Читать книгу "Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов - Уильям Куликан"

Сожжение Сард афинянами не было забыто, и когда стало ясно, что ни Афины, ни Спарта не желают последовать за Эгиной и другими государствами, подчинившимися предложениям персов, и не убеждены в том, что Персия поощряет демократические режимы в новой Ионийской сатрапии, Мардоний начал вторжение на греческий полуостров.

Это предприятие провалилось. Хотя Мардоний объявил о своем намерении захватить Афины и Эретрию, но были еще незнакомые моря и недружественные народы, с которыми приходилось считаться. Громадный флот, поддерживающий наступление армии на суше, после шторма у горы Атос сократился наполовину, и почти одновременно армия Мардония потерпела поражение от македонских фригийцев. В 490 г. в Киликии новая собранная армия под командованием мидянина Датиса и Артаферна, двоюродного брата наследного принца Ксеркса, погрузилась на транспортные суда обновленного персидского флота и переправилась через Эгейское море мимо островов Самос, Делос и Наксос. На Эвбее она захватила Эретрию, близкого военного и торгового союзника Афин. Поскольку в Афинах можно было ожидать проявления проперсидских элементов, особенно группировки Гиппия и демократов Алкмеонидов, Датис вполне мог надеяться захватить Афины благодаря предательству. Но персы сами создали себе наихудшего врага: вопреки своей обычной политике они разрушили храмы и святыни Эретрии, и страх, вызванный у афинских ремесленников и торговцев новостями о сожжении и порабощении Эретрии Датисом, оказался сильнее групповых и политических интересов. Таким образом, когда персидские войска пересекли проливы Эвбеи и высадились по совету Гиппия на Марафонской равнине, на ней была выстроена вся афинская армия. В результате произошло одно из наиболее известных событий в истории.

Новости о поражении персов при Марафоне не обескуражили великого царя. В течение четырех следующих лет Дарий строил планы более обширного вторжения в Грецию. В ноябре 486 г., однако, он умер в Персеполе в возрасте шестидесяти четырех лет. В отношении личных подробностей его жизни мы полностью зависим от Геродота. В изображении на бехистунском рельефе Дарий показан величественным, но приземистым человеком (рис. 23). Из табличек сокровищницы Персеполя становится ясно, что у него была дочь, носившая, как и любимая жена, имя Артистона, поскольку на табличках сохранилось решение Дария, в 506 г. до н. э. одаряющего ее сотней овец. Еще при жизни он приказал вырезать для него в скале гробницу в Накш-и-Рустаме, на северо-западе равнины, где стоял царский город Персеполь. Передняя часть гробницы исполнена в виде трех наложенных секций, и центральная из них составляет арочный фасад, содержащий вход в гробницу. В верхней секции изображено огромное, напоминающее трон возвышение, поддерживаемое 30 миниатюрными жителями сатрапий. На возвышении стоит Дарий с луком в руке в позе поклонения перед крылатым диском Ахурамазды, который парит над ним, как на рельефе Бехистунской скалы. Перед фигурой царя стоит алтарь огня. Текст на трех языках, сопровождающий фигуру Дария, вызвал значительный интерес. Он не только впечатляет сам по себе как заявление высоких моральных устремлений Дария, но преобладающий в выражениях царя дуализм и специфическая терминология позволили нескольким ученым распознать в нем цитаты из одной гаты Авесты и заявить о принадлежности Дария к зороастризму.

Рис. 23. Скульптурное изображение головы Дария I со скального рельефа в Бехистуне.

За несколько лет до смерти Дарий определил своим наследником сына от Атоссы, дочери Кира и сестры Камбиса. Его звали Хшиярша, или Ксеркс для греков. Поскольку он родился в царствование Дария, то получил первенство над старшим единокровным братом Артобазаном от предыдущего брака Дария. Уже в 498 г. Ксеркса назвали наследником престола и наместником в Вавилоне. При восшествии на персидский трон ему было тридцать два года.

В отличие от своих предшественников Ксеркс не обладал способностями военачальника и не владел искусством управлять государством. В начале его царствования принимаемые им решения в отношении беспорядков в Египте и Вавилоне показали, что судьба переменилась к Ахеменидам. Восстановив ситуацию в Египте, Ксеркс сделал его обычной сатрапией и впредь не присваивал себе ранга и титула египетского престола, как Камбис и Дарий. Он появлялся в Египте как царь Персии. В Вавилоне он тоже оскорбил город, поместив титулы своего вавилонского царствования после Мидии и Персии; время, когда царь брал руки Мардука в свои, прошло. Но даже такому вавилонскому титулу оставалось существовать недолго. В 482 г. сатрапа Вавилона Зопира убили, и его место занял узурпатор Белшиманни. Против него Ксеркс послал лучшего военачальника, своего зятя Мегабиза, и вскоре Вавилон был взят. Ксеркс расправился с городом беспощадно. Его стены и храм Эсагилы, построенные Навуходоносором, были разрушены, а громадную статую Мардука, отлитую из 12 талантов чистого золота, вывезли и переплавили. Всех, выражавших недовольство, уничтожили. Имущество богатых горожан было конфисковано и распределено среди персидской знати. Вавилон никогда не должен был встать на ноги; он стал придатком Ассирийской сатрапии, а его зависимые территории в Палестине и Сирии составили еще одну сатрапию. Так поступил Ксеркс с двумя главными политическими составляющими империи вне собственно Мидии и Парсы.

В 481 г. Ксеркс занял временную резиденцию в Сардах, чтобы подготовить окончательное вторжение в Грецию. Он собрал почти все ресурсы империи Ахеменидов, и данное Геродотом (Книга VII, с. 56–99) описание иностранных полков, составлявших огромную армию Ксеркса, – один из наиболее ценных этнографических документов древности. Хотя численность армии Ксеркса Геродот, по-видимому, значительно преувеличил, нет никаких сомнений, что сухопутная армия была громадной и хорошо снаряженной. Ядром морских сил являлся финикийский флот, и названное Геродотом число – более 1200 кораблей – подтверждается Эсхилом, который сам сражался при Саламине.

Намерение Ксеркса сокрушить Грецию одной лишь силой показало незнание персами не только морских и сухопутных условий этой страны, но также факторов морального состояния, существенных в жизни греческих городов-государств. Фермопилы и Саламин – это священные названия в истории западной цивилизации. Защита Фермопильского прохода Леонидом и тремя сотнями спартанцев была данью отваге греков; морская победа при Саламине 22 сентября 480 г., в которой персы лишились половины своих морских сил, хотя в значительной степени и обязанная удаче, также была данью уму греков и огромной поддержкой морального их состояния. Ксеркс сам наблюдал за битвой и засвидетельствовал смерть нескольких знатных персов. Летом 479 г. греки разбили армию Мардония при Платеях и убили его самого. Этими победами персидские силы в Греции были далеко не разбиты, но греки поспешили нанести удар в самое сердце военной машины персов. Высадившись на мысе Микале к северу от Милета, объединенная греческая армия нанесла поражение третьей персидской армии под командованием Тиграна. Поражение второй значительной персидской сухопутной армии, причем на собственной территории Ксеркса, уже было почти катастрофой, но удар нацеливался глубже. Без поддержки ионийцев персидские операции на море и на суше становились трудноосуществимыми; без ионийского флота, который после Саламина был опорой персидских морских сил, они стали невозможны. После Микале главные ионийские государства перешли на сторону Греции, и владения Персии в Ионии и на Геллеспонте были подорваны. Объединенный ионийский флот одержал полную победу еще в одном великом сражении – на реке Эвримедон в 466 г.