Читать книгу "Тепло твоих рук - Роуз Эллин"

Потом Энни повела гостью вниз, в гостиную, где светлая мебель выглядела так, словно на ней никогда не сидели. Девочка села за рояль и, заглушая стереодинамики, заиграла бетховенское «К Элизе» в джазовом переложении. Забавляясь бравурным исполнением классической пьесы, Келли осматривала комнату. На стенах висели абстрактные картины — пятна персикового и слоновой кости цветов, изображавшие, вероятно, что-то высокохудожественное, недоступное ее грубому вкусу, а также несколько снимков Энни, запечатленной в разные годы, — одна или вместе с Брентом.

— А у тебя есть фотографии мамы?

Конечно же, должны быть. Келли подумала о своей матери, чья фотография постоянно стояла у нее на ночном столике вот уже почти двадцать лет. Келли помнила, как однажды, укладывая ее спать, отец посмотрел на улыбающуюся на фотографии жену и сказал сквозь слезы: «Когда боль уйдет, останутся дорогие воспоминания».

— Нет. — Энни засунула руки в карманы джинсов. — Папа не любит говорить о ней. Когда мы переехали сюда, он убрал все вещи и фотографии мамы.

— Ты часто о ней думаешь?

— Мне все труднее вспомнить маму. Я стараюсь не забывать ее, но мамин образ все больше затуманивается. Только иногда что-то из того времени всплывает в голове.

— Что, например? — Келли села на край белоснежного кресла, жесткого и казенного, и приняла вид заинтересованной слушательницы, как делала это все годы преподавания в школе.

— Каждый год на Рождество мы ходили на балет «Щелкунчик». У нас была лодка, и мама любила грести, но после ее смерти папа продал лодку.

— Наверное, твоя мама была необыкновенным человеком. Ты, должно быть, сильно скучаешь по ней.

Обернувшись на какой-то шум, Келли увидела на пороге Брента. Нахмурившись, он смотрел на Энни.

— Почему бы вам обеим не пойти во двор, — предложил Брент.

Охваченная ощущением, что ее застали за каким-то нехорошим занятием, Келли встала и вместе с Энни последовала за Брентом. Проходя через кухню, Брент прихватил из холодильника две бутылки эля «Ред Тейл» и бутылку газированного напитка. Брент поставил их на стол во дворе, лицо его прояснилось, и он указал на садовую мебель с подушками:

— Располагайтесь и любуйтесь природой.

При виде аккуратно подстриженной лужайки и ухоженных растений Келли вспомнила о своих запущенных кустиках и крокусах с нарциссами, выживавшими из года в год, несмотря на то что она не проявляла к ним никакого внимания после смерти матери.

Брент с искренним интересом слушал рассказ Энни о том, как она купала Звездочку и водила Красавицу на пастбище, а Келли, наблюдая за отцом и дочерью, размышляла, почему они предали забвению Иветт. Разговаривая с Энни, Брент поливал мясо густым пряным соусом, и у Келли от вкусных запахов потекли слюнки. Потом Брент ушел в кухню кипятить воду для спагетти, а Энни принесла набор для дартинга и показала Келли, как нужно метать стрелы. Девочка легко обыграла ее, и они вместе посмеялись над неуклюжестью Келли.

За столом Келли не слишком церемонилась: мясистые ребрышки так и просились, чтобы их ели прямо руками, и скоро ее подбородок и пальцы стали липкими от соуса. После обеда Энни отправилась принимать ванну и готовиться ко сну, а Келли и Брент, вымыв лицо и руки, расположились в прохладной тишине двора и потягивали пиво.

— Вас огорчило, что я заговорила с Энни об Иветт? — спросила Келли. — Этого не следовало делать?

— Энни была так травмирована смертью Иветт, что лучше не ворошить прошлое. — Брент со вздохом поставил на стол бутылку. — Я считаю, что для нее полезнее все забыть. Возможно, со временем она будет готова говорить о матери, но я не хочу ранить ее. Девочка плачет всякий раз, когда речь заходит об Иветт.

— Я не заметила, чтобы наш разговор расстроил ее. — В сгущавшихся сумерках Келли видела, что Брент неподвижно смотрит прямо перед собой. — Вам не кажется, что Иветт все еще занимает большое место в жизни Энни? Вы считаете справедливым лишать ее воспоминаний о матери?

— Келли, вы не прошли вместе с Энни через все страдания и не знаете, что она пережила. Я ценю ваше участие, но, прошу вас, не обсуждайте мое решение, — тихо и напряженно проговорил Брент.

Она не знает, что пришлось перенести девочке? Келли было примерно столько же лет, как Энни, когда ее мать умерла от рака, поэтому она прекрасно понимала чувства девочки. И хотя Келли тоже плакала, отец говорил с ней о матери, делился воспоминаниями, сохранившимися у нее по сей день.

— Вы ошибаетесь, — возразила Келли, — мне известно, что испытала Энни.

Она кратко рассказала Бренту о своей утрате. Помолчав, тот заметил:

— Вы совсем не похожи на Энни. Сомневаюсь, что она такая же сильная, какой были вы в ее возрасте.

Келли очень хотелось посоветовать Бренту дать дочери возможность проявить себя, но ее перебила Энни:

— Келли, вы проводите меня спать?

Заручившись молчаливым согласием Брента, Келли поднялась вместе с Энни к ней в спальню, крепко обняла девочку, поцеловала, укрыла одеялом и пожелала спокойной ночи.

Брент, ждавший Келли внизу у лестницы, повел ее во двор. Прижавшись к нему, Келли вдыхала мужской запах и с удовольствием ощущала на себе крепкую и надежную руку. Хотя ей не слишком нравились его методы воспитания дочери, Келли сознавала, что он добрый, заботливый и любящий отец, стремящийся уберечь ребенка от страданий.

— Хочу поблагодарить вас за все, что вы делаете для меня и Энни. Я понимаю, вы беспокоитесь о ней и выступаете в ее защиту. Мне это очень приятно.

— Даже если мы расходимся во мнениях?

— Даже если расходимся, — со вздохом повторил Брент и, наклонившись, нашел губы Келли.

Первым ее побуждением было отскочить в сторону и продолжить разговор о том, что Энни имеет право вспоминать о матери, но поцелуй Брента опьянил Келли гораздо сильнее, чем выпитый светлый эль. Почувствовав, что слабеет, она приоткрыла губы ему навстречу.

— Милая, замечательная Келли! — пробормотал Брент, привлекая девушку к себе и запуская пальцы в ее волосы. — Ты знаешь, как я хочу тебя?

Безмолвный ответ Келли выразился в требовательном, страстном поцелуе. Брент слегка отстранился и перевел дыхание.

— Если мы не прекратим, я овладею тобой прямо здесь и сейчас. — Он зарылся лицом в ее волосы. — Боже, я этого не вынесу.

Желание бурлило в Келли, и она трепетала так, словно от прикосновений Брента могла сорваться в пропасть.

— Мне пора домой, — пробормотала она.

— Я хотел бы, чтобы ты осталась, но это смутит Энни, — обняв Келли, прошептал Брент, — а сейчас это ни к чему.

Мысли об Энни, которой запретили тосковать о матери, терзали Келли и охлаждали страсть, разбуженную в ней Брентом.

— Ты даже не представляешь себе, как много для меня значит твое внимание к Энни. Я хочу… я надеюсь… — Брент все теснее прижимал к себе Келли, — надеюсь, что ты питаешь ко мне хоть толику тех чувств, какие я питаю к тебе. Я не вполне уверен, но уповаю на то, что у нас троих все образуется.