сдать. И тогда мы станем за один день лучше всех, со всеми вытекающими денежными последствиями. Драйзеровский Батлер на мусоре сделал миллионы.

Хлопцы загудели:

– Да тут и сто человек не справится!

– Так у нас же ни инструмента, ни пил, ни тракторов!

Я, молча, выслушал всё то, что знал сам лучше остальных:

– Если бы всё было здесь хорошо и правильно, то на кой хрен мы тогда с вами нужны. Кто не верит в успех – свободен. Уйдёте все, я один справлюсь, а я вас никогда не обманывал. Мы, мужики, пойдём ленинским путём, а что говорил дорогой Ильич? Он говорил, что если власть валяется под ногами, то нужно только нагнуться, чтобы её поднять. У нас она валяется в буквальном смысле. Я вам предлагаю стать самыми нужными начальнику людьми и получить задание строить цех. Обещаю впоследствии, что минимум в месяц по сотне будете отсылать домой и получить назад. А делов-то – всего сутки попахать. Итак, мы имеем одну площадку и на рыло по десять метров бревнотаски. Шурик организует пятьдесят «тюльпанов», что мыкаются без дела по бирже, каждому по три пачки чая и хороший обед. Я приведу двадцать картёжных должников – эти мать родную разорвут на части. Толик Работин в кузню за инструментом: лопаты, крючья, троса и прочее. От моего имени обещай всё, что захочет. Пять электропил дают раздельщики. Трактора с прицепами под мусор от вас не отойдут. Гриня! На тебе все плотницкие дела и механизмы. Умри, но чтобы всё было, как новое. Алик! На тебе все непредвиденные проблемы. Всё, вперёд к победе коммунизма!