Читать книгу "Кровавый приговор - Маурицио де Джованни"

— Нет, доктор, боже упаси! Я хотел спросить у вас про ту синьору, которую привел к вам сегодня утром. Ту, у которой… в общем, у которой резаная рана. Как она себя чувствует?

— А, синьора Руссо! А как она может себя чувствовать, бригадир? Ее искалечили. Я сделал что мог, но эта сторона лица изуродована. Даже веко: оно было опущено в момент ранения. Мне пришлось попотеть. А она ни разу даже не застонала. Сложила руки на животе, смотрит перед собой в одну точку, и ни звука. Только в какой-то момент у нее из глаз скатилась слеза.

— Кто-нибудь приходил к ней, пока вы ею занимались?

— Нет, никто. Она сказала мне, что у нее есть сын. Но сын работает, хотя еще ребенок. Может быть, он до сих пор ничего не знает. Какая жалость! Поступок настоящего злодея: она такая красавица. А голос у нее, бригадир… какой голос, теплый и нежный. У вас есть предположения, кто это мог быть?

— Нет. Пока нет, но хочу расследовать этот случай подробней. Вы оставили ее в больнице, как я просил?

— Конечно, иначе с такой раной ей ничего не стоило получить тяжелое заражение. Знаете, на Карсо я такого насмотрелся… Конечно, я оставил ее в больнице. Там вы ее и найдете, по крайней мере, до сегодняшнего вечера. Но идите к ней скорей: вы же знаете, что у нас мало коек.

За это время к собеседникам подошел Ричарди.

— Браво, наш доктор! У меня есть для тебя клиентка, но не торопись: она никуда не спешит.

— Ба, вот и Ричарди, князь тьмы! Я так и предполагал, что все эти вызовы в нерабочее время — твоих рук дело. У тебя же нет своей жизни. Такое могло случиться только со мной. А ведь я едва не ушел на пенсию.

— Хотел бы я посмотреть на тебя в этом случае! Если уйдешь, ты станешь одним из тех старых зануд, которые всегда путаются у других под ногами и дают советы, когда их не просят.

— Ты угадал насчет советов: когда я уйду на пенсию, то наконец скажу все, что у меня на сердце. За это меня сошлют куда-нибудь на границу, на какой-нибудь красивый остров, где много женщин. И тогда я больше не буду видеть твою, бригадир, не в обиду тебе будь сказано, грубую рожу.

Ричарди и Модо были связаны странной дружбой, которая выражалась во взаимных грубостях. Только доктор смел обращаться к комиссару на «ты», и только он понимал его иронию.

— Хватит, доктор. Иди познакомься с пожилой синьорой, которая ждет тебя с самого утра. Но не спеши: она больше никуда не уйдет.

17

Ричарди, стоя в стороне, наблюдал за тем балетом, который каждый раз исполнялся после убийства. Сцены были разные, но труппа исполнителей почти всегда оставалась одна и та же: доктор, фотограф, пара полицейских, Майоне и он сам. У каждого была своя партитура и своя хореография. Каждый следил за тем, чтобы не зайти на территорию другого, и старался выполнить свою работу. При этом они разговаривали, делали замечания, даже смеялись. Такая же работа, как всякая другая.

Из-за спины полицейского в дверях, которому поручено не допускать посторонних на место преступления, светятся нездоровым любопытством глаза. Люди высматривают подробности, которые можно преувеличить и вставить в рассказы. Эти рассказы разлетятся по кварталу и будут много дней подряд оживлять разговоры между соседями по дому, друзьями и членами семей. Все та же история каждый раз.

Ричарди делил преступления на два вида: с ясной сутью и со скрытой сутью. У первых все основные элементы видны с первого раза, при первом прикосновении к ним. Мужчина с пистолетом в руке лежит на трупе женщины, и у обоих лица изуродованы выстрелами с близкого расстояния. Раздавленный мужчина на земле и другой мужчина на третьем этаже, который осыпает его руганью, требуя, чтобы тот встал и получил остальное. Лежащий бандит, у которого из куртки торчит нож, словно рукоятка засунутого под мышку зонта; другой бандит, которого удерживают четверо прохожих, еще продолжает выкрикивать ему в лицо свою ненависть. Тут суть событий очевидна. Никаких сомнений нет; остается лишь немного навести чистоту и написать гору актов.

А вот скрытая суть: тенор обнаружен с перерезанным горлом в гримерной, и у многих были очень веские причины желать его смерти. Проститутка, которой кто-то распорол живот исчезнувшим ножом в комнате, где за день бывают, сменяя друг друга, десятки людей. Богатый синьор убит в толпе на празднике жителей квартала, и никто ничего не видит.

Старая женщина, бедная и безобидная, «святая», которую все любили, жестоко забита до смерти ногами и палкой. При мысли об этом у комиссара возникло неприятное чувство, что будет нелегко докопаться до сердцевины этого преступления и отыскать его суть.

Его внимание привлек Майоне. Бригадир сидел на корточках возле ковра, стараясь ничего не сдвинуть с места и ничего не коснуться. При своих внушительных размерах он в этой позе напоминал алебастрового будду, почему-то одетого в полицейскую форму.

— Посмотрите сюда, комиссар! Кто-то ходил по крови. Здесь есть следы ног.

Ричарди подошел к нему и внимательно посмотрел на пол. Действительно, там были видны по меньшей мере два отпечатка ног — один большой и жирный, другой более слабый. И третий, ближе к центру комнаты, большой, словно кто-то волочил ногу. Майоне указал на этот третий и стал объяснять дальше:

— Это след той ноги, на которую негодяй опирался, когда пинал ее другой. Смотрите, он два раза поскользнулся в крови. — И бригадир показал на другой участок черной лужи. — А здесь и здесь, похоже, кто-то шел на цыпочках. Ни у привратницы, ни у девочки обувь не испачкана: я сам это выяснил. Что он делал — балет танцевал?

Ричарди задумался.

— Могло случиться и что-то необычное. Скажем, кто-то вошел позже, когда жертва была уже мертва.

— Ну да. Сколько же народа тут ходило. Здесь что, вокзал? И как получилось, что вчера вечером видели, как она ушла спать, а сегодня в половине десятого утра ее уже нашли мертвой?

Из спальни донесся голос Чезарано — второго полицейского.

— Комиссар, бригадир, идите сюда!

Полицейский стоял рядом с комодом и держал в руке тетрадь. Это была школьная тетрадка в черной обложке с красным обрезом. Ричарди взял ее.

— Она была здесь, под простыней, — объяснил Чезарано.

На каждом листе было число — может быть, дата. Это был список имен с числом около каждого из них. Похоже на расписание. К каждому имени были добавлены несколько слов, написанных дрожащей рукой, большими наклонными буквами, с ошибками. Ричарди прочел наугад:

«9. Польверино, мужчина, маладая любовница, мало денег.

10. Ашионе.

11. Импарато, женщина, атец умер, денег достаточно.

12. Дель Джудиче, женщина, муш ее бьет.

14. Ла Кава, мужчина. Надо плотить долг, денег мало, колбасник.

15. Поллио.

17. С. Ди А., фстретила мужчину своей жызни.