Читать книгу "Император Всероссийский Александр I Павлович - Любовь Мельникова"

Гораздо сложнее было добиться вступления в коалицию Австрии, поскольку император Франц I был не только союзником, но и родственником Наполеона. (В 1810 г. его дочь Мария-Луиза стала супругой французского императора и через год родила ему долгожданного наследника.) В течение полугода австрийская дипломатия в лице канцлера К. Меттерниха балансировала между Александром I и Наполеоном, обещая каждому свою помощь и никому ее не оказывая. Не вступая в войну под предлогом реорганизации армии, разбитой в 1809 г., Австрия предлагала свое посредничество в дипломатическом урегулировании конфликта. Однако настойчивость российского императора и отказ Наполеона от мирных условий союзников вынудили ее 31 июля 1813 г. присоединиться к коалиции.

28 августа 1813 г. в Теплице между Россией, Пруссией и Австрией были подписаны двусторонние союзные соглашения, согласно которым каждая из сторон обязывалась выставить для борьбы с Наполеоном по 150 тысяч человек и отказаться от заключения сепаратного мира. Вместе со шведской армией войска коалиции насчитывали теперь 490 тысяч человек. Им противостояли 440 тысяч солдат, собранных к тому времени Наполеоном.

Военные действия 6-й коалиции начались не слишком удачно. 16 апреля 1813 г. внезапно умер М. И. Кутузов. Возможно, это стало одной из причин поражений союзников в последовавших вскоре сражениях при Лютцене и Баутцене. 17 мая по просьбе П. Х. Витгенштейна, занявшего место Кутузова на посту главнокомандующего российско-прусскими войсками, Александр I назначил на эту должность М. Б. Барклая де Толли.

Летом 1813 г., во время Плейсвицкого перемирия, все союзные войска были разделены на четыре армии. Богемскую армию, при которой находились союзные монархи, возглавил австрийский фельдмаршал К. Шварценберг, Силезскую – прусский генерал-фельдмаршал Г. Л. Блюхер, Северную – шведский наследный принц Карл-Юхан, Польскую – русский генерал Л. Л. Беннигсен. Российский император пользовался в войсках огромным авторитетом. Из четырех армий он фактически контролировал три с половиной. Главнокомандующие Польской, Силезской и Северной армиями в спорных ситуациях обращались к нему. Характерно, что пруссак Блюхер говорил об Александре: «Он мой император, я ему доношу о моих военных действиях, а уже он пусть сообщает их королю. Он один может меня судить, и я от него принимаю охотно и выговоры, и награждения». Что касается Шварценберга, то его предложения утверждались советом трех монархов, где доминировал Александр I, к тому же напрямую ему подчинялись лишь австрийские части Богемской армии. Российский император вникал во все вопросы, неоднократно предлагал верные стратегические и тактические решения, в периоды неудач сплачивал союзников. Не случайно участник событий историк А. И. Михайловский-Данилевский назвал его «истинным Агамемноном великой брани».

14 – 15 августа 1813 г. союзные войска потерпели поражение в битве под Дрезденом. Александр едва избежал гибели – рядом с ним разорвалось ядро, смертельно ранившее генерала Ж. В. Моро. Прусский и австрийский монархи вновь засомневались в возможности победить Наполеона и заговорили о выходе из войны. Лишь упорство Александра I, а также его умелые распоряжения, через три дня обеспечившие столь своевременный успех под Кульмом, предотвратили распад коалиции.

После Кульма, навсегда оставшегося любимой победой Александра I, фортуна повернулась к союзникам лицом. 4–7 октября 1813 г. они разбили французские войска в «битве народов» под Лейпцигом, что фактически завершило освобождение Германии. По меткому выражению А. И. Михайловского-Данилевского, в первый день сражения именно Александр «вырвал победу из рук Наполеона». Не согласившись накануне с планом Шварценберга, он по своему усмотрению расположил русские и прусские войска, не попавшие в итоге в отличие от австрийцев в окружение, и четкими распоряжениями не только спас союзную армию, но и добился значительного превосходства над французской. В последующие дни российский император не выпустил инициативу из своих рук. Михайловский-Данилевский пишет, что государь «занимался лично распоряжениями к бою, ибо в самом деле он начальствовал армиями, а не кто другой, к князю Шварценбергу потеряли доверенность, а прочие два монарха ни во что не вмешивались».

Михаил Богданович Барклай де Толли. Неизвестный художник.

В канун нового 1814 г. Александр с трудом убедил союзников перенести военные действия на территорию Франции. В своей борьбе с Наполеоном они не собирались заходить так далеко, и лишь боязнь, что русские в одиночку доведут дело до конца, забрав себе всю славу и все дивиденды, заставила их ступить на западный берег Рейна. В январе 1814 г. Барклай де Толли писал, что «твердости и неуклонности нашего императора, выносливому терпению и неутомимому попечению его мы обязаны этим еще никогда невиданным феноменом, что такая огромная и сложная коалиция до сей поры существует и с энергией преследует все ту же цель».

При вступлении во Францию Александр I, думавший не только о военных и политических победах, но и о нравственной стороне происходивших событий, обратился к своим воинам с призывом не уподобляться врагам, причинившим России «много зла», а проявить по отношению к французам умеренность и христианское милосердие. «Я уверен, – писал император, – что вы кротким поведением своим в земле неприятельской столько же победите ее великодушием своим, сколько оружием».

Русская армия, воспитанная в православных традициях, действительно вела себя во Франции очень корректно. Высокая культура русских военных и особенно знание многими из них французского языка несказанно удивляли местное население, ожидавшее увидеть «дикарей» и «варваров», образ которых на протяжении последних десяти лет упорно создавался наполеоновской пропагандой. «Вы не русские, вы, верно, эмигранты», – говорили французы русским офицерам.

Александр I со свитой. Художник Л. Поль.

Наполеоновская армия отчаянно сопротивлялась, но союзные войска продвигались вглубь Франции. В марте 1814 г. Наполеон попытался отвлечь противника от столицы, двинувшись на Жуанвиль, однако Александр предложил не преследовать французского императора главными силами, а повернуть их на Париж, что в конечном итоге и решило исход кампании. По признанию самого Александра, на совете в Сомпюи, где обсуждался этот вопрос, он почувствовал «непреоборимое желание предать это дело в полную волю Божию». Император удалился с совета, чтобы помолиться, после чего ощутил спокойствие и уверенность в правильности своего намерения.

Набожность, великодушие, милосердие к побежденному врагу составляли в то время главные черты характера Александра I, сочетаясь при этом с твердостью, решительностью и мужеством. Например, 13 марта 1814 г. в сражении при Фер-Шампенуазе, считающемся днем славы русской гвардейской кавалерии, сумевшей окружить и разгромить две французские пехотные дивизии, российский император с риском для собственной жизни бросился с конвоем в центр французских каре, чтобы остановить резню и «пощадить» поверженных солдат противника. Перед вступлением в Париж Александр принял городскую депутацию, в обращении к которой подчеркнул, что во Франции у него есть «только один враг» (Наполеон) и что он не желает зла французскому народу. Российский император обещал взять город под свою защиту, расположить в нем только элитные армейские подразделения и предоставить населению возможность обзавестись таким правительством, которое обеспечит покой как Франции, так и Европе.