Читать книгу "Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины - Збигнев Войцеховский"

Зал зааплодировал, но как-то вяло. Иван, сильно не торопясь, сбросил свитку, снял сапоги и босиком ступил на ковер. Подхватил гирю. Крутил он ее не так виртуозно, как предшественник, но получалось вполне зрелищно. Делая скидку на то, что перед ними не профессионал, а портовый грузчик, публика одарила Ивана более продолжительными аплодисментами, даже несмотря на то что он, в отличие от своего противника, не сумел толком повторить последний трюк с поворачиванием вокруг оси и перехватом ручки. Гиря чуть не вырвалась из пальцев, и Иван поставил ее на землю.

Коверный театрально несколько раз хлопнул в ладоши, зал его поддержал.

– Неплохо, неплохо, Иван Максимович. Для портового грузчика неплохо. Ну как, досточтимая публика, кто, по вашему мнению, выиграл?

Понять из криков, кому отдает предпочтение зал, было невозможно, а потому, подняв руку вверх, коверный вмиг заставил его замолчать.

– Получается ничья? Тогда продолжим.

Следующим соревнованием стало перебрасывание гирями между атлетами. Бритый наголо бросал, Поддубный ловил и перебрасывал назад. Он и раньше этим иногда занимался с соседями по квартире, но гири были легче, да и партнеры старались бросить так, чтобы снаряд удалось поймать. Теперь же все происходило по-другому. Гири сильно закручивались, отклонялись от выгодной траектории, да и весили они по два пуда каждая!

Однако Поддубный держался, но у него уже участилось дыхание, заломило в груди, пальцы от напряжения деревенели. Зал поддерживал именно его, Иван это чувствовал, и именно эта поддержка заставляла его держаться до последнего. И этот «раунд» ему удалось свести к ничьей. Одну гирю упустил он, другую – через минуту – противник. Коверный был явно доволен, публику заинтересовало появление на манеже свежего человека из народа. Иван нравился зрителям. А что еще нужно для цирка?

Еще один раз атлеты пытались выяснить, кто более умел в силовых упражнениях. И вновь ничья.

– Силен, силен! – нахваливал коверный Поддубного. – Но это и неудивительно – грузчик. На силе биндюжников наш город и держится. А теперь – борьба! – он выкрикнул это так, чтобы магическое слово расслышали все, и жестом предложил Поддубному вновь выбрать себе противника. – Разумно, – похвалил он выбор Ивана, когда тот снова указал на бритого. – Надеетесь, что он выдохся? Но выдохлись и вы, а публика не будет ждать, пока вы отдохнете. Представление продолжается!

Борцы сошлись, им предстояло бороться на кушаках. Этот вид борьбы был тогда основным в цирках Российской империи, его хорошо понимал простой народ. Правда, вместо настоящих кушаков – широких и длинных матерчатых поясов, борцы использовали полоски кожи. Коверный был и за судью. Он подвел Ивана к противнику, проследил за тем, чтобы они обменялись рукопожатиями, забросили ремни друг другу за спину, приняли стойку, и после этого дал отмашку.

Поддубный действовал осторожно, прощупывал противника, как всегда делал в Красеновке. Понять, что противник слабее тебя, легко, а вот что он сильнее – не сразу и сообразишь, может притворяться. Иван рванул пояс на себя, соперник не поддался, но поскольку рывок был сделан лишь в часть силы, на пробу, то Иван с радостью для себя понял – борец слабее его! Его можно уложить на лопатки! И тут, когда Поддубный в душе уже чуть ли не праздновал победу, случилось непредвиденное. Он не понял, как и что происходит. Ему показалось, что кто-то невидимый просто выдергивает ковер у него из-под ступней. Потеряв опору, Иван качнулся, а профессиональный борец подправил его падение, чтобы Поддубный не успел вывернуться. Его, как мешок с зерном в штабель, точно впечатали лопатками в ковер. Резко пригнувшийся судья-коверный честно зафиксировал этот факт, вскинул руку.

Зал разразился криками и аплодисментами. И хоть они звучали так же, как и раньше, но Иван ощущал, что предназначены они не ему, а сопернику. Он, покрасневший от напряжения и стыда, поднялся, отряхнулся. Сказать что-либо в свое оправдание ни себе, ни людям он не мог. Поражение было очевидным. Коверный взял руку соперника и высоко ее поднял, чем вызвал еще один взрыв аплодисментов. Несмотря на очевидность поражения Поддубный ощущал себя обманутым. Он точно знал, что соперник слабее его в физическом плане, просто он знал какой-то неизвестный Ивану прием, вот и уложил его на спину. Поддубный даже понимал суть приема – надо дать тому, с кем борешься, возможность приложить к тебе усилие, а потом резко уйти от него и подтолкнуть. Вот и обернется твоя же сила против тебя. Такому отец никогда не учил Ивана.

– Ну что ж! – воскликнул коверный. – Благодарим вас за смелость, за силу. Возвращайтесь на свое место! Наше представление подходит к концу…

И тут Иван даже не успел подумать, но у него уже вырвалось:

– Э нет, милейший, так не пойдет!

– А что вы еще от нас хотите? Все ваши желания мы исполнили.

– В афише что написано? Любой желающий может помериться силой с каждым из них! С каждым! Давайте еще одного!

– Возвращались бы вы на место, любезный, – посоветовал коверный.

– Форменный обман! – закричал Иван, обращаясь к публике. – Сами пишут, а потом не исполняют. Давай еще одного! Реванша хочу!

– Дайте ему шанс! – выкрикнула из зала какая-то экзальтированная мадам.

– Дайте! – нарастал гул недовольных голосов.

Коверный оценил ситуацию: идти против желания зала для артиста – последнее дело.

– Хорошо, дело ваше. Даю возможность реванша!

На этот раз Иван противника не выбирал, просто указал рукой на первого попавшегося. На этот раз он продержался минут семь и вновь оказался припечатанным к ковру тем же самым хитроумным приемом. По залу прокатился гул отчаяния, Иван уже полюбился зрителям, почти все переживали за него, и он не мог обмануть ожиданий. После того как рука очередного победителя вновь была поднята коверным, Поддубный пожелал получить еще один шанс. И снова зрители его поддержали.

Третья схватка ожидаемо окончилась поражением Ивана. Он стоял в сторонке, тяжело дышал, упершись руками в колени, пока победитель кланялся зрителям.

– Реванш! – ответил он на вопросительный взгляд коверного.

В глазах того мелькнула жалость.

– Вам же завтра в порт. Работать не сможете.

– Реванш, – как заведенный, повторил Иван.

– Ну, помилуйте. Вы всем уже доказали, на что способны. Зачем такие жертвы?

– Ничего, мы за него завтра в порту поработаем! – послышался из верхних рядов голос знакомого биндюжника.

Назад ходу не было. Поддубный проиграл и эту схватку. В его распоряжении остался только один борец. Коверный достал из кармана часы, щелкнул серебряной крышкой.

– Досточтимая публика. Осмелюсь заметить, что время, отведенное на представление, давно окончилось…

Ему не дали договорить.

– Схватку давай! Схватку!

Пришлось подчиниться. И на этот раз Поддубный решил бороться до конца, хотя разумнее было бы поддаться с самого начала. Публика бы ему это простила. Перед глазами плыли темные круги, дыхание сбивалось, все тело покрывал липкий противный пот. Соперник же был свеж и даже пах хорошим одеколоном.