Читать книгу "Ветер прошлого - Звева Казати Модиньяни"

— Очень красивая песенка, — похвалила певицу Саулина. — И вы так красиво поете! Никогда ничего прекраснее не слышала!

— Это старинная песня. Ей больше ста лет.

— Я тоже знаю одну песню, — отважилась признаться Саулина.

— Спой, я тоже хочу ее выучить.

Саулина не заставила просить себя дважды и, облизнув губы розовым язычком, запела:

Стелла Диана, Стелла Диана, Сколько листочков у майорана? Стелла Диана, Стелла Диана, Сколько листочков у шафрана? Стелла Диана, Стелла Диана, Сколько листочков у оригана? Стелла Диана, Стелла Диана, Сколько листочков у тимьяна?

Певица улыбнулась, наклонилась к ней и подхватила мелодию. Они спели всю песню до конца на два голоса. Саулина захлопала в ладоши от радости, а священник, укрыв свою паству от греха, продолжал потеть на солнцепеке, утираясь платком в бело-голубую клетку и спрашивая себя, какие еще неприятности припасла для него маленькая бродяжка. Поди ж ты, певица из «Ла Скала» прикатила сюда драть горло с этой оборванкой!

— А знаешь, я почти совсем забыла эту считалочку! — сказала Джузеппина. — Ей больше тысячи лет. А у тебя верный голосок… — Теперь она могла задать тот самый вопрос, который приберегала до этой минуты. — Хочешь поехать со мной в Милан?

— В Милан с вами? — вмешался дон Джузеппе и тотчас же пожалел о своей несдержанности, потому что с этими господами всегда надо было держать ухо востро.

Певица не удостоила его вниманием.

— Хочешь переехать в мой дом? — спросила она Саулину.

— Не знаю… — растерялась Саулина. Мысль об отъезде из селения никогда не приходила ей в голову. Город, как ей казалось, был дальше, чем звезды, потому что звезды она по крайней мере могла видеть. Но она не сказала ни да ни нет. — Надо спросить отца, — прошептала она.

— Ну, с твоим отцом я сама поговорю.

— А что я буду делать в вашем доме? — вдруг спохватилась Саулина. Ответы давались ей с трудом, зато она была большая мастерица задавать вопросы.

— О, мы найдем чем заняться, — заверила ее Джузеппина. — Я научила бы тебя новым песням.

— Но почему именно меня? — недоверчиво спросила Саулина.

— Потому что ты напоминаешь мне одну девочку.

Недоверие во взгляде Саулины сменилось подозрением и ревностью.

— Какую девочку?

Облако печали затуманило прелестное лицо певицы.

— Ту девочку, какой была я сама когда-то.

— Не может быть, чтобы я была похожа на вас, — сурово отрезала Саулина.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Джузеппина.

— Когда я вырасту, у меня будет такое же лицо, как у моей мамы.

Джузеппину растрогала до слез неумолимая логика девочки.

— Это совсем не обязательно, моя дорогая, — сказала она ласково, чувствуя, что предстоит долгий разговор, к которому надо подступать постепенно.

— Мне бы хотелось поехать с вами, — продолжала Саулина, — но я не могу.

— Эта госпожа сделает твою жизнь счастливой, дурочка, — принялся убеждать ее дон Джузеппе, понимавший, что отъезд хозяйки табакерки из селения дает ему золотой шанс завладеть сокровищем.

— А как же табакерка? — выпалила Саулина, точно прочитав его мысли.

— О чем ты беспокоишься? — удивился священник. — Она же вверена Мадонне!

— Могу я узнать, о чем идет речь? — заинтересовалась Джузеппина.

Саулина торопливо объяснила, в чем состоят ее затруднения.

— Вот этого генерал даже мне не рассказывал, — улыбнулась Джузеппина и тут же предложила простое и верное решение: — Табакерка твоя, и ты возьмешь ее с собой.

— А вдруг она ее потеряет? — попытался вступиться священник.

— Не потеряет. Стоит только зашить табакерку в мешочек и пришить его к платью, — живо возразила певица.

Священник понял, что проиграл. У него больше не осталось доводов.

— Что ж, — разочарованно вздохнул дон Джузеппе, — вам остается только договориться с ее отцом.

Саулина, не пропустившая ни слова из разговора, выдвинула свое условие:

— Но я хочу сразу зашить табакерку в платье. Прямо сейчас.

Джузеппина Грассини повернулась к священнику. Он нерешительно топтался на месте, не зная, куда раньше идти — к дому семейства Виола или в церковь.

— Будет лучше, если мы сразу заберем табакерку, — решила за него певица. — Зато потом нам не придется терять время.

Священник медленно поплелся в церковь, как всегда проклиная по пути французов.

4

Из окошка кареты, катившей в Милан, Саулина смотрела на убегавший назад лес. Высокие тополя, кряжистые дубы и густые заросли акаций казались чужими, пугающе незнакомыми.

— Как дела? — спросила Джузеппина, радуясь, что ее миссия окончилась успешно.

— Хорошо, — ответила Саулина.

Она говорила правду, ее действительно охватило ощущение счастья. Расставание прошло мирно, без душераздирающих сцен. Увидев золотые монеты в руках знатной дамы, Амброзио Виола тотчас же выказал полную готовность услужить. Нетрудно было убедить его отпустить дочь.

— О чем ты думаешь? — спросила Джузеппина.

— Ни о чем, — сказала девочка.

Она была вся поглощена новыми впечатлениями: покачиванием подпрыгивающей на ухабах кареты, топотом лошадиных копыт, тучей пыли, которую они оставляли позади.

— Ты рада, что едешь в Милан? — допытывалась Джузеппина.

— Не знаю.

— Тебя ждет много нового, и поначалу тебе будет нелегко, но дай срок: как только ты немного освоишься, тебе понравится новая жизнь.

Саулина не испытывала печали при расставании с прошлым, но и не сгорала от нетерпения при мысли о будущем. Она жила настоящим и сейчас любовалась дорогой, петлявшей среди густого леса, наполненного ароматами наступающего лета.

— Вы все знаете, — сказала Саулина, признавая мудрость и опыт своей наставницы, — и вы, конечно, правы.

Певица восприняла эти слова как благоприятный знак.

— Ты делаешь меня счастливой, — произнесла она.

Если бы у Саулины был выбор, она устроилась бы на козлах рядом с возницей, но на эту просьбу синьора Джузеппина ответила категорическим отказом. Девочке пришлось занять место внутри экипажа на мягких подушках напротив своей покровительницы.

— А вы хорошо его знаете, этого генерала Бонапарта? — спросила Саулина.

Лицо дамы окрасилось румянцем.

— Я очень хорошо его знаю, — ответила она.