Читать книгу "Битая карта - Иэн Рэнкин"

— Может, это прозвучит глупо, сэр, но я просто проезжал мимо.

— Тут ты прав, — сказал Уотсон, поудобнее устраиваясь на стуле. — Звучит и в самом деле глупо. Даже если допустить, что ты действительно просто проезжал мимо…

— Видите ли, сэр, если честно, то у меня были причины. — Обхватив кружку обеими руками, Уотсон откинулся на кресле и приготовился слушать с таким видом, словно думал: сейчас начнет заливать. Но Ребус не видел смысла врать. — Мне нравится Грегор Джек, — сказал он. — Я хочу сказать, он мне нравится как член парламента. Он, по-моему, всегда был чертовски хорошим членом парламента. Поэтому мне кажется… видите ли, я подумал, что уж больно неудачное для него время было выбрано с этим рейдом — как раз, когда он был там… — «Неудачное время»? Неужели он и в самом деле верил, что все так просто? — И вот когда я и в самом деле случайно проезжал мимо… я ездил в гости к сержанту Холмсу, а он теперь живет как раз в избирательном округе Джека… я решил, что неплохо бы взглянуть на его дом. Там была целая толпа репортеров. Не могу точно сказать, почему я остановился, но когда остановился, то увидел, что машина Джека стоит на подъездной дорожке у всех на виду. Я решил, что это рискованно. Ну, в смысле, нехорошо, если фотографии машины попадут в газеты. Тогда все будут ее узнавать, запомнят регистрационный номер. Меры безопасности никогда не бывают излишними, ведь верно? Потому я зашел и посоветовал ему переставить машину в гараж.

Ребус замолчал. Ему ведь больше нечего было сказать? Вроде для отмазки достаточно. Уотсон смотрел на него с задумчивым видом. Прежде чем заговорить, он отхлебнул еще глоток кофе.

— Не только тебе так кажется, Джон. Я сам чувствую себя виноватым из-за операции «Косарь». Не то чтобы мне было за что себя винить… но все равно… А теперь пресса зубами вцепилась в эту историю, и они не отцепятся, пока не заставят беднягу уйти в отставку.

Ребус сомневался в этом. Джек не был похож на человека, который готов или хочет уйти в отставку.

— Если бы Джеку можно было помочь… — Уотсон снова замолчал, попытался перехватить взгляд Ребуса. Взгляд предупреждал подчиненного, что это все неофициально, без всяких протоколов, но вопрос уже обсуждался на уровне куда более высоком, чем уровень Ребуса. Может быть, более высоком, чем уровень Уотсона. Уж не получил ли старший суперинтендант по мозгам за излишнее рвение? — Если в наших силах ему помочь, — продолжал он, — я хотел бы оказать ему помощь. Ты понимаешь, Джон?

— Думаю, что понимаю, сэр. — Сэр Хью Ферри имел влиятельных друзей. Интересно, насколько влиятельных…

— Тогда договорились.

— Еще одно, сэр. Кто навел вас на бордель?

Ребус не успел закрыть рот, как Уотсон замотал головой:

— Этого я тебе не могу сказать, Джон. Я знаю, что у тебя на уме. Ты думаешь, не подставил ли кто Джека. Ну если и подставил, это не имеет ни малейшего отношения к моему информатору. Это я тебе могу гарантировать. Даже если Джека кто-то подставил, то вопрос стоит таким образом: почему он там оказался, а не почему там оказались мы.

— Но журналисты заранее знали об операции «Косарь».

Теперь Уотсон закивал:

— И опять-таки, мой информатор тут ни при чем. Но я тоже об этом думал. Видимо, их предупредил кто-то из наших.

— Значит, больше никто не знал, на какой день запланирована операция?

Уотсон, казалось, на несколько секунд затаил дыхание, потом отрицательно покачал головой. Он явно лгал. Ребус это видел. Не имело смысла дальше задавать вопросы, по крайней мере сейчас. Для лжи есть какая-то причина, и со временем она всплывет. Сейчас же, по причинам, ему непонятным, Ребуса больше волновала миссис Джек. Волновала? Ну, не то чтобы волновала. Скажем… интересовала. Да, он нашел точное слово. Она его интересовала.

— Есть какие-нибудь новости об украденных книгах?

Каких еще украденных книгах? Ах, о тех украденных книгах. Он пожал плечами:

— Мы поговорили со всеми владельцами книжных магазинов. Раздали список. Возможно, его напечатают в журналах для букинистов. Не думаю, что кто-то из торговцев-букинистов решится их купить. Но… остаются частные коллекционеры, с ними нужно будет поговорить. Одна из них — жена Рэба Киннаула.

— Актера?

— Его самого. Живет где-то в Южном Куинсферри. Она коллекционирует первые издания.

— Ты лучше поговори с ней сам, Джон. Не хочу посылать констебля в дом к Рэбу Киннаулу.

— Хорошо, сэр.

Именно этого он и добивался. Он допил кофе. Нервы его шипели, как бекон на сковородке.

— Что-нибудь еще?

Но Уотсон уже поднялся наполнить кружку новой порцией кофе.

— Эта гадость — настоящий наркотик, — сказал он в спину уходящему Ребусу. — Но зато я чувствую себя как огурчик, ей-богу.

* * *

Рэб Киннаул был знаменитый гангстер.

Он сделал себе имя сначала ролями на телевидении: шотландский иммигрант в лондонском ситкоме, деревенский доктор в фермерском сериале. Иногда в качестве приглашенного актера он получал роли в известных сериалах вроде «Убойного отдела», где играл беглеца из Глазго, или в многосерийных драмах вроде «Лезвие ножа», где сыграл наемного убийцу.

Именно с этой роли и начался крутой поворот в карьере Киннаула. Его заметил один лондонский кастинг-директор, ему сделали предложение, провели пробы на роль убийцы в низкобюджетном британском триллере, который, как ни странно, имел ошеломляющий успех даже в Штатах. Режиссера фильма вскоре пригласили в Голливуд, и тот убедил продюсеров, что Рэб Киннаул будет идеальным гангстером в экранизации романа Элмора Леонарда.

Так Киннаул попал в Голливуд, играл там роли второго плана в гангстерских фильмах второго и даже первого ряда и снова имел успех. С такими глазами и лицом, как у него, можно изобразить кого угодно, абсолютно кого угодно. Если требовалось воплощение зла, он и был воплощением зла, если нужен был психопат, он становился психопатом. Ему предлагали эти роли, и он прекрасно с ними справлялся, но если бы его карьера повернулась иначе, то он вполне мог бы играть романтических героев и чутких верных друзей.

Теперь он обосновался в Шотландии. Ходили разговоры, что он читает сценарии, собирается основать собственную кинокомпанию или вообще уйти на покой. У Ребуса такое не укладывалось в голове — на покой в тридцать девять лет! В пятьдесят куда ни шло, но не в тридцать девять. Чем заниматься целыми днями? Когда он подъезжал к дому Киннаула на окраине Южного Куинсферри, ответ пришел к нему сам. Целыми днями можно красить снаружи свой дом, при условии, конечно, что он размером с дом Рэба Киннаула, это как красить мост Форт-Рейл:[14]пока дойдешь до конца, то место, откуда начал, уже снова требует покраски.