Читать книгу "Констанция. Книга вторая - Жюльетта Бенцони"

Но сборщик податей бросил ему вдогонку:

— Если-вы к графине Эмилии Аламбер, то она навряд ли вас примет.

— Почему? — спросил Филипп, явно удивленный.

— Да она уже лет десять как ведет нелюдимый образ жизни, никого не принимает, не появляется при дворе… Только изредка выезжает в своей карете на прогулку.

— Я думаю, она все-таки нас примет, — сказал Филипп, запускаяруку за пазуху и нащупывая клочок бумаги с изображением герба.

— Все началось, — продолжал сборщик податей, — с того времени, когда погиб ее единственный сын. Это был очень видный мужчина, который занимал важный пост при дворе, уж точно не припомню, какой…

Филипп Абинье, вернувшись к повозке, поднес к глазам сборщика податей клочок бумаги, прикрыв его ладонью от дождя.

— Это герб семейства Аламбер? Сборщик податей закивал.

— Конечно, точно такой герб вылеплен на фронтоне дворца в Мато. Я много раз его видел и помню его хорошо, ошибки быть не может. А по какому делу вы, месье, направляетесь в Мато? — поинтересовался словоохотливый сборщик податей.

Филипп неопределенно пожал плечами.

— Я даже не знаю, как и объяснить… В общем, дело касаетсяодной вещицы, которая, возможно, некогда принадлежала графам.

— Им принадлежало и принадлежит очень многое, — сказал сборщик податей, — правда, графиня Констанция совсем отошла от дел, когда погиб ее сын и, по-моему, даже не проверяет своего управляющего, и он делает все, что считает нужным. А если быть совсем честным… — сборщик податей подался вперед, несмотря на то, что дождь лил ему за шиворот, — по — моему, он грабит графиню безбожно. Хотя, если быть уже, месье, до конца откровенным, она так богата, что ее можно грабить еще сто лет, и она вряд ли это заметит.

Филипп Абинье распрощался со сборщиком податей и рванул вперед. И вскоре четыре фигуры растворились в пелене дождя.

» И не лень же, — подумал сборщик податей, раскачиваясь в своей повозке, — ехать куда — то, мотаться под дождем… И было бы у этого молодого человека стоящее дело, а так… Какая — нибудь ерунда, графиня вряд ли даже захочет его слушать «.

— То ли дело я, — вздохнул мужчина, вновь раскуривая погасшую было трубку, и глянул себе за спину, где в повозке подпрыгивал на колдобинах и гудел пустотой сундук с бумагами, на котором висел большой надежный замок.

Сборщик только что сдал деньги и возвращался пустой, поэтому с ним не было солдат, которые обычно сопровождали повозку, и он не боялся, что на него могут напасть разбойники.

ГЛАВА 4

Добровольная затворница графиня Аламбер каждый свой день начинала с того, что старательно на маленьком карточном столике раскладывала пасьянс. Она изо дня в день раскладывала все тот же пасьянс, неимоверно сложный и запутанный. Старой женщине доставляло какое-то странное удовольствие брать атласные листы карт пальцами, унизанными перстнями и класть одну за другой. Потом так же неторопливо укладывать сверху еще один ряд карт, переворачивать каждую третью, менять комбинации, вновь и вновь пытаясь сложить их в идеальном порядке, чтобы масть лежала к масти.

Законы этого пасьянса, которому графиню Аламбер научила еще мать, были очень строгими и шансы разложить этот пасьянс были минимальными. Лишь изредка графине Аламбер удавалось добиться желаемого результата. Как только карты раскладывались, настроениеграфини разительно менялось.

Она приказывала закладывать карету и, невзирая на погоду, покидала свой дворец. Она преображалась: в ее глазах появлялся блеск, губы начинали подрагивать, и она с интересом смотрела, как за окном меняются пейзажи. Все ее удивляло и приводило в восторг.Иногда она уезжала так далеко, что возвращалась домой поздно вечером.Но эти прогулки были очень редкими. Чаще графиня оставалась у камина, склоняясь над непокорными картами, не желающими выкладываться в замысловатый пасьянс. Сегодня ей повезло, она добилась желаемого результата. Карты легли так, как предписывали старинные законы. Графиня, ободренная таким подарком судьбы, суетливо поднялась из-за столика и позвонила в серебряный колокольчик.

Тут же появился слуга. Это был немолодой мужчина в дорогой ливрее. Он почтительно склонил голову, ожидая приказания. Глядя настолик, он догадался, какое приказание последует.

— Прикажете закладывать карету? — осведомился слуга.

— Да-да, Жак, и поскорее. Мне не терпится покинуть дворец.

Жак тут же удалился и вскоре карета с гербом на двери стояла укрыльца. Невзирая на мелкий осенний дождь, настроение графини Аламбер было превосходным. Она даже позволила себе бокал подогретого вина.

Графиня уже спускалась вниз, когда дворецкий сообщил:

— Ваша светлость, там какие-то люди, они желают вас видеть.

— Какие люди, Жак? Я никому не назначала и не жду никаких гостей.

— Судя по их одежде, они приехали издалека — три женщины и молодой мужчина.

— Кто они? — вновь поинтересовалась графиня, остановившись на широкой мраморной лестнице.

— Дворяне из рода Абинье, ваша светлость.

— Дабинье? Что-то я не припомню такой фамилии.

— Абинье, ваша светлость, — поправил дворецкий.

— Абинье, Дабинье… — досадливо поморщилась графиня, — а что этим господам угодно?

— Они хотят видеть вас, ваша светлость.

— Что ж, Жак, пусть войдут.

Вскоре дворецкий ввел в гостиную четверых промокших гостей.Вид приехавших был довольно жалким, и графиня было уже раскаялась, что согласилась принять незнакомых людей.

— Что вас привело?

Филипп Абинье сделал шаг вперед.

— У нас есть вещь, которая, скорее всего, принадлежит кому-нибудь из вашей семьи.

— У меня нет семьи, — горько и немного зло заметила графиня, ейявно не хотелось вспоминать о том горе, которое пришлось пережитьбольше десяти лет тому назад.

— Мама, покажи, — Филипп взглянул на Этель, и та, развернувчистый платок, подала на ладони медальон с огромной жемчужиной.

Графиня Аламбер едва увидела жемчужину, как ее сердце замерло. Еще не веря своим глазам, она посмотрела на медальон: да, действительно, на обратной стороне был ее герб.Это был именно тот медальон, который передавался в роду Аламбер от одной женщины к другой. Это был тот самый медальон, который она надела на шею своей внучке Констанции в тот злосчастный день, когда ее сын с женой и дочерью должен был по поручению короляотправиться в Англию…

Рука графини дрогнула, и медальон, скользнув золотой цепочкойсквозь пальцы, упал на столик с разложенным пасьянсом.

— Так вот, что предрекли мне карты… — каким-то страннымголосом произнесла графиня Аламбер и прикрыла рукой глаза.