Читать книгу "Деньги для киллера - Татьяна Полякова"

— Ага. — Тут Сонька вытянула шею и сказала:

— Вот это тачка, умереть в девицах… Спорю на твоеголюбимого паука — это он!

Машина тормознула возле лестницы, надо сказать, на неестоило посмотреть, лично я такую видела в первый раз. Дверца распахнулась, иоттуда с трудом выбралась здоровенная горилла в зеленом пиджаке. Если это былСонькин одноклассник, то он здорово изменился. Знакомиться с ним совершенно нехотелось. Взглянув на его лицо, я и вовсе опечалилась: может, он и похож нагориллу, только мозгов у нее явно больше. Рядом с ним появились две обезьяныпоменьше, очень суетливые. Дверь распахнулась на всю возможную ширину, и Сонькавыдохнула:

«Он!» Описание, данное ею Рахматулину, было довольно точным:невысокий брюнет в очень дорогом костюме, великолепная фигура скрадываланедостаток роста, и выглядел он просто сокрушительно, особенно на фоне трехмартышек, причем совершенно не был похож на уголовника, как я их представляла,хотя я и не очень утруждала себя на этот счет.

Пока мы глаза таращили, Рахматулин поднялся по ступенькам инаправился к дверям «Айсберга». Одна из обезьян, та, что помельче,предусмотрительно забежала вперед. Он прошел мимо нас, совершенно не заметив.Сонька, которая при виде всего этого великолепия малость растерялась, пришла всебя и громко позвала:

— Витя! — Рахматулин обернулся, недовольнонахмурившись. Я покосилась на Соньку, конечно, женщина она сногсшибательная, нокак-то мне не верилось, что любовь к ней он пронес через всю жизнь. Мне сталожаль наших усилий. В этот момент в лице Рахматулина стали происходитьразительные перемены: сначала он нахмурился еще больше, точно что-то вспоминая,потом вдруг улыбнулся и пошел к нам, широко раскинув руки.

— Бог мой. Софа, ну надо же… Какая встреча!

Софа мгновенно расцвела, повела глазами и плечами и запела вответ:

— Только не говори, сколько лет прошло, не стоитнапоминать, что я уже старуха.

— Ну уж нет, потрясно выглядишь. — Он подошелвплотную, они с Сонькой обнялись и троекратно облобызались, по русскому обычаю,надо полагать. Три обезьяны выжидающе замерли, самая крупная сочла нужнымнерешительно улыбнуться.

— Какими судьбами в наших краях? — спросилРахматулин, отступая на шаг.

— Я ведь тебя ищу, Витя.

— Серьезно? — тут Витя посмотрел в мою сторону.Сонька права, к блондинкам он явно дышал неровно.

— Моя подруга, — влезла Сонька, обладавшаясобачьим чутьем. Познакомься, Грета.

— Вообще-то Маргарита, — сказала я, — Гретойменя называет Софа и еще несколько друзей.

Он осторожно пожал мне руку.

— Виктор. Что ж мы стоим, а? Пойдемте, посидим, встречуотметим. Сколько лет не виделись… Ты Надьку Сорочинскую помнишь?

— Конечно.

— Так она в ментовке, следователь, прикинь?

— Серьезно! — ахнула Сонька. — Впрочем, онавсегда была занудой, а этот ее дурацкий хвост…

Далее последовали воспоминания, обычные в таких случаях. Мывошли в ресторан и заняли стол в нише, что-то вроде отдельного кабинета,обезьяны расположились неподалеку. Воспоминания продолжались.

— А помнишь, как Вовка Новосадов жука принес?

Я вежливо улыбалась и скучала, так как школьные воспоминаниябывают интересны только самим вспоминающим.

— Что ж, — сказал Рахматулин, поднимая бокал сшампанским. — За встречу! — Мы выпили. — Да, сколько лет прошло,а ты не изменилась. Только красивее стала.

— Это ты из вежливости говоришь.

— Брось, ты была самой красивой девчонкой в школе, всепарни по тебе с ума сходили, а я больше всех… Рассказывай, что, как, замужем,дети?

— Нет, Витенька, выбирала, выбирала и довыбиралась,осталась в старых девах.

— Не похоже, — засмеялся он, цепко ухвативвзглядом костюм за доллары и бриллиантовые серьги. Как бы Сонька не пережала ион не решил, что мы проститутки.

Сонька тоже уловила эту опасность и спросила с избыткоминтереса:

— А ты? Женат?

— Был. Теперь свободен как птица.

— Дети?

— Дочь, пять лет.

— Да, время бежит, — Сонька напустила в глазазадумчивости.

— Не дождалась меня, — улыбнулся Рахматулин, —а я ведь тебе каждый день письма писал.

Сонька, видно, вспомнила, как именно они расстались, ипояснила, обращаясь ко мне:

— Витя был в армии, — по ее тону было ясно, окакой армии идет речь, а я как раз уехала в другой город. Знаешь, как это бывает— новые люди, новые впечатления. Как видишь, особого счастья мне это непринесло, загрустила подруга и вдруг брякнула:

— Вся жизнь в труде.

— Где трудишься?

— На телевидении. — Я слабо хрюкнула. — Вобщем, деловая женщина, уж что верно, то верно. — Витя, мы ведь тебяспециально поджидали, у нас проблема.

— Забудь, — отмахнулся Рахматулин, — у тебяуже нет проблем. Кого из наших видела?

Я слушала, силясь выглядеть заинтересованной, Рахматулин всечаще поглядывал в мою сторону, я сидела, потупив глазки — скромность идет мненеобычайно, это еще моя бабушка говорила. Сонька решила перевести разговор наменя.

— Жаль, ты с нами не училась, класс у нас был оченьдружный, везде вместе, мы ведь почти соседи были?

— Да. Я училась в 31-й школе, — улыбаясь,согласилась я.

— Серьезно? — необыкновенно заинтересовалсяРахматулин. — Это ж рядом совсем. Но ты, наверное, еще в первоклашкахбегала…

Сонька сурово нахмурилась:

— Она одного с нами года.

— Да? Как же это мы не встретились? — вроде бы вшутку сказал он, но не шутил, и я и Сонька кое-что в этом понимали.

— Она у нас маменькина дочка, — проглотила обидуСонька, потому что была мудра и знала: дело прежде всего, — зубрилка,отличница, консерваторию закончила, ей не до гуляний было.

Витька с пониманием потряс головой:

— Давайте-ка еще выпьем. Хороший вечер сегодня.Подумать только, живем в одном городе, а ни разу не встретились.

— Ты теперь большой человек, — ласково улыбнуласьСонька, — просто так беспокоить неловко. Шла и боялась, думала, может,узнать не захочешь.