Читать книгу "Туман на родных берегах - Дмитрий Лекух"

– Так, Варенька. Ну что, есть еще варианты?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Если только англосаксы. Покойный генерал крепко прищемил им хвост в Туркестане. Но, сами понимаете, – не их стиль. Их стиль – любовница, яд, наркотики, деньги и компромат в газетах. А тут прекрасно организованная подпольная боевая организация. Нет, шеф. Тут или Блюмкин. Или…

– Или что?!

Варенька задохнулась.

– Или внутренний заговор…

– Вот!

Никита упруго встал и с ненавистью посмотрел в сторону залитых ядовитым электрическим светом древних башен Кремля.

– Вот! Это и есть главное. А пока – пойдемте спать. Постелите себе в гостиной на диване, пусть Лаврентий думает, что я вызвал любовницу или проститутку. И если будете во сне ворочаться так же, как я, подумайте, не говорит ли вам о чем-нибудь следующее название: «Туман на родных берегах». Это американский негритянский джаз. Или спиричуэл, я так и не понял. Верховного название данной композиции отчего-то беспокоит, до дрожи в больной ноге. А его чутью и источникам информации я доверяю. Такие дела…

Глава 13

Когда Ворчаков проснулся, Варенька уже убежала.

Удивляться и ругаться господин полковник имперской безопасности не стал: независимый характер одной из лучших оперативниц Никите был прекрасно известен, ее не переделаешь.

Да и не надо.

Почистил зубы, принял душ, тщательно выбрился опасной золингеновской бритвой.

Предстояла работа, и новый день виделся отнюдь не простым, – а прежде всего надо было связаться с Лаврентием…

Однако связываться не пришлось, – как только он кончил одеваться, в дверь коротко и негромко постучали: Ворчаков, неуловимым движением поставив револьвер на взвод, кошачьим шагом двинулся по стенке к выходу.

– Успокойтесь, господин полковник, – глухо раздалось из-за двери. – И не хватайтесь за пушку, застрелите еще кого-нибудь сдуру. Это не тайные враги государства. Это – всего лишь я, ваш друг Лаврентий Берия.

Никита хмыкнул.

– Неизвестно, – смеется, пряча револьвер в плечевую кобуру и одновременно открывая дверь, – что страшнее. Вы вот только представьте: вам звонят в дверь. Кто там? Лаврентий Берия! У нормального человека – сразу инфаркт. С такими друзьями как вы, Лаврентий Павлович, и врагов не надо…

Лаврентий, поблескивая стеклышками очков, расхохотался и прошел мимо посторонившегося Ворчакова в номер.

– Неплохо устроились, господин генеральный директор. Варенька, насколько понимаю, спала на диванчике в гостиной. Брать такую змею в собственную постель даже я бы не рискнул. К тому же, насколько мне известно, она совершенно фригидна…

Никита задумчиво почесал подбородок.

– Все-то вы знаете, Лаврентий Павлович…

– Работа такая. Валеска Венциславовна Улебская, псевдонимы «Миледи» и «Варенька». Ваш лучший оперативник. Могу дать полную характеристику, если пожелаете, вместе с послужным списком. Он, надо отдать должное, даже на меня в свое время произвел неизгладимое впечатление. Вот только к чему? Мы же все-таки союзники, Никита Владимирович. Или уже нет?!

Никита вздохнул.

– Лично я предпочитаю быть вам именно союзником, – поднял вверх открытые ладони, шутливо признавая поражение. – Иметь вас противником – дело чреватое Лаврентий Павлович. Просто въевшаяся оперативная привычка.

Берия сухо кивнул.

– Я вас прекрасно понимаю. Однако давайте пройдем на балкон и побеседуем. Дело не в жучках, их тут, поверьте, нет. Впрочем, ваши сотрудники, насколько я понимаю, все тут тщательно проверяли. Мои тоже. Просто – погода чудесная.

Ворчаков расхохотался.

– А знаете, Лаврентий, – отсмеявшись, выдавил из себя Ворчаков, – как ни странно это прозвучит, но мы с вами, кажется, сработаемся…

Глава 14

На балконе, который заливал яркий солнечный свет, было, тем не менее, еще как-то удивительно, по-утреннему свежо.

Так иногда бывает в летнем пыльном городе.

Редко, как чудо.

Но бывает.

Внизу, на Манежной, несмотря на давно уже начавшийся рабочий день, сновали толпы чисто одетой публики.

Тут и там раздавался детский смех.

Где-то неподалеку время от времени весело звенели трамваи.

Расторопный половой из гостиничного ресторана, прибрав следы вчерашнего «совещания», водрузил на столик серебряное ведерко со льдом и тремя бутылками красного: двумя заказанными Берией «Кьянти» и «Абрау-Дюрсо», презентом от ресторации.

С «Абрау-Дюрсо» и начали, попутно неторопливо обсудив возможные версии: Блюмкин, англосаксы, туркестанские религиозные радикалы, афганские басмачи.

Радикальные монархисты не смогли простить победившим «белым» отказ в восстановлении монархии и царствующего дома Романовых. Немедленно перегрызшиеся между собой победители были в этом трогательно едины: «Россия – не вотчина Романовых».

Разумеется, рассмотрению подлежали все версии.

Даже грузинские меньшевики, мстящие, чисто по-землячески, за мучительную гибель знаменитого Кобы-Джугашвили: утоплением максималистов на баржах после успешного восстания в Царицыне в девятнадцатом году руководил, как выяснилось, лично Туркул.

Этой пикантной подробности Ворчаков не знал.

Не обсуждали только одну версию – насчет заговора внутри власти: Никита еще ночью неожиданно понял, кто еще мог желать убийства генерала, и по его спине, между лопатками, обильно потек холодный пот.

Расследование в этом направлении стоило немедленно прекратить, и он даже хотел встать, растолкать Вареньку и отдать соответствующие распоряжения, но вдруг мгновенно уснул, как говорили в армии, «отрубился», – а когда проснулся утром, Варенька уже ушла.

Больше он ее никогда не видел: лучшая оперативница Четвертого главного управления имперской безопасности Валеска Венциславовна Улебская, она же «Миледи» и «Варенька», пропала бесследно, и даже тело ее, несмотря на организованные впоследствии поиски, найдено не было.

Глава 15

Во второй половине дня их обоих вызвал к себе Верховный.

Вовсе не для того, чтобы поинтересоваться, как идет расследование убийства генерала Туркула.

Расследование его, как выяснилось, не волновало.

А если и волновало, то после вязания на спицах, вышивания крестиком и состязаний по перетягиванию каната между будущими рекрутами в селении Н-ское Нижне-Ломовского уезда какой-нибудь Пензенской губернии.

Никита на таких соревнованиях в вышеупомянутом уезде однажды присутствовал.

Как выяснилось, Канцлер и Вождь таким образом выполнял обязательный, но непонятный Ворчакову ритуал под названием «погружение в глубины народной жизни».