Читать книгу "Пропущенные материалы: В поисках Сэма - Питтакус Лор"

― Не волнуйся, Адам, ― говорит она. ― Ты поймешь. И раз уж ты в любом случае собираешься сегодня погибнуть, ― продолжает она, склоняясь прямо к моему уху, ― то почему бы не напакостить им напоследок?

Смотрю на нее озадаченно.

― Гигантский прорыв в могадорских технологиях… ― шепчет она, бросая красноречивый взгляд на панели, за которыми находятся тела Встречающих. ― Ты, правда, хочешь им стать?

* * *

Время пришло.

Я в кресле, подключен через кучу проводов и кабелей к закосовской панели. Аппарат, который снова подключит меня к сознанию Первой, уже вовсю жужжит.

― Ну что ж, все настройки завершены, ― сообщает Закос. ― Осталось только ввести наркоз и можно приступать. ― Док указывает на шприц, лежащий на лотке рядом со мной, хотя я и без Закоса давно его приметил.

Закос подходит вплотную, возвышаясь надо мной, прижимает мне левую руку к подлокотнику кресла и начинает перетягивать ее жгутом выше локтя ― у меня лишь секунда на то, чтобы действовать.

Вырываю руку у Закоса, хватаю с лотка шприц и всаживаю его доку в шею, не давая ему времени как-то отреагировать. Док начинает отчаянно отбиваться, пытается ударить меня по лицу, но слишком поздно: я уже спустил поршень.

Пошатываясь, будто пьяный, Закос пятится назад с ошеломленным видом, наркотик уже начал действовать на его нервную систему, док оседает на пол.

Срываю жгут с руки и вылезаю из кресла.

― Почему… ― бормочет он, не понимая, зачем я это сделал. ― Чего ты надеешься этим достичь…

На последнем слове док вырубается.

Кидаюсь к двери в лабораторию и как можно тише запираю ее изнутри. Чистое везение, что док ничего не уронил, пока падал: любой шум привлек бы внимание охраны, стоящей по ту сторону двери. Хотя дураку ясно, что как только я осуществлю задуманное, сработает сирена, которую они уж точно не пропустят. А замок им вскрыть ― дело минутное.

Но это не страшно. Много времени мне и не надо.

Бросаюсь к стальной панели, отвечающей за контроль содержимого ячеек. Панель абсолютно гладкая, без кнопок и инструкций. Не представляю, как повторить за Закосом всю комбинацию жестов.

― Дай я, ― слышу я голос Первой.

Она берет под контроль мои движения в точности как в тот раз, когда она перехватила управление моим телом в джунглях. Я становлюсь зрителем в собственном теле, наблюдая, как мои руки изящно танцуют над поверхностью стальной панели.

Срабатывает сирена. Первая отпускает мое тело, возвращая контроль.

Забираюсь назад в кресло, прилепляю обратно пару электродов и крепко сжимаю подлокотники.

Когда все ячейки с шумом одновременно выдвигаются, оборачиваюсь в последний раз взглянуть на стену ― под хор гидравлических механизмов плененные трупы возвращают себе то, что у них было отнято.

А именно ― смерть. Не пройдет и пары минут, как от контакта с обычным воздухом, эти трупы станут абсолютно бесполезны для могадорских экспериментов.

Не то чтобы это гениальный саботаж, но, по крайней мере, лишит могадорцев возможности и дальше получать из мертвых Встречающих какую-либо информацию, плюс отбросит исследования Закоса на несколько лет назад.

Аппарат, соединяющий меня с Первой, начинает жужжать громче. Весь наркоз я истратил, чтобы вырубить Закоса, так что я готов к тому, что будет больно. Но также мне известно, что у Первой есть для меня план, и он не включает в себя мою смерть.

Вдруг вижу, как Малкольм Гуд, проснувшись, садится на своем столе.

― Первая? ― зову я с тревогой.

В горячке я даже не подумал, что будет с Малкольмом ― единственным выжившим Встречающим. Он срывает с себя провода и слезает со стола. Его ноги, не использовавшиеся много лет, тут же подкашиваются.

Мы встречаемся взглядами. Малкольм почти втрое старше меня, но его растерянное и непонимающее лицо точно как у ребенка.

Первая склоняется к моему уху:

― Не волнуйся за него. С ним все будет в порядке.

А затем меня накрывает боль.

* * *

Я снова подключен к моменту гибели Хильды ― заряд могадорского бластера проделывает дыру в ее груди прямо у меня на глазах. Хильда падает на колени передо мной.

Багряно-алая пелена застилает мне взор. Все ускоряется, звучит громче, чем прежде, пульс гудит в ушах. Мысли Первой снова кричат в голове: «Нет, Хильда не может, они не могли… это все моя вина… я не справилась, как я могла? Они заплатят, мы заставим их пожалеть…» И снова появляется то чувство ― словно внутри что-то надламывается. Вот оно, теперь все ясно, все проще простого! Пол хижины начинает трястись, тяжелый рокот идет откуда-то из-под земли и словно из меня самого, сердце откликается радостным «да!» ― «сейчас они заплатят, сейчас они заплатят» ― стены хижины ходят ходуном, и я топаю ногой. Волна энергии прокатывается по полу. Эта сила превосходит все, чем я когда-либо обладал, она проносится через нас и вырывается наружу.

Через алую дымку я вижу, как стены хижины взрываются, и четверых воинов-могов сносит исходящей от меня ударной волной.

Едва пыль немного рассеивается, я опускаю взгляд на свои руки и ноги, ожидая увидеть тело Первой, как источник этой силы.

Но вместо этого я вижу только себя…

― Ну вот и все, ― слышу я голос Первой.

Оборачиваюсь и с удивлением обнаруживаю, что я больше не в малазийской хижине. А на прекраснейшем калифорнийском пляже. На нашем с Первой месте.

Первая сидит на песке и поджидает меня.

― Круто, да?

Киваю. Сила Наследия Первой буквально опьянила меня, аж голова кружится.

― Садись рядом скорей. У нас не так много времени.

Плюхаюсь возле нее, пытаясь выровнять дыхание.

Вокруг так шикарно: солнце греет кожу, прохладный песок охлаждает ступни. Но самое лучшее ― Первая со мной, сидит так близко.

С моря надвигается шторм, тучи черные, словно пропитались чернилами. Но при этом на нас все равно светит солнце.

Первая дотрагивается до меня. Здесь я могу это почувствовать. Протягиваю руку и тоже дотрагиваюсь до нее. Мы сидим, соприкасаясь плечами, и глядим на приближающийся шторм.

― Итак, миссия выполнена, ― говорит Первая. ― Мне пора уходить.

Поворачиваюсь к ней. О чем это она?

Первая закусывает губу, бросая на меня виноватый взгляд.

― Ты же понимаешь, что это с самого начала затевалось не ради моего спасения, так?

Непонятно отчего сердце пропускает удар.