Читать книгу "Разбитые звезды - Меган Спунер"

К месту крушения? Он в своем уме? До него же идти несколько дней.

– Пойдем искать? Говорите за себя. Никуда я не пойду. Спасатели обнаружат и корабль, и нашу капсулу. Если мы уйдем, папа не будет знать, где нас искать.

А он обязательно прилетит за мной.

Он смотрит так, будто сомневается в моих словах, даже нагло насмехается надо мной.

– Вы можете и дальше себя успокаивать и ждать, когда явится ваш благородный спаситель, миледи, но я не буду тут сидеть и ждать, пока закончатся наши припасы.

Миледи?! Он хоть догадывается, как меня выводит из себя его притворная учтивость? Нет, ни один человек не способен быть таким раздражающим – разве что нарочно. Я смотрю на него, не позволяя злости улетучиться. Нельзя испытывать другие чувства: для меня безопасна только злость.

Она – моя защита. Если отступлюсь от нее, то сломаюсь.

Мне чуточку интересно, догадывается ли он об этом. На корабле он – неуклюжий, нерешительный – явно был не в своей тарелке. Но здесь он уверен в себе. Ничего не делает просто так. Может, он нарочно меня подначивает, чтобы я не сдавалась?

А может, он просто осёл.

Майор снова копается в своем мешке, потом в нишах, где хранятся припасы. Я молча жду. Потом он стелет на пол какое-то грубое одеяло из светоотражающего материала, поверх него – другое, помягче, которое нашел в нише, а затем оборачивается и глядит на меня так, будто чего-то ждет.

Когда я смотрю на него в замешательстве, он сжимает челюсти.

– Как бы вам ни было это омерзительно, мы проведем здесь ночь вместе. Наберитесь терпения.

Я вдруг понимаю, что это не просто куча тряпья, а постель. Одна постель.

И внезапно с языка срываются слова.

– Ни за что! – В голосе моем звенит сталь, прямо как у отца. По крайней мере, я могу использовать то, чему у него научилась. – Оставьте мне немного воды, а остальные припасы забирайте и идите спать в лес, который вам так пришелся по душе.

Я внимательно смотрю на него и замечаю, что он медленно сжимает кулаки. Меня захлестывает волна странного удовлетворения. Если он злит меня нарочно, то я отплачу ему той же монетой.

– И может, пока вы там, залезете на крышу и дождетесь спасательный отряд, который прибудет ночью?

Он резко отбрасывает свой мешок, и я вздрагиваю от неожиданности. Но голос его на удивление спокоен и сдержан.

– При всем уважении, мисс Лару, – мягко говорит он, – я не буду спать снаружи, поскольку здесь достаточно места для двоих.

Удовлетворение от того, что я уколола его, улетучивается. Если спасательные отряды и правда найдут нас ночью, то майору Мерендсену, герою войны, крепко не поздоровится. Статус свой он мигом потеряет.

Я делаю глубокий вдох, решив пойти на попятную. Пожалуй, злость сейчас не лучший способ добиться своего.

– Обстоятельства, возможно, необычные, но это не повод забывать о…

– К черту обстоятельства.

Эта его вспышка злости вновь вызывает во мне удовлетворение. Хоть что-то у меня получается хорошо на этой забытой богом планете.

– Снаружи будет холодно. Здесь теплее вдвоем. Я устал не меньше вас и не собираюсь стоять всю ночь на часах. И еще не хочу, чтобы меня сожрали.

Я замираю.

– Сожрали?

– Звериные следы, – коротко отвечает он, – видел в лесу, когда мы возвращались. Очень крупные.

Он пытается запугать меня. Я не видела никаких следов, а он их не показывал. К тому же компании, видоизменяющие планеты, ни за что не включили бы в экосистему огромных, смертельно опасных хищников, способных убить поселенцев.

Я сжимаю зубы.

Даже если он говорит правду, ему придется хуже, когда его найдут со мной. Уж лучше стать ужином для хищников.

– Поверьте, майор Мерендсен, если мой отец найдет нас тут вместе…

– …вы все ему объясните. Я не пойду туда. Я пока что в своем уме. Ложитесь в постель, а мне хватит сидений. Будете вы спать или нет – ваше дело, но если нам завтра придется отсюда уйти, я рассчитываю, что вы не будете от меня отставать. Спокойной ночи.

Звучит как приказ: «Спокойной ночи, рядовой, или как вас там».

Не говоря больше ни слова, он туго затягивает завязки на вещмешке, устраивается на сиденье и вытягивает длинные ноги. Прижав подбородок к груди, закрывает глаза и выключает фонарик, и я оказываюсь в кромешной тьме. Слышно только его дыхание, которое сразу же замедляется.

Когда я не вижу его лицо, мне гораздо легче сосредоточиться на злости. Как он смеет так резко со мной разговаривать? Неужели он не понимает, что я не хочу, чтобы его разжаловали? А чтобы с ним случилось что-то похуже… Я борюсь с порывом разбудить его и потребовать уйти. Вот бы мне оказаться смелее и самой пойти спать наружу! Правда, его слова о крупных звериных следах отбивают у меня всякую охоту оказаться вне капсулы, пусть даже он солгал.

Я глубоко вдыхаю и продолжаю размышлять. Отец же не лишен здравого смысла – он точно поймет. Тем более очевидно, что майор не хочет иметь со мной никаких дел. Ладно, может, если он здесь переночует всего разок, не настанет конец света?

Отчасти мне (совсем капельку) хочется, чтобы он был здесь, рядом со мной, если кто-то придет сюда ночью.

Я залезаю под одеяло, стараясь не вздрагивать, когда грубая ткань касается кожи. Немногим лучше, чем спать на голом полу – металлическая решетка врезается в тело, и теперь мне кажется, что майор не прогадал, решив спать сидя. Но чтоб мне провалиться, если я последую его примеру, поэтому я сворачиваюсь клубочком и кладу руку под голову.

Возможно, у меня получится починить передатчик. Отправить хоть какой-то сигнал бедствия, сообщить, где мы. Если сумею убедить майора, что отправить сигнал можно и отсюда, он не потащит меня по этой кошмарной планете.

Я медленно погружаюсь в сон, как вдруг перед глазами всплывает лицо Анны. Горло так сдавливает, будто меня душат невидимые руки. Она всего лишь выполняла приказ моего отца, она была моей лучшей и единственной подругой. Я должна была вернуться за ней, попытаться отыскать ее в толпе и взять с нами. Но я бросила ее.

«Бросила ее умирать», – шепчут губы во тьму.

Я думаю об Элане. Она всегда бездумно и преданно следовала моде, которую я диктовала. Думаю о Свонн. Когда прозвучал сигнал тревоги, она пыталась добраться до меня через толпу, звала меня надтреснутым голосом…

Нашли ли они исправные спасательные капсулы? Или же Свонн слишком долго искала меня в толпе и осталась на горящем корабле?

Это не первый раз, когда кто-то умер по моей вине, но нести этот груз с каждым разом все тяжелее.

Папе сейчас, наверное, докладывают о том, что случилось с «Икаром». И ему не на кого опереться, ведь меня нет рядом. После смерти мамы мы с отцом не разлучались больше, чем на несколько недель; а если хотели поговорить друг с другом, достаточно было нажать кнопку на пульте управления голографическим экраном.