Читать книгу "Бастард. Скиталец - Игорь Ковальчук"

— Теперь все в порядке, — заверил он. — После купания в источнике.

— Я знаю. В магическом источнике живые мертвецы рассыпаются прахом. Раз этого не случилось со мной, значит, теперь я по-настоящему жива… И, конечно, прекрасно понимаю, почему при нашем первом разговоре вела себя так неприлично. Я всего лишь отвечала твоим внутренним желаниям… — Она помедлила и пояснила: — Как желаниям хозяина.

Он обнял ее и поцеловал, хотя на самом деле ему хотелось залезть в щелку между досками от стыда. Тяжело было говорить, тяжело просить прощения, но мужчина должен отвечать за свои поступки. Может, именно потому, что был слишком занят своими переживаниями, он не заметил ее отчужденности и слабой попытки избегнуть объятий.

— Ты сердишься на меня? Справедливо.

— Нет, не сержусь, — грустно сказала девушка. — Ведь ты все исправил.

Дик целовал ее пальцы, стараясь не обращать внимания на то, как кровь приливает к лицу. Не хотелось, чтобы это кто-нибудь заметил, потому он не поднимал головы.

— А любовь? Родная? Твоя любовь — она тоже… Тоже — след моих желаний?

Серииана отвела глаза:

— Теперь не знаю.

Он закрыл лицо руками. Но ненадолго. Не годится показывать всем, что ты чувствуешь.

— Как бы там ни было, я тебя люблю, — сказал он тихо, но решительно, усилием воли притушив невыносимую тоску в сердце. — А ты, разумеется, вправе делать выбор.

— Я дала тебе слово, — сказала она медленно. — Это я помню.

— Не желаю, чтобы к только что сказанному тебе хотелось добавить «к сожалению». Я буду ждать, пока тебе не захочется опять дать мне это слово. Но уже от всей души.

— А если этот момент не наступит? — подумав, спросила она.

— Тогда я буду ждать вечно.

Он встал и ушел вслед за Трагерном в трюм — у него внезапно разболелась голова.

Несколько торговых кораблей неслись по ласковым лазурным волнам Средиземного моря — в одиночку никто из торговцев не решился бы пересекать эти воды, кишащие пиратами. Солдаты и рыцари свысока смотрели на купцов, но зря. В те времена торговцы прекрасно понимали, что иначе чем силой отстоять свой товар в этом безумном мире невозможно. В большинстве своем торговлей занимались крепкие ребята, знающие, с какой стороны у меча рукоять, решительные, смелые и безжалостные. К себе на службу они нанимали таких же, и потому торговые корабли отличались от боевых только грузоподъемностью и скоростью.

А уж собравшись группой в шесть-восемь судов, путешествовать в далеких краях куда спокойнее и безопаснее.

Эта «армада» заходила в каждый крупный порт на своем пути, и оттого дорога до Италии получилась очень долгой. Мира, Родос, Крит, даже Коринф, и лишь после того как торговцы загрузили трюмы амфорами с отличным греческим вином и оливковым маслом, они направили корабли в сторону италийского полуострова, юг которого принадлежал Танкреду де Лечче, а север — Генриху. В мессинском порту хозяин корабля, на котором плыли пассажиры, не собирался останавливаться надолго — лишь пополнить запасы провизии и воды. И поэтому, когда купец со встречного «торговца» прокричал ему суммы поборов, которые ждут собрата в Мессине (похоже, король Танкред решил таким образом возместить суммы, выплаченные английскому государю), владелец груза, хмурясь, подошел к Дику с предложением:

— Давайте-ка я высажу вас где-нибудь в Реккьо. Нет уж, в Мессину я заходить не буду, и вообще на остров ни ногой. Решайте, ваша светлость, куда вам надо. Если именно в Мессину, так можно высадить вас в Гриффене. Оттуда вы переправитесь в городок на любом пароме.

— Пожалуй, Реккьо мне подойдет как нельзя лучше, — равнодушно ответил Дик, которому такой вариант был даже удобней. — Высади меня там.

— Ну вот и поладили, ваша светлость.

Как фамильярность, так и непривычное обращение «ваша светлость» граф Герефорд перенес бесстрастно. В последнее время он был очень замкнут и молчалив, но ни в чем ином его мрачный настрой не проявлялся. При этом даже Трагерн, целиком поглощенный своим недавним превращением из ученика в полноправного друида, заметил, что что-то идет не так, как всегда. Какое-то время он лишь молча следил за другом и его невестой (по крайней мере, внешне все осталось почти как было), за тем, как он дарит ей подарки и как она их принимает, а потом тихонько спросил:

— Ты поссорился с Аной?

Молодой рыцарь лишь молча посмотрел на него, и друиду сразу стало ясно, что это не его дело.

Первым человеком, который в Реккьо поднялся на борт купеческого корабля, был сборщик податей. Но его король был далеко, и служака оказался покладистым: он взял мзду в мешочке и согласился считать, что эти шесть «торговцев» к городу никогда не подходили. Они и в самом деле не заходили в порт — отрабатывая взятку, сборщик сам прислал суденышки, груженные провизией и бочонками с водой. Возвращаясь обратно, плоский, как паром, грузовой кораблик увез на берег графа Герефорда, его оруженосца и молчаливую девушку, а также двух коней.

На берегу граф расплатился.

— Спасибо, ваша светлость, — по-французски сказал итальянский перевозчик. Это была единственная фраза, которую он потрудился выучить на всех расхожих языках Средиземноморья.

Когда путники немного отошли, Трагерн взглянул на Дика с лукавой улыбкой:

— Неплохо бы и пообедать, а, ваша светлость? И чем-нибудь свежим, не солониной.

— Прекрати меня так звать, Джон. Какой из меня граф?

— Самый настоящий… Ладно, monsieur le comte,[10]пошли пожуем чего-нибудь.

Они нашли вполне приличную таверну, где перед английским сеньором, возвращающимся из Святой Земли, склонились в три погибели, не дожидаясь, пока он начнет орать. Молодой рыцарь сперва удивился, как они угадали, а потом вспомнил золотую цепь, которую в память об отце и государе продолжал носить на груди, да камзол, да прекрасного коня и шпоры. Пожал плечами и не стал никого ни в чем разубеждать. Услужливость была тем более, кстати, что он слишком устал и не желал ругаться, грозиться и требовать, равно мог не особенно считать деньги.

Впервые в жизни мелкие суммы перестали быть для него проблемой. В самом крайнем случае он мог бы попробовать поискать клад — рыцарь-маг готов был биться об заклад, что сможет подобрать соответствующее заклинание. А не он, так Трагерн что-нибудь придумает.

Путники заказали поросенка, рыбу, запеченную с морковью, лепешки с оливковым маслом и колбаски с перцем. Трактирщик заверил, что мясо для колбас он рубит собственноручно, что кишки набивает фаршем его супруга, из рук которой выходят лучшие колбасы в Италии, — словом, господа останутся довольны. А что касается вина… Что пожелают благородные посетители?

— Какое-нибудь хорошее, — равнодушно ответил Дик.

— Красное, белое, розовое, темное, сухое, сладкое, спокойное, игристое, крепленое?