Читать книгу "Волшебные и страшные мифы леса. От феникса до Иггдрасиля - Якопо Сильвестре"

ее. Днями напролет ковалась эта цепь. Наконец она была готова, и Один нарек ее Дроми. Фенрир дремал на поляне, когда Один вновь предстал перед ним вместе с другими богами.

— Что вам еще нужно? — фыркнул Фенрир.

— Восхитись ею, — отвечал Один, показывая волку новую цепь. — Это самая крепкая цепь из всех, какие видел мир. Даже сильнейший из нас не разорвет ее, а самый могучий из великанов не сможет ее и поцарапать, ибо она крепка как гора. Даже ты не сумеешь высвободиться из этих пут. Фенрир внимательно осмотрел цепь: она выглядела по-настоящему огромной и мощной, но спесь взяла над ним верх.

— Великой будет твоя слава, если тебе это удастся, — продолжил Один, видя, что волк все еще сомневается, — тебя признают сильнейшим существом всех девяти миров, о тебе будут говорить повсюду, и никто не осмелится сомневаться в твоей мощи.

— Согласен! Думаю, я смогу разорвать ее! — ответил на это Фенрир.

И снова боги заковали его в цепь.

Фенрир напрягал свои мускулы, распрямлялся и бросался из стороны в сторону, но Дроми, казалось, не поддавалась. Тор посмотрел на Одина: на лице Отца богов промелькнула улыбка, и остальные боги были уже готовы облегченно выдохнуть. Волк взглянул на Тюра, который печально качал головой, и тоже принялся трясти своей головой, словно желая вызвать землетрясение. Фенрир так сильно сжал зубы, что от них полетели искры, и, издав яростный рев, порвал цепь на тысячу кусков. Задыхаясь, волк жадно глотал воздух, но при этом ликовал как сумасшедший.

Мокрый от пота, он с яростью посмотрел на всех богов, но никто из них не радовался его победе, даже Тюр, все они пребывали в молчаливой задумчивости. Даже Один, верховный бог, тот, кто постиг руны и испил из Мимира — источника мудрости, казалось, не мог вообразить цепь, способную пленить огромного волка. Отец богов понял, что нужно обратиться за помощью к самым опытным кузнецам, не думая о цене. Тогда он отправил за Скирниром — посланником бога Фрейра.

— Иди, Скирнир, — сказал ему Один, — пересеки Биврёст, доберись до Свартальвхейма и поговори там с лучшими гномами-кузнецами, каких только найдешь. Попроси их сковать цепь, которую нельзя будет разорвать. Какую бы цену они ни запросили взамен, заплати им и принеси мне эту цепь.

Скирнир подчинился — такова была его служба — и отправился в мир гномов. Хотя гномы и относились к богам без особой симпатии, но работа есть работа: выслушав Скирнира, они запросили по-настоящему огромную плату, которую тот без лишних споров им отдал.

Так была выкована цепь Глейпнир, которая внешне казалась всего лишь тонкой золотой струной — изумительной ручной работой гномов, но даже самое сильное создание всех девяти миров не смогло бы ее разорвать. Создана она была из шести различных материалов: шума кошачьих шагов, женской бороды, корней скалы, медвежьих сухожилий, дыхания рыбы и птичьего молока. И если все эти ингредиенты кажутся вам абсурдными и невероятными, это нормально, поскольку с того самого дня, когда они были залиты в цепь, они навсегда исчезли из нашего мира. Когда Фенрир увидел Глейпнир, он не сдержал смеха.

— Вы что, совсем спятили? — фыркнул волк. — Я разорвал цепь, которая могла бы удержать скалу, а теперь вы хотите сковать меня этой золотистой ленточкой, которая только и годится, чтобы связывать пряди волос?

— Неужели ты боишься, Фенрир? — усмехнулся Тор, поглаживая свои усы.

— Следи за своими словами, асгардец! — огрызнулся волк. — Я уже дважды доказал, что сильнее любого из вас, этого разве мало, чтобы перестать шутить со мной?

— Тогда почему ты не попробуешь еще раз, великий волк? — спокойным голосом произнес Один, пытаясь утихомирить страсти.

— Потому что я не доверяю тебе! Все в Асгарде знают, как ты хорош в обмане! — ответил на это Фенрир.

— Мы не хотим тебя обмануть, Фенрир, — парировал Один, — если ты не сможешь сам высвободиться из этой ленточки, мы тут же развяжем тебя, так что не беспокойся на этот счет.

— Здесь воняет колдовством, и у меня есть предчувствие, что вы не собираетесь меня освобождать, если я не порву эту ленту… Но поединок есть поединок, и я не желаю, чтобы кто-то говорил, что Фенрир испугался! — заявил волк.

— Ты сделал правильный выбор, — заключил Один.

— Не празднуй победу раньше времени, Отец сущего, — произнес Фенрир, — я не доверяю вам и хочу гарантии.

— Мы слушаем тебя, — отвечал Один.

— Один из вас положит мне в пасть свою правую руку. Я зажму ее клыками, не поранив. Если я не смогу разорвать ленту и вы не захотите освободить меня, то я откушу руку, — выдвинул свое предложение Фенрир. — Итак, кто из вас согласится на это?

Боги озирались друг на друга, присвистывали и в сомнениях почесывали бороды: разумеется, никто не хотел добровольно предлагать себя, потому что все хорошо знали, какой конец ожидает руку в этом случае.

— Я, — раздался наконец чей-то голос.

Взглядом, полным горечи, Фенрир посмотрел на толпу, чтобы увидеть, что именно Тюр сделал шаг вперед. Бог положил запястье в зубастую пасть волка, и зверь тут же замкнул ее с такой осторожностью, что на руке Тюра не появилось ни единого оттиска. Затем остальные боги связали Фенрира, и, когда все было готово, Один взметнул вверх свое копье. Тогда Фенрир со всей силой напряг свои мускулы, затем зарычал и выпрямился, однако чем сильнее он пытался высвободиться, тем крепче Глейпнир стягивала его тело, врезаясь в шерсть и плоть.

Вначале боги молча и с осторожностью взирали на происходящее, не испытывая никакого воодушевления, но, когда из пасти обессилевшего волка стала капать слюна, несколько издевательских смешков пробежало по толпе. Затем отдельные насмешки превратились в хихиканье, пока наконец все боги не принялись хохотать от удовольствия, видя, что зверь по-прежнему не может высвободиться из пут. Фенрир взглянул на Тюра, который стоял с безутешным видом, поскольку прекрасно знал, что боги вовсе не собирались освобождать волка.

— Как было сказано, так пусть и будет сделано, — прошептал другу Тюр.

Тогда Фенрир сжал свои челюсти и откусил кисть юного бога. Тюр не издал ни крика, ни стона и лишь отшатнулся от волка, обхватив окровавленную культю другой рукой.

— Один! Ты проклятый лжец! — прохрипел Фенрир, с чьей морды капали слезы. — Я хотел быть вам союзником, а вы поступили со мной таким образом, мерзавцы!

Тогда боги привязали другой конец Глейпнир к скале, навсегда обездвижив волка. Все это время Фенрир продолжал свою горестную речь: «Вы вынудили меня покалечить моего единственного друга, и за это я вам отомщу. Помни об этом, старик, мои