Читать книгу "Лжецы и любовники - Джеки Коллинз"

Марина встретила его у дверей квартиры в прозрачном пеньюаре и отороченных мехом тапочках на высоких каблуках. Как всегда, она была идеально накрашена, а прямые льняные волосы до плеч тщательно расчесаны.

Все такая же красивая. Даже странно, что она никак не может найти себе мужика. При такой внешности?!

К несчастью, причина была понятна. Она не хотела ни с кем связывать свою жизнь, потому что ей нравилось носить титул миссис Максвелл Даймонд. Он был для нее как недостающее родовое клеймо. Для Марины признание в свете было превыше всего, а то, что теперь к ее титулу была присоединена приставка «экс», в ее кругу считалось досадной мелочью.

— Ну, как Лулу? — спросил он, входя в мраморный холл.

— Уснула, — ответила Марина безучастно. — Лучше тебе ее не беспокоить.

— Что ты хочешь этим сказать — «не беспокоить»? — возмутился он. — Ты же мне сама сказала, она требует меня.

— Очень жаль, но ты слишком долго ехал, — проговорила Марина с обычными металлическими нотками в голосе. — Это хорошо, что она спит. Быстрее поправится.

Ему захотелось дать ей пощечину. Поставить отпечаток своей ладони на этом сливочно-белом личике.

Но он сдержался. Он всегда умел себя контролировать. Выходка была типичной для Марины, так что он не очень удивился.

— Пойду хоть взгляну на нее, — сказал он, намереваясь пройти мимо жены.

— Нет! — Марина заслонила путь. — Ты ее разбудишь. Ты же знаешь, у нее очень чуткий сон.

— Конечно, знаю, — сухо ответил он. — Она ведь моя дочь, не так ли?

Это было утверждение, а не вопрос. И когда Марина лукаво буркнула: «Не исключено», — Макс опешил.

— Что ты сказала? — накинулся он.

— Я сказала, сейчас тебе, возможно, лучше поехать домой. — Марина двинулась прочь.

Но дело было сделано.

Макс в ярости выскочил из квартиры. Семя сомнения не только было брошено, но и пустило прочные корни.

При первой же возможности Крис улизнул с фуршета и направился в ресторан «Элейн», на встречу с другим клиентом, писателем Грегори Дарком — встрепанным медведем, специалистом по кровавым криминальным драмам, которые в известной степени основывались на реальных событиях. По трем его романам были сняты вполне успешные фильмы, а в данный момент Крис вел переговоры о новой крупной сделке с киностудией «Юниверсал».

Грегори был из Англии. Грузный, под шестьдесят. У него были воспаленные глаза, пережившие не одно тяжкое похмелье, и на удивление густые седые волосы. Половину времени он проводил в Голливуде, где у него был дом на берегу в Малибу и необходимая для жизни подружка-блондинка, а вторую половину — на Манхэттене; здесь он жил в квартире, забитой книгами, со сварливой женой-лесбиянкой.

Грегори был старомоден. Пил «Джек Дэниэлс», курил крепкие гаванские сигары и любил похвастать своей обширной коллекцией оружия.

— Угощайся, — сказал он хрипловатым от выпивки голосом. Он сидел с двумя приятелями — один был отставной капитан полиции. — Как поживает вонючая Калифорния?

Грегори любил подчеркнуть, что не является поклонником Лос-Анджелеса. Однако, загорая на обширной террасе своей шестимиллионной виллы в Малибу с блондиночкой под боком и в окружении соседей-кинозвезд, он производил впечатление вполне счастливого человека.

— Дела с новым контрактом продвигаются, — доложил Крис и придвинул себе стул. — Думаю, через пару недель пришлю тебе черновой вариант.

— Жду не дождусь, мой мальчик, — не без сарказма протянул Грегори. — На этот раз я хочу получить все и сразу.

— Получишь, — сказал Крис и заказал скотч в высоком стакане и с большим количеством льда. Он знал, как сделать вид, что пьешь наравне с Грегори, и при этом не свалиться под стол. Вся хитрость во льду — его надо класть много.

— Отлично, — просиял Грегори и повернулся к дружкам: — Этот мальчик лучше всех.

Крису не нравилось, когда его называют мальчиком, но он знал, что у Грегори просто манера такая, да и стоит ли ломаться перед денежным мешком?

После двух стаканчиков он откланялся и на такси вернулся во «Времена года». По дороге позвонил одному из своих помощников в Лос-Анджелесе и выслушал доклад о прошедшем дне. Ничего не терпящего отлагательства, по счастью, не случилось. Никаких серьезных проблем, хотя что-то, конечно, всегда происходит.

Завтра утром он повидается с отцом и, бог даст, уедет из Нью-Йорка куда более богатым человеком.

Глава 9

В каком-то смысле Дайан Дозье боялась этих выходных наедине с дочерью. Ни одна встреча у них не обходилась без ссоры. Либерти так до конца и не простила ей отказ от певческой карьеры (по причине ее бесперспективности) в пользу стабильного заработка и постоянного места жительства.

Дайан прекрасно знала, что дочь считает ее работу у мистера Даймонда унизительной и недостойной. Но Либерти всего девятнадцать лет, она совсем не знает жизни и не представляет, каким боком она иногда к нам поворачивается. Очень скоро она познает подводные камни самостоятельной жизни, особенно для женщины с ребенком на руках.

Дайан вздохнула. Либерти красивая девочка, даже очень красивая, так что, если хватит ума, найдет себе достойного человека и остепенится. Довольно этих глупостей. «Карьера, карьера». Уж кто-кто, а Дайан знает, что такое гоняться за несбыточной мечтой.

Вот уже много лет она настойчиво, изо всех сил отговаривает дочь, а это нелегко, потому что Либерти упряма и никого не слушает. Это у нее с детства. К тому же она действительно талантлива, но Дайан знает, что одного таланта мало. Слишком много вокруг одаренных девочек, готовых на все, чтобы пробиться. Увы, даже делая «все», никто не гарантирован. В этом деле главное — удача и выбор момента. А еще — хороший наставник, который бы в тебя верил и планомерно взращивал.

Дайан снова вздохнула. Ярким примером такой удачи и точного попадания по времени была Мэрайя Кэрри. Если бы она не познакомилась с Томми Моттолой, да если бы могущественный хозяин студии звукозаписи не надумал сделать из нее звезду…

Дайан спускалась к себе на цокольный этаж особняка мистера Даймонда и размышляла о том, что вообще-то приезд дочери, пускай и на несколько дней, большая радость. С другой стороны, Либерти наверняка не удержится от колкостей и критических замечаний — если, конечно, она не переменилась, что вряд ли.

Как было бы здорово, если бы они наконец поладили. Но у Либерти столько комплексов, что требовать от нее дружелюбия и покладистости наивно.

День тянулся бесконечно. Не привыкшая бездельничать, Либерти изнемогала от скуки. Сначала думала поработать над начатой песней — были несколько разрозненных куплетов, которые никак не получалось дописать. Потом решила, что настроение не то. Чтобы сочинять, необходимо вдохновение. Так не бывает, чтобы взял ручку — и создал что-то божественное.