Читать книгу "Жизнь, как морской прилив - Кэтрин Куксон"

— Я решил, что лучше предупредить тебя, Эмили, потому... потому что он сделает это. Он отвратительный тип, я ненавижу его не меньше, чем ты. — Потом Джек добавил: — Мне нужно идти, а то я опоздаю в школу.

— Подожди минутку.

Быстро вернувшись в кухню, она взяла двухпенсовик из банки, где хранились деньги на ведение хозяйства, которая стояла на краю каминной полки, и вложила его в руку мальчика. Тот произнес:

— Спасибо, Эмили. — Уже на ходу он сказал: — Ну пока. — Но потом остановился на мгновение, прежде чем побежать через задний двор, и спросил: — Ты побережешься, Эмили, хорошо?

— Не волнуйся за меня, Джек. И спасибо за то, что пришел. Теперь ступай.

Закрыв дверь и вернувшись на кухню, она встала около стола и покачала головой. Пусть только попробует, и я пойду прямо в полицию. Или Сеп разберется с ним, да, это точно. Он так сказал сегодня утром перед уходом на работу. «Не волнуйся за Люси, — сказал он. — У тебя больше не будет проблем с этим грязным типом, я позабочусь об этом. У меня есть кое-какая власть в доках, знаешь ли. Во всяком случае, в моей сфере, которую я называю отправкой, если кто-то начнет задаваться вопросами, то я просто пойду в контору доков и поговорю с начальником. Он и я неплохо ладим. Он знает, что я хорошо делаю свою работу, что я честный человек, поэтому не волнуйся больше относительно того грязного типа... дьявола».

Но Эмили волновалась; она думала о Пирсли все утро, что портило ей настроение. Самой большой ее заботой была Люси, но теперь это кончится. Разве она не видела этим утром, когда отправляла Люси в школу из этого самого дома, что девочка выглядела более счастливой, чем когда-либо. Пусть Тим Пирсли только попробует...

Сеп обычно приходил обедать между десятью и пятнадцатью минутами первого. Она приготовила ему мясной пирог, испеченный в высокой форме. Сеп очень любил такой пирог - и мог съесть его один, - фаршированный полукилограммовым куском мяса и почками, с хрустящей корочкой.

Она дала Люси порцию пирога вместе с картошкой и капустой, когда та пришла из школы.

В половине первого, когда Сеп все еще не пришел, Эмили распахнула духовку и закрыла глубокой миской тарелку, на которой лежало больше половины пирога. Затем выглянула из кухонного окна, которое выходило во двор, и громко сказала:

— Он станет сухим, как доска, если Сеп не поторопится.

В час она сидела одна и смотрела в окно, крепко сжав руки на коленях. Что-то не так, что-то случилось, потому что обычно в это время он уже должен быть на работе. Ей стало нехорошо. Эмили убеждала себя, что он, возможно, заработался. Иногда нужно было быстро обслужить суда, особенно суда с железной рудой из Бильбао, и руководство продлевало рабочий день - нередко служащие и рабочие задерживались на всю ночь. Но Сеп бы ее предупредил; он всегда так делал. Он бы послал одного из докеров с запиской и просьбой прислать еду.

Эмили все еще сидела, глядя в окно, когда раздался стук в парадную дверь, - она так быстро повернулась, что слегка вывихнула шею.

Когда девушка открыла дверь и увидела господина в голубом саржевом костюме, в белой рубашке с высоким накрахмаленным воротником и рядом с ним мужчину в форме, который, как она знала, был полицейским из доков, она вскрикнула, широко открыла рот, потом закрыла его, но не сказала ни слова.

— Можно нам войти? — спросил господин в голубом, и Эмили широко открыла дверь и впустила их в переднюю комнату, где они теперь стояли, глядя на нее. И снова заговорил господин в голубом саржевом костюме.

— Я... я полагаю, вы экономка мистера Мак-Гиллби? — спросил он.

Эмили кивнула головой, не отводя глаз от его лица.

— Ох, я боюсь, что у нас... у нас плохие новости для вас.

Она сглотнула, схватилась за горло рукой, но ничего не сказала.

— На одном из судов с опорами произошел несчастный случай. Связка опор обвалилась, и одна из них... ударила мистера Мак-Гиллби по шее, и он упал за борт. Он... он не утонул, это был удар, который случается один раз из миллиона. Опоры... ну... опоры падают почти каждый день, сбивают с ног рабочих, но эта опора... она сломала ему шею.

Эмили не помнила, как оказалась на кухне. Она снова сидела на стуле, обращенном к окну, и теперь говорил полицейский:

— Ну же, ну же, с вами все в порядке?

Она подняла на него глаза. Эмили хотела что-то сказать. Тревожные мысли прыгали одна за другой, но лишь одна спасительная мысль вдруг пришла ей в голову, что заставило ее схватить ртом воздух и сдавленно сказать:

— Он... он не работал... на... на судах с опорами.

— Мы знаем, девочка, мы еще не разобрались во всем. Он пошел поговорить с кем-то, как я понял, на одно из судов как раз перед перерывом. Нам нужно все уточнить. Похоже, что никто не знает, что в действительности произошло. Прогудел гудок - и все направились к воротам дока. Последние рабочие, видевшие его, сказали, что он разговаривал с парнем по имени Пирсли, но больше они ничего не знают, только то, что связка обвалилась.

Эмили услышала свой громкий крик, потом увидела приближающийся пол, о который она больно ударилась.

Когда девушка открыла глаза, она снова увидела полицейского. Она лежала в полный рост, но теперь на циновке. Заговорил с ней человек в голубом костюме:

— Выпейте это, девочка.

Через несколько минут Эмили снова сидела на стуле. Ее тело тряслось с головы до ног, в голове крутилось одно имя — Пирсли, Пирсли, Пирсли. Значит, Джек не зря ее предупреждал. Пирсли сказал, что отомстит ей, а, как говорят, есть много способов убить кошку. Он убил Сепа! О нет! Нет! Нет! Сеп не мог умереть; это невозможно! Она видела его выходящим из этой двери в шесть часов утра. Она дала ему пакет с завтраком, а он поцеловал ее.

— Кто ближайший родственник мистера Мак-Гиллби?

— Что? — Эмили вернулась к действительности и смотрела на мужчину.

— Кто его ближайший родственник? Вы знаете?

— У него... у него есть сестра. Она живет на Док-стрит - некая миссис Блэкмор. Она единственная, я думаю.

— Ей надо сообщить. Есть ли кто-нибудь, кто может прийти и побыть с вами?

— Нет, нет, мне никто не нужен.

— Мы вынуждены вас покинуть, девочка. Нам нужно еще многое сделать.

Неожиданно она ухватилась за руку полицейского.

— А где он? Куда его поместили?

— Его отправили в госпиталь, но... но там ничего не смогли сделать. Он сейчас в морге.

Эмили медленно кивала головой. Она не могла это осознать, не могла в это поверить; и, что было еще более странно, она не плакала. Она не могла плакать; все ее тело было онемевшим.

— Нам нужно идти, девочка. Вы уверены, что с вами все в порядке?

Эмили кивнула, а когда они пошли к двери в переднюю комнату, господин в голубом обернулся и сказал: