Читать книгу "Несказанное - Мари Юнгстедт"

У забора стоял старый «вольво-амазон». Кнутас пригнулся и подкрался поближе, двое напарников следовали за ним. Он остановился под окном, а местные полицейские встали по обе стороны входной двери.

В доме было тихо. Кнутас осторожно выпрямился и заглянул в окно. За считаные секунды он успел отметить в комнате каждую мелочь: камин, перед ним кресло-качалка, стол и четыре стула, старинная люстра. Очень уютно. На столе несколько пивных бутылок. Он дал знак коллегам — пусто.

И в ту же секунду всем троим показалось, что в доме всё же кто-то есть, Кнутас быстро присел. Из дома послышался шум и грохот. Полицейские выжидали. У комиссара болели ноги, пальцы сводило от холода. В доме снова стало тихо. Кнутас заглянул в окно и увидел, что в кресле у камина, спиной к окну, сидит рослый мужчина. Судя по собранным в хвост волосам, это и есть Бенгт Юнсон собственной персоной. Он подбросил в камин дров, огонь весело разгорелся. Мужчина придвинул стол поближе. На столе стояла початая бутылка виски, рядом со стаканом — пепельница. Мужчина курил и смотрел на огонь, а потом повернулся к столу и отхлебнул виски. Юнсон, точно.

Справа виднелся коридор и часть кухни. Кнутасу показалось, что Бенгт один, но полной уверенности не было. Один из полицейских поёжился — на улице стоял мороз, а одеты они были слишком легко.

Внезапно Юнсон встал и посмотрел в окно. Кнутас резко присел, не удержал равновесия и упал. Неизвестно, заметил ли его Юнсон, но пора действовать — будь что будет.

Он встал за дверью, вытащив пистолет, и, кивнув остальным, с размаху вышиб дверь.

Перед ними в растерянности стоял Бенгт Юнсон. Он был здорово пьян и плюхнулся обратно в кресло-качалку, не выпуская стакана из рук.

— Какого чёрта?.. — Вот и всё, что он смог сказать, когда в комнату ворвались трое полицейских с пистолетами в руках.

В камине уютно потрескивал огонь, комнату освещал мягкий свет керосиновой лампы. Разыскиваемый преспокойно сидел у камина.

Ситуация казалась настолько абсурдной, что Кнутас едва не расхохотался. Комиссар опустил пистолет и спросил:

— Как дела, Бенгт?

— Спасибо, ничего, — пробормотал мужчина в кресле. — Как это мило, что вы заглянули на огонёк.

В его присутствии она чувствовала себя неуверенно, не знала, как себя вести. Он наверняка был раза в два старше. Вообще-то, она должна была относиться к нему просто как к доброму дяденьке, и не больше. Но что-то в его поведении смущало её. Иногда он легонько дёргал её за волосы, как будто играл с ней, поддразнивал. Она краснела и смущалась, чувствуя, что за этими заигрываниями стоит нечто большее. Когда их взгляды встречались, он серьёзно смотрел на неё, словно раздевая. Это было не то чтобы неприятно. Украдкой наблюдая за ним, она иногда думала, что он довольно симпатичный: мускулистое тело, густые блестящие волосы, у висков чуть тронутые сединой. Морщины около глаз и рта выдавали его истинный возраст. Немного пожелтевшие неровные зубы с пломбами.

«Он же такой старый, как он может так смотреть на меня!» — думала девушка. Под его взглядом она словно бы взрослела. Хотя он далеко не всегда обращал на неё внимание, иногда как будто вообще не замечал. С удивлением она отметила, что это её огорчает, что ей хочется его внимания.

Однажды он предложил подвезти её до дому. Она согласилась, потому что на улице было холодно и ветрено, и села в его большую машину. Он включил музыку. Джо Кокер, его любимый исполнитель, объяснил он и улыбнулся ей. Она про такого даже не слышала. Он спросил, какая музыка ей нравится, но она ничего не смогла придумать, и он рассмеялся. Ей понравилось сидеть в тёплом салоне его машины и слушать его приятный смех. С ним она чувствовала себя в безопасности.

Сам факт, что она сидела в этой красивой машине, придавал ей значимости в собственных глазах.

Вторник, 20 ноября

Светало, из-за горизонта медленно вставало бледное солнце. Море всё ещё оставалось относительно тёплым, с поверхности воды клочьями поднимался туман. Море сливалось с небом, в густой дымке граница между водой и воздухом становилась практически неразличимой. Над средневековыми купеческими домами на Страндгатан в Висбю с громкими криками носилась чайка. Город окружала выщербленная крепостная стена тринадцатого века — лучше других сохранившийся образец архитектуры этого периода в Европе.

Из гавани доносились гудки небольшого рыбацкого судна, причаливавшего к берегу с ночным уловом трески.

Кнутас только что отвёз Лине в больницу, где она работала акушеркой. Рабочий день начинался в полвосьмого, и это его прекрасно устраивало. Он как раз успевал отвезти её и не опоздать на утреннее совещание.

Они были женаты уже четырнадцать лет, и он не жалел ни об одном дне, проведённом рядом с этой женщиной. Они познакомились, когда Кнутас приехал в Копенгаген на конференцию для полицейских. Вечером они с коллегой пошли в ресторан на площади Гробредреторв. Лине тогда ещё училась в университете, а по вечерам подрабатывала официанткой. Тем тёплым летним вечером на ней была блузка с короткими рукавами и чёрная юбка. Копна непослушных рыжих волос была скреплена заколкой, но упрямые пряди постоянно выбивались на лоб. Он никогда не видел, чтобы у одного человека было столько веснушек! Они покрывали всю её молочно-белую кожу, даже пальцы. От неё пахло миндалём, и, когда она наклонилась над столом, их руки случайно соприкоснулись.

На следующий день он пригласил её поужинать и сразу же по уши влюбился, такого с ним ещё не случалось. Весь следующий год был наполнен страстными свиданиями, разрывающими сердце расставаниями, долгими телефонными разговорами по ночам и возраставшим у обоих ощущением, что они наконец встретили свою половинку. Лине закончила учёбу и без долгих раздумий согласилась выйти за него замуж и переехать на Готланд. Его как раз назначили начальником криминального отдела, и поэтому они решили попробовать пожить на Готланде.

Решение, как оказалось, было верным. Лине без труда освоилась на новом месте. Её открытость и жизнерадостность помогли ей быстро завести множество друзей и обрести почву под ногами. Всего через пару месяцев ей предложили временную работу в больнице Висбю. Они купили дом, и вскоре родились близнецы. Кнутасу исполнилось тридцать пять, когда они познакомились, до Лине у него были серьёзные длительные отношения с женщинами, но такой лёгкости и нежности, как рядом с ней, он не ощущал никогда. Для Лине он был готов сделать всё, что угодно.

Конечно, и в их жизни случались кризисы и ссоры, как в любой семье. У Лине был страстный темперамент, и, когда она, разойдясь, принималась ругаться на жутком датском диалекте, он едва понимал, что она хочет сказать. Нередко всё заканчивалось тем, что он просто начинал смеяться, чем вызывал ещё больший гнев жены. Несмотря на это, все их ссоры обычно заканчивались примирением. Их отношения всегда оставались равноправными.

Приближался день её рождения, и Кнутас ужасно переживал из-за этого. В субботу ей должно исполниться сорок семь, а он понятия не имел, что ей подарить.