Читать книгу "Власть - Николай Стариков"

Памятник погибшему от рук убийц императору Павлу Петровичу был поставлен в 1851 году в пригороде Петербурга Гатчине — там, где долгое время жил государь и его семья. Произошло это в царствование императора Николая I, который заплакал на церемонии открытия монумента, хотя в историю он вошел вовсе не как сентиментальный романтик, а как весьма жесткий политик. Государь Николай Павлович не смог сдержаться, когда с памятника сняли покрывающую его материю. На шее статуи убитого императора осталась… веревка.

Если бы памятник Павла мог бы плакать, он бы обязательно это сделал. Потому что император был предан и убит не только фаворитом Паленом, но и членами своей семьи. Сразу после убийства Павла I генерал-губернатор граф фон Пален войдет в покои наследника цесаревича Александра Павловича и скажет: «Будет ребячиться! Идите царствовать, покажитесь гвардии». Об этом пишут в романах, эту сцену включают в художественные фильмы. Между тем другой сопутствующий эпизод упоминается редко. Но для нашей книги он более чем необходим. Дело в том, что женой императора Павла I, которого душили и убивали табакеркой купленные на английские деньги заговорщики,[61]была немецкая принцесса. Звали ее Мария Федоровна (София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская). Будучи на 100 % немкой, как и Екатерина II, она тоже изъявила «острое желание» царствовать. И это было вполне логично. А что, если супруге одного русского царя можно стать правительницей, почему нельзя сделать то же самое другой немецкой супруге другого русского самодержца? Мария Федоровна попыталась потребовать себе всю полноту власти, благо исторический пример матери ее супруга был прямо перед глазами. В момент объявления о смерти супруга она немедленно заявила на родном немецком языке: «Я хочу царствовать!» И наотрез отказалась признать своего сына императором, несмотря на то что порядок наследования престола был вновь сделан Павлом четким и понятным и не оставлял ей никаких законных прав на трон. Долгие четыре часа она не соглашалась подчиниться сыну, но ничего из этого не вышло, хотя регалии Екатерины II и ее были совершенно одинаковы. А вот результат получился абсолютно разный: Марию Федоровну просто заперли в покоях, и, немного покричав, она успокоилась.[62]На трон же отправился ее сын Александр Павлович, хотя в подобной ситуации почти 40 лет назад Павлу Петровичу престол никто не отдал, и его заняла Екатерина, которой еще только предстояло стать Великой.[63]

Младший сын императора, будущий государь Николай I, в момент убийства отца был пятилетним малышом, поэтому о его роли в трагедии говорить не приходится. По этой причине он и зарыдал на открытии памятника безвременно ушедшему отцу. Второй сын императора Константин Павлович, который в будущем променяет российскую корону на любовь прекрасной польской графини Иоанны Грудзинской, вероятнее всего, в заговоре против отца не участвовал. Но его поведение после случившейся трагедии не является эталоном сыновней любви, преданности главе государства и образцом морали и нравственности.[64]Всю дальнейшую жизнь Константин не страдал угрызениями совести. Уж больно легко этот представитель семьи Романовых вспоминал об отце. А вскоре после убийства в одном из писем Константин сказал: «Моего отца нет в живых. Мой обожаемый брат — император… Весь Петербург как бы снова родился, а Россия, мое дорогое отечество, свободно дышит грудью».[65]