Читать книгу "Конец эпохи - Владимир Марышев"

Родриго вошел в библиотеку и, подсев к компьютеру, вызвал на экран тематический указатель.

«Вот это, пожалуй, то, что надо: Фридрих Хоппе, «Реконкиста, XXII век». Ого, 670 страниц! Похоже, специальное издание для профессиональных историков. Нет, на такой объем у меня терпения не хватит, придется прибегнуть к «конспекту».

На «Мирфаке» почти не было настоящих книг: экипажу могли понадобиться самые разные издания, а десятки тысяч томов – непозволительная роскошь даже для суперкрейсера. Другое дело – кристаллы с записью, занимавшие в сотни раз меньше места. Но был один нюанс: если научники признавали лишь полные тексты, то десантников, как правило, они утомляли, звездная братия любила, чтобы информация входила в голову без скрипа. Поэтому для тех, кто не хотел чрезмерно утруждать себя чтением, существовали «конспекты». Это были такие же кристаллы, но содержание книги в них излагалось предельно сжато.

Получив «конспект», Родриго вернулся к себе. Вставил кристаллик в визор и, когда на экране вспыхнули зеленые строчки, отрегулировал скорость их перемещения снизу вверх.

Хоппе подошел к делу с чисто немецкой педантичностью: значительную часть своей книги он уделил предыстории вопроса.

В 2065 году на базе трех крупнейших промышленных центров – Европейского, Североамериканского и Восточноазиатского – возникло Мировое Сообщество. Постепенно к нему присоединялись всё новые и новые государства. Препятствий, конечно, хватало: разные уровни экономического развития, нежелание сохранившихся еще диктаторов упускать безграничную власть, отголоски вековой национальной вражды… Но выгоды нового положения были очевидны, да и руководство МС посчитало, что лучше подтянуть «слабачков», чем продолжать тратить деньги на пограничные войска, шпионские ведомства и так далее. Годом окончательного объединения землян стал 2094-й, когда в Сообщество вступили «последние могикане» – наименее развитые страны Тропической Африки.

Вскоре, как ни противились этому генералы и некоторые политики, армия была упразднена. По правде говоря, к этому времени от нее уже мало что оставалось. Последний ядерный заряд утилизировали еще в 2082 году, да и горы обычного оружия уменьшались прямо пропорционально расширению Сообщества.

Основу армии уже давно составляли не люди, а до предела автоматизированные летающие, плавающие, колесные и гусеничные системы. Теперь «жестянки» демонтировались, а их электронная начинка использовалась в гражданских отраслях и служила основой для дальнейших разработок.

Человечество было как никогда близко к осуществлению своей заветной мечты – ликвидировать ручной труд. Пример почти безлюдной, но высокоэффективной армии вселял в ученых большие надежды. Казалось, достаточно еще немного поколдовать над военными компьютерами, окончательно довести их до ума – и электронные мозги позволят свернуть горы, предоставляя хозяевам лишь нажимать на кнопки.

Но легко сказать – «довести до ума». Где кончается рабское следование программе и начинается тот самый «искусственный интеллект», создать который собирались еще в двадцатом веке? Выполнять за человека достаточно сложную работу могут только по-настоящему «умные» машины. Однако сделать их таковыми долгое время не позволяла элементная база.

Позитронный мозг, воспетый Азимовым, так и остался фантазией. Традиционная электроника не позволяла достичь нужного результата, бессильны оказались также криотроника и оптоэлектроника. Настоящий бум вызвало поначалу бурное развитие молекулярной электроники. Казалось, дальше идти уже некуда! Именно молектронные схемы использовались в военных роботах. Но долгожданного перехода количества логических элементов в качество всё никак не происходило. Должно быть, природа, наблюдая за потугами ученых, посмеивалась: человеческий мозг, ее любимое детище, был явно вне конкуренции!

Ученые так давно обещали создать идеальных механических слуг, что их посулы уже никто не воспринимал всерьез. Все, конечно, знали, что кое-где кое-кем ведутся кое-какие работы. Но не более того. Поэтому создание в 2106 году первого плазменника потрясло человечество.

А ведь открытие было вовсе не ново – японский ученый Мидзухара обнародовал свои выводы еще полвека назад. Согласно им, вещество в сильно ионизированном состоянии способно создавать связи с постепенно усложняющейся организацией. Но плазма сама по себе – это хаос, организовать который невероятно сложно даже на бумаге. Поэтому пришлось подождать, пока на стыке веков не было получено силовое поле, позволяющее упорядочить процессы в этой капризной разновидности материи. Поле образовывало как бы капилляры, внутри которых продвигались тончайшие струйки плазмы. Налицо была некая аналогия с устаревшими схемами, основанными на действии электрического тока. Но только аналогия. Теория Мидзухары была чудовищно сложна и далеко не сразу получила признание у ведущих физиков. Но в конце концов они подтвердили: начало саморазвивающимся системам положено!

Первый плазменник тем не менее был непроходимо «глуп». Он умел осуществлять лишь простейшие математические операции, хотя занимал внушительный объем и питался от небольшого ядерного реактора. Только на охлаждение его «мозга» тратилась бездна энергии.

Однако наука не стояла на месте. Уже через пару десятилетий плазменники шагнули за стены вычислительных центров, где их использовали поначалу. Смонтированные на подвижных платформах и снабженные компактными ядерными батареями, они стали обслуживать всевозможные сборочные линии, исключив из техпроцесса операторов-людей. Дальше – больше. Появились роботы-строители, роботы-продавцы и даже роботы-животноводы. Плазменники стали незаменимы. Их посылали возводить города-купола в Антарктиде и добывать полезные ископаемые со дна океанов, отправляли в космических кораблях к внешним планетам Солнечной системы. Выкладки Мидзухары полностью подтверждались – роботы нового поколения успешно накапливали информацию об окружающей среде и делали выводы из своих ошибок.

Между тем всё громче и громче раздавались голоса, предостерегающие от применения плазменников. По мнению авторитетных ученых, самосовершенствующийся «командный центр» рано или поздно должен был повести себя непредсказуемо. Знаменитые азимовские «три закона роботехники» остались всего лишь эффектной литературной находкой. Но что делать, если плазменники и в самом деле взбунтуются? Следовало разработать некий «универсальный ограничитель» – программу, запрещавшую любому роботу восставать против хозяев. В конце концов этой проблемой занялся знаменитый Брисбенский институт. Дело продвигалось медленно, и в ожидании результатов многочисленные предприятия продолжали выпускать всё новые и новые модели плазменников. Как показал дальнейший ход событий, человечество проявило непростительную беспечность.

Трудно сказать, когда именно усложнение структуры плазменного мозга привело к его переходу в новое качество. Наблюдая за развитием ребенка, тоже ведь невозможно указать момент, в который он начинает сознавать себя. Не исключено, что какое-то время искусственный разум маскировал свою способность мыслить. Как бы то ни было, началом «бунта роботов» принято считать 28 апреля 2149 года. Именно в этот день «младенец» совершил свой первый непредсказуемый поступок.