Читать книгу "Резервация - Алексей Калугин"

Стоянович тем временем уже подобрался ползком к краю перекрытия и наблюдал за улицей, где продолжали упражняться в стрельбе коменданты.

– Восемь пистолетов, – шепотом сказал он подползшему к нему Хуку. – Стрелять они толком не умеют, но все равно, имея такое оружие, уложат нескольких наших.

– Надо подождать, – сказал Стинов. – Закончив стрелять, они сложат оружие в контейнер и отнесут его в дом напротив.

Стоянович на Стинова даже не взглянул.

Произведя еще пару залпов, коменданты разрядили оружие и сложили его в контейнер. Двое взяли контейнер за ручки и понесли в здание.

– Пора? – спросил Хук.

Стоянович повернулся к Медлеву и осторожно провел пальцем по диску с острыми лопастями, который тот снял с пояса и держал теперь в руке.

– Показал бы, как действует твоя вертушка, – сказал Стоянович. – Все ребята хвалят, а я так ни разу и не видел.

Поудобнее перехватив диск за основание одной из лопастей, Медлев подтянулся к самому краю плиты, осмотрел пространство внизу и, приподнявшись, встал на одно колено. Сделав широкий замах, он резко, с силой швырнул свое оружие вниз.

Подобно вспыхнувшей при ярком свете молнии, диск прочертил в воздухе прямую линию. С криками ужаса и боли отлетели в стороны двое оказавшихся на его пути комендантов – одному из них отточенные лопасти, вращаясь, распороли живот, второму рассекли бедро. Ударившись о землю, диск каким-то удивительным образом спружинил и снова взлетел в воздух. Еще один комендант упал на землю с отрубленной по локоть рукой. Остальные бросились врассыпную, спасаясь от смертоносного волчка, который, отскакивая от любой встретившейся на пути преграды, метался с одной стороны улицы на другую.

Должно быть, все, находившиеся внизу, что-то одновременно кричали, и в этом гвалте тонули отдаваемые инструктором приказы, который, пожалуй, единственный не поддался общей панике и пытался как-то сорганизовать и привести в порядок свою команду. Быстро убедившись в тщетности своих усилий, он кинулся в дом.

Забежав в здание, инструктор кинулся к лестнице, ведущей на второй этаж. На бегу он достал из кармана складной радиотелефон и принялся тыкать пальцем в кнопки. То и дело попадая не на ту кнопку, он чертыхался, нажимал кнопку сброса и начинал набирать номер заново. Наконец в трубке раздался гудок свободной линии.

Взбежав на второй этаж, инструктор упал в стоящее неподалеку от лестницы кресло.

– Слушаю, – раздался в трубке негромкий голос.

– Господин Строп! – возбужденно закричал инструктор. – Это Галкин! Мне срочно требуется помощь!

– Что случилось? – недовольно произнес голос в трубке.

– На нас напали!

– Напали? Кто?

– Не знаю! Но это не бешеные! Их гораздо больше, чем нас!..

– У тебя же есть оружие.

– Они тоже вооружены!

– Что?!

– Нет, у них обычное оружие, – быстро поправился Галкин. – Но они напали неожиданно!.. Мы в критическом положении!.. Нам срочно требуется помощь! Долго мы не продержимся!

– Ты что же, хочешь, чтобы я прислал к тебе отряд комендантов? – Голос в трубке сделался похожим на змеиное шипение.

– Кого угодно! – отчаянно взмолился Галкин.

– Ты, видно, совсем рехнулся, если говоришь об этом по открытой линии. Я знать не знаю, кто ты такой и чем ты там занимаешься.

– Господин Строп!..

В трубке послышались короткие гудки отбоя.

Инструктор со злостью швырнул телефон в стену.

Вскочив на ноги, он выдернул из-под куртки револьвер с большим открытым барабаном и длинным стволом и осторожно выглянул в окно.

Вертушка Медлева, израсходовав всю энергию вложенного в нее броска, в последний раз распорола воздух и упала на землю, вращаясь, подобно юле. Скрытые в ее корпусе пружины отстрелили в стороны лезвия изогнутых ножей, одно из которых вонзилось в руку прижавшегося к стене коменданта.

Трое комендантов упали, пораженные дротиками и сюрикенами, брошенными скрывающимися среди развалин информационниками.

Глаза Хука вспыхнули яростным, почти безумным огнем. Он вскочил на ноги и, широко взмахнув руками, прыгнул вниз. Комендант, рядом с которым он оказался, замахнулся на него дубинкой с острым лезвием на конце. Хук выбросил вперед руку, сжимавшую рукоятку копья. Три скрытых в рукоятке колена выскользнули одно из другого, и острие копья вонзилось коменданту в горло. Ударом ноги Хук сбросил с копья безжизненное тело.

Появившиеся одновременно с двух сторон информационники перекрыли проход и двигались навстречу друг другу, тесня комендантов в сторону уцелевшего при пожаре корпуса, служившего им базой. Коменданты пытались отбиваться от наседающих на них противников, но исход схватки казался уже предрешенным.

– Хук, займись оружием! – крикнул сверху Стоянович.

Хук, оказавшийся в центре схватки, мотнул головой, давая понять, что услышал приказ. Быстро перекидывая копье с одной стороны на другую, не столько для того, чтобы поразить, сколько чтобы просто разогнать обступивших его комендантов, он начал пробиваться к входу в корпус.

Взмахом руки приказав Медлеву со Стиновым следовать за собой, Стоянович побежал вниз по лестнице. Левая рука его лежала на рукоятке ножа. Выйдя на улицу, он коротким ударом снизу, без замаха, вонзил нож в спину оказавшегося у него на пути коменданта. Вырвав дубинку из руки падающего на землю смертельно раненного человека, он дважды ударил его по голове, после чего отшвырнул дубинку в сторону. Обтерев руки широким носовым платком в крупную серую клетку, Стоянович сцепил пальцы за спиной и приготовился наблюдать за схваткой, происходившей на противоположной стороне прохода.

Но когда уже казалось, что сопротивление комендантов сломлено, из дома на помощь им выбежал новый отряд. Теперь коменданты численно превосходили противников, однако информационники имели преимущество, располагая большей свободой для маневрирования. Двое человек из отряда Хука упали под ноги дерущимся – один получил удар ножом в грудь, другой – в живот. Через минуту еще один схватился руками за разрубленное горло.

– Не дергайся, – прошипел сквозь зубы Стоянович, заметив, что Медлев готов броситься на помощь своим товарищам. – У тебя есть за кем присматривать.

Стинов, стоявший рядом, не услышал его слов. Все его внимание было поглощено жестоким побоищем, происходившим всего в нескольких шагах от него. Перемешанные в кучу тела дерущихся, взлетающие над головами дубинки и шокеры, крики убитых и раненых, пятна крови на мостовой – все элементы этого кошмара, переплетаясь, сливались в единую жуткую картину, в реальность которой разум отказывался верить. Локоть, согнутый под прямым углом, выброшенная вперед стопа с оттянутым носком, занесенная для удара дубинка с перемазанным кровью концом, дико вытаращенные глаза, голубоватая полоска дугового разряда между контактами электрошокера – любая выхваченная взглядом деталь являла собой символ ужаса и дикой, бессмысленной злобы. Происходящее казалось похожим на драку диких зверей, две стаи которых сцепились друг с другом только потому, что их вожаки не поделили между собой не до конца обглоданную кость, не понимая, что им-то самим все равно ничего не достанется.